Павел Автомонов - Ледовый десант

— Ты, Магер, водитель-ас! — похвалил шофера Бремк. — Я так и скажет штурмбанфюреру Вассерману, его брат оберсту, если доведется встретиться. Ты спас нас всех. В том числе и господин Перелетный. У него два душа. Одна душа в пятка, а другая — у бога.

— У господин Перелетный два душа? — переспросил Магер.

— У господина Вадима всегда два душа. Одна из них — душа труса.

Надя, всхлипывая, все оглядывалась назад. «Так близко были наши! Я даже видела лица красноармейцев, что сидели на танках. Неужели мне придется умереть на чужбине? За что мне выпала такая горькая доля?»

Советские «КВ» и «Т-34», перерезав шоссе, начали бой с немецкими танками.

«Тридцатьчетверки» и «КВ», развернувшись в боевую линию, включили на полную мощность двигатели и на предельных скоростях ринулись на позиции противотанковых орудий «кобра», на окопы, ходы сообщений, доты, дзоты и другие огневые точки врага.

Гитлеровцы еще не успели прийти в себя от налета «илов» и артобстрела. Вражеские артиллеристы стреляли беспорядочно — они не ожидали нападения советских танков.

Приближаясь к позициям врага, «КВ» и «Т-34» шли в лоб, стараясь не подставить под огонь немцев свои борта. Когда же до противотанковых орудий «кобра» осталось метров пятнадцать, они свернули чуть влево и помчались к ним наискосок, утюжа по пути окопы и блиндажи, засыпая, давя в них пехотинцев и гранатометчиков.

Больше всего судьба экипажа танка во время атаки зависит от механика-водителя, его умения, выдержки. Он должен четко исполнять приказы командира, внимательно следить за местностью, своевременно предупреждать о появлении опасности.

Механик-водитель Сидоров будто прикипел к рычагам управления. Его глаза внимательно глядели через триплекс вперед: для стрельбы — ровное место, для тарана и утюжения — бугорки блиндажей.

Но как ни утюжь окопы, всех солдат не передавишь. Капитан Тернистый схватил уже третью гранату с фальшборта, вставил взрыватель в корпус, пальцами правой руки нажал на предохранительный рычажок и, приоткрыв люк, швырнул ее во вражескую траншею.

И тут же в ответ немецкая бутылка с горючей жидкостью упала под башню его танка.

Вентиляторы не действовали, и пламя, ворвавшееся сквозь щели в «КВ» острыми, длинными языками, сразу же задохнулось.

Танк наполнился дымом. Нечем стало дышать.

— Горим! — закричал радист-пулеметчик Панин, увидев огонь на башне, и открыл люк.

— Что ты делаешь, сумасшедший! — Тернистый поднял руку, закрыл крышку люка.

В танк ворвался свежий воздух, а с ним и тонкая, как змея, струйка огня. Она обвила рукав кожаной куртки капитана. Сбросив шлем, Гнат начал бить им по загоревшемуся рукаву.

— Я виноват! Испугался! — пришел в себя радист-пулеметчик Панин.

— Замолчи! — прикрикнул на него механик-водитель. — Не всякий огонь — пожар! Хотя понять тебя можно. Ведь это твой первый бой…

— Задраить щели! Надеть противогазы, кому дышать тяжело! — приказал Тернистый. — Сидоров, оторвись от пламени!

— Есть!

Противогазы никто не надел. Наводчик Барабаш и заряжающий Нечитайло заткнули ветошью все щели в танке. Кислорода стало еще меньше.

Тернистый наконец управился с огненным змеем на рукаве. На танке же пламя все еще приплясывало, обвивай башню.

Но вот «КВ» рванулся вперед с такой силой, что огонь на башне сбило ветром. Еще бросок — под гусеницами затрещали бревна блиндажа.

«КВ» был похож на загнанного в западню сказочного зверя, пытающегося вырваться на свободу.

— Оторвались! Молодец Сидоров! — крикнул Тернистый. — Впереди «кобра». Дави эту гадюку! Покажем гансам, на что способна наша «Пятая застава»!

Немецкие артиллеристы стали наводить длинный ствол орудия на «КВ» Тернистого. Гнат отчетливо видел нарисованных на стволе кобр с гордо поднятыми головами, из которых высовывались острые жала.

«Кобры» — грозное оружие. Они стреляют кумулятивными снарядами, прожигающими даже толстую броню танков насквозь. Механик-водитель Сидоров хорошо это знал. Он включил на полную мощность двигатель — «КВ», взревев, рванулся к «кобре» и опрокинул ее ударом гусеницы. Танк замер, качнувшись по инерции. А потом медленно, на малой скорости, двинулся на дзот. Придавил его, втиснул в землю вместе с расчетом.

— Так держать, Сидоров! — подбодрил механика-водителя Тернистый. — Теперь возьми левее. Видишь земляной холмик? Это еще один дзот!

«КВ» свернул влево.

Весь экипаж танка «5-я застава» действовал умело, слаженно. Наводчик Барабаш помогал Тернистому вести наблюдение, указывал цели, иногда стрелял и без его команды — Тернистый руководил боем не только своего экипажа, но и всего батальона. Заряжающий Нечитайло готов был в любую минуту послать в замок орудия бронебойный или осколочный снаряд. Радист-пулеметчик Панин, когда выпадала свободная минута, строчил по фашистам из пулемета.

…Танки полковника Майборского, разгромив оборону немцев, широкой волной устремились на шоссе и стали таранить, расстреливать из пушек и пулеметов автомашины, тягачи с орудиями, бронетранспортеры, мотоциклы. Шоссе и обочины покрылись десятками костров, от которых тянулись в небо красно-черные дымы.

Вслед за танками на автомашинах и тягачах двинулись мотопехотинцы, артиллеристы, саперы, несколько самоходных артиллерийских установок — «САУ-152», прозванных бойцами «зверобоями».

Чтобы не пропустить к Киеву вражеские танки и воинские части, полковник Майборский решил на месте перехода шоссе оставить засаду из трех танков капитана Тернистого и двух противотанковых батарей. Основные силы объединенного отряда направятся к Десне. Он сказал об этом по рации Тернистому.

— Все понял! — ответил Гнат.

— Держись! Мы пошли! — сказал на прощание Майборский.

— Есть держаться! — вскинул Тернистый по привычке к виску руку, забыв, что разговаривает с командиром объединенного отряда по рации.

Танки «5-я застава», «За Родину!», «Славный» свернули с шоссе на уже убранные огороды, протянувшиеся от хат до лугов. На огородах лежала кучами картофельная ботва и высохшие плети тыкв. Понуро стояли безголовые стебли подсолнухов. Неподалеку от лугов пролегала обсаженная акациями, кленами и тополями дорога. Будто приток реки, она вливалась в основное русло — тысячелетний шлях между двумя древнерусскими княжествами — Черниговским и Киевским.

Тернистый рассредоточил танки. «За Родину!» притаился в вишневом садике, прикрывшись уже тронутой багрецом листвой; «Славный» — за ригой, а для своего «КВ» «5-я застава» он избрал позицию на лугу, где было несколько копен сена, одна — возле самого озерка. Отсюда хорошо было видно не только шоссе, но и обсаженный акациями и тополями проселок.