Павел Автомонов - Ледовый десант

Это было одной из причин неудач на Букринском плацдарме. Сокрушала оборону немцев и авиация. Десятки самолетов почти беспрерывно висели в воздухе, поддерживая атаку пехотинцев. Но и авиации не удавалось поставить точку над «i» в битве на земле. Последнее слово было за танками и пехотой. Однако завершающего удара на Букринском плацдарме пехота не могла нанести немцам без большой массы танков, которые вышли бы на рубеж Медведивка — Лазирцы — Грушивка. А с этого рубежа танкам уже можно было стартовать к Мироновке, Ржищеву, Василькову, Фастову и дальше на Киев.

Ватутин повернулся к своему адъютанту:

— Передай Москаленко, Рыбалко и Трофименко: наступлению отбой! — И совсем тихо добавил: — А то они, как и их солдаты, будут биться до конца… Я хочу побыть один.

— Есть, товарищ генерал! — козырнул адъютант.

Ватутин шел по траншее к своему бронетранспортеру. Его сопровождал ординарец, двадцатилетний Митя, всегда, словно тень Николая Федоровича, находившийся рядом.

Командующий будто не замечал офицеров и солдат с закопченными лицами, перебинтованными головами и руками, отвечал на их приветствия механически, иногда вскидывал руку к козырьку фуражки, иногда просто кивал.

Со стен траншеи сыпался песок — только что закончился налет вражеской авиации. Бревенчатые и глиняные стены в некоторых местах были красными от крови. Она запеклась, не успев впитаться в землю, в древесину.

У командования фронтом была надежда, что 3-я и 5-я воздушно-десантные бригады, которые посылались в тыл противника соседним Вторым Украинским фронтом, быстро перережут главные коммуникации противника, развернут боевые действия и тем самым будут способствовать продвижению войск 27-й и 40-й армий вглубь Правобережья.

К сожалению, десантная операция, начатая соседним фронтом, не принесла желаемых результатов.

Ватутину вспомнились молодые годы. Когда он был курсантом в Полтавской войсковой школе, к ним не раз приезжал Михаил Васильевич Фрунзе. Напутствовал он курсантов и во время отправки на Крымский фронт. А потом приезжал во время боев с кулацкими бандами. Под Решетиловкой Фрунзе был ранен.

Запомнился день 1 октября 1922 года, когда Михаил Васильевич приветствовал выпускников. Ватутин закончил Полтавскую войсковую школу с отличием. В тот день он получил первую должность — его назначили командиром взвода 76-го полка 23-й стрелковой дивизии, штаб которой дислоцировался в Купянске, недалеко от родного Валуйского района Воронежской области. «Я оправдаю доверие Коммунистической партии быть командиром в родной Красной Армии!» — сказал Ватутин в ответ на пожатие руки Фрунзе. «Я верю! — Фрунзе улыбнулся, добавил: — Верю и как командиру и как коммунисту…»

Николай Федорович миновал полосу траншей и вышел на открытую местность. Вдали виднелся левый берег Днепра. Над лесом висели лохматые облака, среди них местами проглядывала голубизна неба. Дул, тоскливо завывал сильный, порывистый ветер, будто оплакивал погибших на этих холмах солдат-героев Днепра.

«Нет, надо менять главное направление наступления на Киев! Надо брать город с севера! С Лютежского плацдарма! — твердо решил Ватутин. И у него сразу полегчало на сердце. Он иронично усмехнулся: — Век воюй, век учись!..»

Николай Федорович вспомнил свою учебу в Киевской высшей объединенной школе, в академии имени Фрунзе и в академии Генерального штаба Красной Армии.

Работая на штабных и командных должностях в Киевском, Северо-Кавказском, Сибирском военных округах, а в 1939—1941 годах на должности заместителя начальника Генштаба, Ватутин как командир и как штабист во время учений всегда отличался умением анализировать обстановку, видеть на карте и на местности свои войска от взвода и роты до дивизий и корпусов и находить правильное решение поставленных перед ним командованием задач. Это он доказал и на войне.

В разгар Сталинградской битвы генерал-лейтенант Ватутин командовал Юго-Западным фронтом. 6-я немецкая армия Паулюса была окружена, и Гитлер спешно создал ударную группу «Дон» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна, которая должна была прорвать кольцо окружения ударами из Котельниково и Тормосина.

Войска Ватутина вместе с дивизиями Сталинградского и Донского фронтов все туже стягивали петлю вокруг 6-й немецкой армии. И в то же время Ватутин, рокировав свои силы на правое крыло фронта, приготовил новый удар, чтобы войти в тыл тормосинской группировке Манштейна и парализовать его попытки пробиться к Паулюсу.

Солдаты Юго-Западного фронта захватили на Дону небольшой плацдарм, изрезанный оврагами. Немцы старались удержать любой ценой этот рубеж — Дон прикрывал пути на Ростов, на Донбасс и дальше на Украину. У Ватутина не было перевеса в силах, и он снял дивизии с других участков, создавая перевес на главном направлении. Он решил прорвать оборону немцев в часы, когда над землей висит морозный туман.

Ударила артиллерия по заранее намеченным целям. Потом пехота и танки пошли в атаку. Но вдруг на полях, по которым уже прошли пехотинцы, под танками стали взрываться мины. Они лежали глубоко под снегом. Пехотинцы не могли подорваться на них. А танк — машина тяжелая.

Ватутин послал на минное поле подразделения саперов и минеров, чтобы они сделали для танков коридор. Саперам стали помогать экипажи танков. Туман рассеялся. В воздухе появились «хейнкели» и «мессершмитты». Немцы усилили огонь.

«Как быть?» — искал выход из создавшегося положения Ватутин.

Оборонная полоса противника еще не прорвана, степь усеяна немецкими противотанковыми минами. Работа по разминированию коридора проходила медленно. Вводить в бой танковые корпуса генералов Полубоярова и Павлова было слишком рискованно.

«Что будете делать?» — спросил Верховный Главнокомандующий по ВЧ.

«Все же я введу танки в бой!» — ответил решительно Ватутин.

И танки пошли. Проскочив по узкому коридору через минное поле, они вырвались на оперативный простор. И теперь уже эту стальную лавину ничто не могло остановить. Плацдарм за Доном площадью в четыре квадратных километра вскоре расширился на двести километров по фронту и на шестьдесят в глубину.

Манштейн не смог сдержать натиска войск Ватутина, хотя бросил в бой танковые, пехотные, альпийские дивизии, прибывшие с запада.

Еще одна тяжелая ситуация на том же Дону. В холодные декабрьские дни прошлого года Ватутин заболел, поднялась температура, его лихорадило. Ночью пришло тревожное известие: к штабу фронта прорвалась немецкая дивизия. Больной командующий тут же бросил в бой резервы. Враг был остановлен и разбит.

После этого случая Ватутин приказал в каждой стрелковой дивизии создать «летучие» отряды, посадить их на машины. Эти отряды проникали в тылы фашистских армий, нападали на штабы, на отдельные подразделения немцев под Сталинградом, на Дону, на Северном Кавказе…