Дмитрий Чудсков - Озеро Варыш

— Пальто и шляпа, всё на месте,
Но май, на улице плюс десять.
— Давай, уж уши я развесил.
— Я быстро изложу свой план.
Потом приляжешь на диван.

— Уж я лежу, пожалуй, к делу,
И мне не нужен отдых телу.
Душой бы отдохнуть всецело,
Вот-вот на атомы дробиться.
— Да ты послушай. Что браниться?!

Я вот ведь что спросить хотела:
Пилона душу можно ли от тела
Отмежевать? Она ж не улетела.
Ответил я: «Пока что нет.
Коль обнаружится эффект

От завтрашнего — можно
(Коли потрудимся дотошно)
Создать условия… но… сложно.
Я вот что вижу приближённо,
Хотя всё неопределённо:

Начнём Пилона разбирать,
Тут душу полем удержать
Придётся. Не скажу опять
По энергетике… поможет лишь ЛАЭС 12 12 Ленинградская атомная электростанция. .
Ответ мой в целом оправдал твой интерес?»

— Да, то есть в поле наведённом
Удерживаем душу заключённой
В энергетический сосуд, а оный
расходует энергии немало.
И чтобы ток её ничто не прерывало.

— Всё так, но что ты замолчала,
Спросив о малом для начала?
— Ох… — головою покачала, —
Тут… если ты не возражаешь…
Ведь ты Пилона уважаешь…

Тут, видишь ли, какое дело…
Хотела я в твоё бы тело
Пилона душу поместить.
— В моё?! Позволь же мне спросить:
А как с моей душою быть?!

— Ты ж знаешь, не люблю я бред.
Ужель тебе замыслю вред,
Меня ты любишь или нет?
Иль ты свою не знаешь Соню?
— Люблю. Я, знать, неверно понял?

— Что ж подозреньем оскорбляешь,
Чем отношенья разрушаешь?!
Постой, да ты ещё зеваешь?!
Горячая слеза прожгла мне грудь.
— Не сплю, ей-ей. Прости, забудь.

Сказала Соня: «Ну, не знаю
А впрочем, я тебя прощаю.
Послушай, Вадик, обещаю,
Душе твоей я никогда
Ничем не нанесу вреда.

Не откажи мне, мой спаситель!
Чтобы в души твоей обитель
Ещё один вселился житель.
В едином теле две души!
Долой вражду и дележи.

Тебя я буду обнимать,
Твоё лишь имя называть.
Но пусть я буду узнавать
В тебе и своего Пилона.
Не вижу в том тебе урона».

Мой разум замер будто в ступоре,
И не добудишься из рупора.
Уж я хотел кидаться утварью
Но удержался — неприлично,
В какой-то мере неэтично.

А Соня, не меняя лада:
— Понятно, что подумать надо,
Ты выслушал, уже я рада.
Как хорошо, что ты не нервный…
Не называешь гадкой стервой.

Расправь нахмуренные брови,
Вот-вот уж кофе наготове.
Тебе подушку в изголовье
Поправлю, я ж не тороплю.
Лежи и думай. Я тебя люблю!

Она ушла. Остался я в смятении.
Я знал, что мне придётся отказать.
Ей не поможет сила убежденья,
И весь абсурд её предположенья
Я должен буду твёрдо доказать.

Пока плывём мы к месту испытания,
Вам поясню, хоть не без опоздания,
Одну деталь в порядке примечания.
С чего становишься ты молодой,
Коль превращался в организм другой?

Отбросим мистику и суеверия,
Я покажу на жизненном примере.
Мальчишками, в том иль ином размере,
Все выплавляли на плите свинец,
Жестянку водрузив на таганец.

Туда бросали слиток битый, чёрный.
А переплавят — глядь, блестит он, ровный.
Вон как оно! Помолодел он словно.
На днище тигля — окислы и грязь.
Теперь понятна вам взаимосвязь?

***

На лодочке зарёю ранней
Идём мы к месту испытаний,
За тот мысок, за самый дальний.
Журчит вода, скрипит весло.
Ах, неужели подошло

То время, долгожданный миг,
Когда от плат, реторт и книг
Шагну в ИНОЕ! Я достиг!
Но страшно, и в груди пожар,
Иль топку топит кочегар?

Грести потише иль быстрей…
А по виску бежит ручей.
Что ж, связку потайных ключей
Я у охраны утащил?!
Меня прошляпил чернокрыл?!

— Что ж нас они не прихватили,
Псы, что Клаврата утащили?
Ведь мы с тобой почти приплыли.
Мы круче всех! Так что ли, Сонь?
Вскочила Соня: «Чей огонь,

Там, в бухте чей огонь мерцает?
Несётся, волны рассекает!
Пилон, Пилон! И он всё знает!
Мотор на диких оборотах.
Убьёт. Впервые неохота

С тобой встречаться, дорогой.
Ему, на скорости такой,
До нас всего подать рукой.
Брось якорь, на борту тревога,
Пошевелись же ради бога.

Я ставлю таймер на шесть десять,
Теперь баланс уравновесить.
У нас секунды, помоги повесить…
Теперь тебе… Включай прибор.
Что ж так ревёт его мотор?!

Такого не было, и дым,
И пар клубится! Что же с ним?!»
Превозмогая свист турбин:
— Не тормозим, — я закричал
И пульт у Сони отобрал.

— Успеем!.. — Прочь одежду… чёрт!
Ногой под банку, перегнись за борт.
Я рву страховочный ракорд 13 13 Рако́рд (фр. raccord — скрепление, прикрепление) — нерабочий или служащий для защиты или зарядки участок киноплёнки (фильмокопии или части), фотоплёнки или магнитной ленты, обычно прикреплённый к её концу. .
Готова.
— Да!
— По счёту пять…
Кругами, далеко не уплывать!

***
Презрев износ своей машины
(Как знаем мы, не без причины),
Пилон летел через пучины:
— Ведь столько долгих-долгих лет,
И разлюбила?! Ну уж нет!

Он сразу с перегрузкой стартовал.
В надрыве поршни раскрутили вал,
Он кнехты 14 14 Кнехт — парная тумба с общим основанием на палубе судна или на причале, служащая для крепления тросов. от причала оторвал.
Пилон летел. Режим надводный.
— Быстрее! Полон бак расходный.

Но маслоохладитель не справлялся,
И дизель неуклонно нагревался.
Ему бы сбросить, он из кожи рвался.
За гильзами уже вода вскипала,
Под хомутами патрубки прорвало.

Когда же выхлоп голубой
Взлетел над водною средой,
Всё понеслось само собой.
В цилиндры масло устремлялось,
Над поршнями воспламенялось,

Те, в ярости своей вольны,
Обрушились на шатуны.
Средь набегающей волны
Лишь винт гребной сопротивлялся,
В конце концов и он сломался.

У корневища старенькая лопасть
Оборвалась и прочь умчалась, в пропасть.
Мотор последнюю оставил робость,
Взревел, турбины сорвались на визг,
Безумный, среди копоти и брызг,

Летел в последнем исступлении.
Но поздно, мы уже тюлени
И прочь несёмся в бурной пене
От лодки яростным броском.
Взлетели щепки за винтом.

Последние минуты бытия
Он пролетел, от носа до руля
В дыму, в пару, кильватера струя
Искрилась радугой, как ореол.
Когда он все пределы перешёл,