Барбара Нейгауз - Радиосигналы с Варты

Вечером партизаны перенесли рацию в лес и сообщили в Центр о смене своего местонахождения. Центр же в свою очередь сообщил им, на какие объекты они должны обратить особое внимание. Как и раньше, его в первую очередь интересовало все, что имело отношение к железным и шоссейным дорогам. Новым заданием была разведка укрепленных районов и складов оружия и боеприпасов.

После города Макс чувствовал себя в Павонкове более свободно. Здесь не нужно было ни прятаться на каждом шагу, ни шептаться, боясь, что тебя могут услышать. От Черного он узнал, где находятся скопления гитлеровских войск и где именно располагаются склады боеприпасов. Во время проведения долгих разведывательных рейсов он имел возможность испытать собственные силы. На любое задание он шел всегда охотно, потому что любил это дело. Охотнее, чем со старыми опытными товарищами, он ходил на задание с Юлианом. Младший сын мельника всегда сопровождал Макса и помогал ему. У него были завидные способности к наблюдению. Оба они, как нельзя лучше, дополняли один другого.

Андре же никак не мог отделаться от мысли, что с нетерпением ожидает Эрнста, Вилли и Фрица. Все разговоры, которые он вел, обычно кончались тем, что он начинал мысленно укорять себя. Это не мешало работе в целом. Работать с Андре было легко, особенно писать различные антифашистские плакаты и лозунги. Он регулярно слушал передачи гитлеровского радио и потому знал, какие лозунги или воззвания в тот или иной момент будут восприняты лучше всего.

В это время Макса очень заинтересовала дочка мельника. Незаметно он увлекся ею. Началось это с той минуты, когда она в первый раз принесла им еду на чердак. Девушка поздоровалась, поставила чугунок и тарелки на стол и остановила взгляд на радисте.

— Я Макс, — представился он, смутившись под ее внимательным взглядом. — А это мой друг, зовут его Андре. Его часто называют профессором, а меня — его сыном. А как ваше имя?

— Хелена, — ответила девушка, не отводя от него глаз. Ростом она была не высока, как и все дети в семье мельника, но по сравнению с кряжистыми братьями казалась особенно хрупкой и стройной. День был ветреный, и голова девушки была повязана платком, длинные концы которого спускались ей на плечи. Круглое лицо Хелены казалось бледным.

Макс инстинктивно провел рукой по подбородку, словно проверяя, не забыл ли он сегодня побриться.

— Почему ты на меня так смотришь? У меня что-нибудь не в порядке?

Ничего не ответив, Хелена повернулась и убежала, сильно хлопнув дверью, словно за ней гнались.

— Смешная девушка, — заметил Макс.

— Почему смешная? — Андре устало усмехнулся. — Она славная. Но только я прошу тебя не начинать с ней никаких интрижек.

— Как ты мог подумать? У меня такого и в мыслях не было!

Спустя сутки после этого Макс увидел девушку в квартире ее родителей. В тот день у мельника не было посторонних, и он пригласил антифашистов к столу. Хелена подавала гостям еду, но сама за стол не садилась. После обеда мельник вовлек Андре в длинный разговор, в котором участвовал и Антони, а Эдвард, Макс и Юлиан вышли в соседнюю комнату, куда потихоньку, словно мышка, проскользнула и Хелена.

Парни расспрашивали Макса о Москве, интересовались, что это за город и правда ли, что все жители в нем живут в больших каменных домах.

Макс охотно рассказал о советской столице, описал Красную площадь, Кремль, улицу Горького, Большой театр, метро, парки и бульвары. Ему было приятно говорить о красавице Москве, в которой он провел несколько лет.

И вдруг Эдвард задал Максу вопрос, который поверг его в недоумение.

— А где располагается твой Центр? С кем ты разговариваешь, когда выходишь на связь с Центром?

— Наш командир — немецкий поэт, — ответил ему Макс после короткого раздумья. — Зовут его Эрих Вайнерт. Он пишет хорошие, зажигательные стихи. А вот где находится мое начальство и о чем я с ним разговариваю, этого я вам не скажу.

— Разве поэты пишут о войне? — неожиданно вмешалась в разговор Хелена. — Неужели им не противны ужасы войны? Зачем они пишут о ней?

Наивный вопрос девушки удивил Макса.

— Вот ты помогаешь своим братьям, рискуешь, можно сказать, своей жизнью — и не боишься. Поэты, которые пишут о войне, сражаются своими произведениями за мир, делают то же, что и ты, но только по-своему.

Хелена одарила Макса улыбкой, покраснела и низко наклонила голову, а затем снова стала внимательно слушать их разговор.

Несколько позже появился крайсквартирмейстер. Ему пришлось использовать все свои связи, чтобы найти след трех патриотов. Единственное, что ему удалось узнать, — это то, что они не арестованы. Но уже одному этому можно было радоваться. Однако Черному удалось узнать и еще кое-что из того, чем интересовался Макс.

— А ты помнишь Станислава Прандоха?

— Брата Франтишека? Конечно! Мы еще жили у него несколько дней, когда направлялись в Люблинец.

— Скажи, а тогда с вами был один советский партизан, который бежал из немецкого лагеря для военнопленных?

— Был, и даже не один. А почему ты, собственно, об этом спрашиваешь?

— Это был очень молодой солдат, маленького роста, с короткими волосами, курносый. Он еще спас жизнь Станиславу, — продолжал Черный.

— Это мог быть только маленький Иван. Насколько я помню, ему тогда и восемнадцати лет не было. — Макс улыбнулся, мысленно представив себе юркого партизана.

— Очень жаль, что вы его потеряли. Хороший был парень! — Проговорив это, Черный сел и рассказал, что случилось с солдатом.

Оказалось, что маленького Ивана гитлеровцы схватили во время облавы. Ему пришлось признаться, что он был проводником немецких патриотов, так как это знал предавший его Йозеф Провда. На допросе Ивану устроили очную ставку со Станиславом, арестованным по подозрению. Станислав все отрицал. Воспользовавшись моментом, когда гитлеровцы не смотрели на него, он подмигнул партизану. Иван сразу же понял, что надо делать. Он сказал, что группа переночевала в доме, где он хорошо помнит каждую половицу, но в доме этого крестьянина они не останавливались. И тут Иван начал с мельчайшими подробностями расписывать дом, в котором их укрыл хозяин. Причем расписывал с такими подробностями, что гестаповцы посадили его и Прандоха в машину и повезли в село, в тот домик, но тут оказалось, что двери в этом доме расположены совсем иначе, а лестница ведет вовсе не в то помещение, которое Иван так красочно описал. Иван ходил по комнатам, качал головой и говорил, что в этом доме ни разу в жизни не был. Фашисты, разумеется, сильно избили его, а крестьянина все же отпустили.

Прандох подробно рассказал крайсквартирмейстеру историю своего спасения.