Юрий Нагибин - Новые приключения гардемаринов

Брокдорф принял стойку, и не успел Алёша приготовиться, как на него обрушилась серия ударов. От неожиданности Алёша отступил к борту. Очередным ловким ударом Брокдорф выбил из рук Корсака шпагу. Она перевернулась в воздухе и, блеснув на солнце, упала за борт.

— О, прошу вас, извините! Досадная случайность! Я не хотел,— глаза Брокдорфа смеялись.

— Принеси шпагу! — приказал Алексей матросу.— Возьми в каюте.— И, обратившись к Брокдорфу, добавил: — Я не ожидал от вас такой прыти!

— Не в этом дело. Я левша. Моя левая…— барон потряс в воздухе здоровой рукой,— не раз спасала меня от гибели. В наследство мне досталось несколько шпажных приёмов… весьма каверзных! Я могу передать вам опыт моих воинственных предков. Надеюсь, он вам пригодится.

В руках Алёши появилась шпага.

— Я не сомневаюсь в этом. К вашим услугам.

Бой продолжался…

В судовом журнале Алешина рука вывела следующую запись: «Неизвестного зовут Брокдорф, он прусский офицер на службе государыни Елизаветы Петровны. Раненый идёт на поправку».

Кабинет Бестужева.

Перед канцлером стоял навытяжку Александр Белов. Он заметно возмужал, скулы его резко обозначились, зоркий и цепкий взгляд следил за Бестужевым.

Канцлер расхаживал по кабинету.

— Где твой дружок, капитан Корсак? Знаешь, Белов?

— В море, ваша светлость.

— Предатель — твой Корсак! Предатель и государев преступник! Сибирь по нему плачет.

— Как можно, ваша светлость? Корсак — честный и благородный.

— Снюхался твой Корсак с прусским шпионом! — на крике перебил Бестужев.— Помог бежать и скрыл на своём корабле!

— Это клевета, ваша светлость! — горячо заговорил Белов.— Я Корсака знаю и ручаюсь за него… Алёшку оговорили.

— Вот и докажи,— подскочил к нему канцлер.— Докажи делом!

— Как, ваша светлость?.. Я готов.

Бестужев пригласил Сашу к столу.

— Буду с тобой откровенен,— сказал канцлер, наливая вина в бокалы.— Есть подозрения, что оный резидент Брокдорф в заговоре с наследником Петром Фёдоровичем и великой княгиней Екатериной. Но, как понимаешь, одних подозрений мало — нужны доказательства… Пей! За здоровье государыни Елизаветы Петровны! — он разом осушил бокал.— Дай ей Бог силы устоять перед недугом! Молодой двор только и ждёт её смерти. Что Пётр, что Екатерина. Ох, хитрая баба! С детства под Фридрихом ходит.

Саша покосился на портреты наследника и великой княгини, висевшие на стене.

— Екатерина крестилась, ваша светлость. Русского Бога приняла.

— Крестилась, не крестилась, всё — немка… Одним миром с королём Фридрихом мазанная. Как сядет на трон дурак Петрушка, так и приберёт Фридрих Россию к рукам.

Бестужев вздохнул и налил себе ещё.

— А при чём тут Корсак? — Саша гнул своё.

— А при том! — вновь взвился канцлер и для прочности мысли выпил вина.— Брокдорф — связной между Фридрихом и молодым двором. Его взяла Тайная канцелярия, но нужных сведений так и не получила, хоть и допрашивали с пристрастием… не дотянули. А я дотяну,— рука канцлера словно сжалась на чьём-то горле.— Для этого Брокдорф должен стоять здесь! — толстым пальцем он ткнул перед собой.— Понял?

— Никак нет, ваша светлость,— Саша поднялся.— Не понял… Непонятно, при чём тут капитан Алексей Корсак!

— Экой же ты непонятливый,— с досадой крякнул Бестужев и пододвинул к нему бокал вина.— Выпей, что ли, прочисть мозги… Ты ведь ради дружка своего, Корсака, мне Брокдорфа из-под земли достанешь,— охмелев, канцлер начал запинаться.— Коли твой Корсак окажется не виноват, он тебе поможет… Вместе и притащите Брокдорфа. У меня он заговорит, я не Тайная канцелярия! — канцлер покосился на портреты на стене,— …и будут у меня Пётр и Катька на крючке… Понял теперь, Белов?

— Теперь понял,— хмуро ответил Саша.

— Так что скачи в Венецию!

— В Ве-не-цию?! — опешил тот.

— Чего орёшь, как ошпаренный,— ухмыльнулся канцлер, довольный произведённым впечатлением.— Корабль Корсака «Святая Софья» послан туда за муранским стеклом для дворца. В сём городе ты с Корсаком встретишься и всё прояснишь.

— Что — прояснишь?

— Надоел ты мне, право,— неожиданно зевнул канцлер.— Хватит ваньку валять, дурачком-то прикидываться… Жену Корсака, помнится, Софьей зовут?

— Софьей,— насторожился Саша.

— Вот и скажи Корсаку, что за женой его Софьей и сынишкой приглядываем, успокой его.

Саша угрюмо молчал, перекатывал желваками.

— Можно идти, ваша светлость? — мрачно спросил он.

— Постой,— канцлер неожиданно ласково обнял его за плечи.— Всё ещё поручик?.. Медленно поспешаешь.

— Не произведён, ваша светлость.

— Привезёшь Брокдорфа, шагнёшь через чин… Хочешь взять кого на подмогу?

— Хочу.

— Вот и хорошо… Яковлев! — окликнул он секретаря.— Выпиши два пропуска! На поручика Преображенского полка Александра Белова и на князя Оленева. Я не ошибся, Белов?

— Угадали, ваша светлость.

— Яковлев,— продолжал Бестужев,— ещё выпиши бумагу капитану Корсаку! Коли потребует государева служба, может передать корабль своему помощнику Сизову… Вроде всё… С Богом, Белов!

Ораниенбаум.

В светлый, погожий день пришёл праздник Святой Троицы. Звонили колокола.

На лугу молодёжь водила хоровод. Головы девушек были украшены венками из берёзовых веток.

Екатерина и Пётр играли со своей многочисленной свитой в горелки. Екатерина выделялась из толпы приближённых откровенно русским, ярким костюмом.

Молодые люди догоняли девушек, обнимались и целовались тайком.

Екатерина бросила в Петра охапку свежих берёзовых веток.

Пётр недовольно поморщился.

— Эка, вырядилась… Мой дед Пётр Великий запретил русское платье.

— Сегодня праздник — духов день.

— Чего ты под русскую ломаешься?

— Майн либер, сейчас не время ссориться. Старуха при смерти, мы должны крепко держаться друг друга.

Фрейлина издали поманила её пальчиком.

Князь Оленев ждал великую княгиню в беседке, увитой шикарными розами.

Она появилась яркая, запыхавшаяся, возбуждённая. Князь отвесил глубокий поклон.

— К услугам вашего высочества.

— Друг мой, не надо титулов… Вспомните нашу маленькую дорожную тайну и зовите меня просто… Фи-ке…— она кокетливо улыбнулась.— Помните милую детскую клятву на постоялом дворе близ города Риги?

Она подошла к нему совсем близко, заглянула в глаза:

— «Клянусь…»

— «Клянусь…» — эхом отозвался князь.

— «Хранить…» А дальше?

— «Хранить любовь и верность… принцессе Фике…»

— Вы сдержали вашу клятву?

— Она в моём сердце.

— Я не ошиблась в вас… Мне необходима помощь.

— Я — ваш раб, ваше высочество.

— Но мы же договорились… Фи‑ке…

— Прошло слишком много времени… Всё так изменилось.