Артур Дойль - Мир приключений, 1923 № 04

— Вы не поцеловали меня сегодня, Маргарита.

Девушка смутилась и вспыхнула. Руки ее сильно дрожали, когда она, запинаясь, сказала:

— Я не помню, Феликс…

Гонзалес не спускал глаз с доктора, лицо которого побагровело от бешенства.

— Вот это мне нравится! — закричал он — Я женюсь на вас, я написал завещание на ваше имя, я выдаю вашей матери ежегодную пенсию в тысячу фунтов, а вы не пожелали поцеловать меня сегодня!

— Доктор, — раздался мягкий, но настойчивый голос Гонзалеса: — Не сможете ли вы мне сказать, какое химическое соединение выражается формулой С 2О 5?

Доктор Виглоу медленно повернул голову и взглянул на Леона. Постепенно странное выражение исчезло с его лица, и оно снова стало нормальным.

— С 2О 5 [1] ?! — так в оригинале. (Прим. оцифровщика). — окись хлора, — сказал он своим обычным голосом, и разговор перешел на другую тему.

Из всех присутствовавших за столом только мистрис Моленекс не была смущена вспышкой Виглоу. Толстая дама сидела рядом с Манфредом и впродолжение всего обеда не проронила ни слова. Она тихонько засмеялась, услыхав намек на свою пенсию, а когда разговор снова сделался общим, она, понизив голос, обратилась к Манфреду:

— Наш милый Феликс такой эксцентричный, — сказала она — Но он хороший человек, добрая душа. Мать должна заботиться о счастьи своей единственной дочери, неправда ли сеньор?

Последний вопрос она задала на очень плохом испанском языке. Манфред утвердительно кивнул головой и бросил взгляд в сторону молодой девушки; она сидела, смертельно бледная.

— И я глубоко убеждена, что она будет счастлива, — продолжала мистрис Моленекс, — гораздо счастливее, чем если бы она вышла замуж за эту невозможную личность.

Она так и не объяснила, кто была эта «невозможная личность», но Манфред понял, что за ее словами скрывается целая трагедия. Он не был романтиком, но один взгляд на молодую девушку подсказал ему, что с ее обручением не все обстоит благополучно. И только теперь он пришел к тому выводу, который Леон сделал еще час тому назад — волнение девушки было вызвано страхом. И он хорошо знал, кого она боится.

Полчаса спустя, когда автомобиль доктора Виглоу скрылся за поворотом дороги, оба друга вернулись в гостиную.

— Ну-с, что вы скажете? — спросил Гонзалес, потирая руки.

— Скажу, что это ужасно, — ответил Манфред, садясь в кресло — Я думал, что те времена, когда матери насильно выдавали своих дочерей замуж давно отошли в область преданий. Мне столько приходилось слышать о современных девушках…

— Человеческая природа всегда одинакова, — перебил Гонзалес: — в большинстве случаев матери поступают безумно, если дело касается их дочерей. Я знаю, вы со мной не согласитесь, но я опираюсь на авторитет Мантегаццы. Он собрал сведения о восьмистах сорока трех семьях…

Манфред расхохотался.

— Оставьте в покое вашего Мантегацца, — воскликнул он — Неужели этот ужасный человек знает решительно все на свете?

— Почти все, — сказал Леон — А что касается девушки, — добавил он, становясь серьезным — конечно, она не выйдет за него.

— Что с ним такое? — спросил Манфред — Он совершенно не владеет собой.

— Он — безумный, — ответил Леон спокойно. Манфред с изумлением взглянул на него.

— Безумный? — переспросил он недоверчиво — что вы хотите этим сказать?

Гонзалес закурил папиросу.

— Я никогда не злоупотребляю этим словом, — сказал он — Доктор Виглоу несомненно сошел с ума. Несколько дней тому назад у меня были только смутные подозрения; сегодня я имел случай убедиться в его безумии. Одним из важнейших симптомов болезни является ослабление памяти. Люди, стоящие на грани сумасшествия или находящиеся в первой стадии болезни, забывают о том, что случилось несколько часов назад. Вы заметили, Джордж, как он встревожился, когда я напомнил ему о нашем утреннем разговоре?

— Да, я обратил внимание, и очень удивился, — согласился Манфред.

— Он борется с собой, — сказал Леон — здоровая половина его мозга пытается преодолеть болезнь. Человек ведет борьбу с животным. Он внезапно забывает о том, что произошло несколько часов тому назад, и, как врач, он понимает, что стоит на грани безумия. А пораженная половина его мозга внушает ему, что он — удивительный, необычный человек, непохожий на простых смертных. Мы зайдем к нему завтра, осмотрим его лабораторию и узнаем, за что он платит шестьдесят фунтов в неделю своим машинисткам, — добавил он. — А теперь, дорогой мой Джордж, идите спать, а я почитаю на ночь великого Ломброзо.

Лаборатория доктора Виглоу занимало большой красный дом в Дартмуре. Рядом виднелось строение, напоминающие бараки, где доктор разместил свой штат, состоящий из ассистентов, помощников и прислуги.

— Забавно! — сказал Манфред, когда они ехали в автомобиле по болотистой местности с визитом к доктору Виглоу — Два или три года я не встречался ни с одним профессором, а в лаборатории я не бывал по крайней мере лет пять. А за последние несколько недель я видел двух профессоров; один из них, правда, умер; и я еду осматривать вторую лабораторию.

Леон кивнул головой.

— Когда-нибудь я займусь вопросом о совпадениях — сказал он.

Подъехав к лаборатории, они увидели у главного входа почтовую карету. Три ассистента в белых халатах выносили из дома мешки с письмами и пакетами.

— Однако! — воскликнул Манфред с изумлением — у него недурная корреспонденция!

Доктор стоял в дверях в своем длинном белом халате и наблюдал за отправкой корреспонденции.

— Идемте в мой рабочий кабинет — сказал он, дружески здороваясь со своими гостями. Он провел их в большую светлую комнату, где была устроена его лаборатория.

— У вас колоссальная корреспонденция — заметил Леон.

Доктор спокойно улыбнулся.

— Я отправляю эти пакеты в почтовую контору — сказал он — они будут разосланы по местам, когда… на минуту замялся — когда я буду окончательно уверен… Вы знаете — продолжал он с глубокой серьезностью — ученый должен быть крайне осторожен. Сделав великое открытие, ученый не имеет ни минуты покоя. Его мучит опасение, что он забыл о какой-нибудь важной детали, допустил ошибку в вычислениях, поторопился с выводом. Но я думаю, что я прав, — прибавил он вполголоса — Я уверен, что я прав, но я хочу еще раз убедиться…

Он показал им свой кабинет, но Манфред нашел в нем мало нового после лаборатории покойного профессора Тэбльмена. Виглоу, любезно, даже радушно встретивший своих гостей, через несколько минут нахмурился и замолчал, вяло и неохотно отвечая на вопросы Леона, заинтересовавшегося некоторыми инструментами.

Выйдя из лаборатории, они перешли в соседнюю комнату. Там настроение Виглоу снова изменилось; он почти развеселился.