Илья Сирота - Профессор Матусос и цирманский зверь

Напоследок профессор приберег образ зверя как воплощение прекрасного. С этим образом вышла небольшая заминка, ведь боятся все примерно одного и того же, вот восхищаются очень даже разным. Зверь долго не мог принять окончательную форму, становился то гончей овцой, то гигантской пивной кружкой, но в конце концов, с помощью Матусоса превратился в грациозное животное с небольшими переливающимися рожками и таинственными черными глазами. Все были в восторге и восхищении.

Профессор привел зверя в его привычную форму, ответил на вопросы самых настойчивых зрителей и увел зверя со сцены, ссылаясь на его хрупкость и усталость. На самом деле, Матусос боялся, что зверь опять дорвется до трибуны и попробует закончить свою прерванную речь.

Зверь встречей с публикой был чрезвычайно доволен, и затем еще полночи не отпускал от себя Матусоса, раз за разом требуя согласиться, что на сцене он бесподобен. Профессор терпеливо соглашался.

Публика была в полном восторге, и даже те, кто побывал в обмороке, еще долгие годы вспоминали это представление как одно из самых удачных в жизни.

Неудивительно, что уже через пару дней зверь удостоился визита самого короля Эрлика XXVIII. Монарх был изумлен и восхищен, и тут же предложил зверю поселиться в королевском дворце. Зверь не раздумывая согласился, и даже порывался влезть к королю в карету и ехать во дворец с ним сразу же. Профессор и начальник королевской охраны насилу убедили его подождать до завтра. Зверь согласился и на следующий день торжественно переехал во дворец.

Две недели ушло на то, чтобы как подобает устроить дорогого гостя в королевском дворце. Зверя поселили во флигеле с отдельным выходом в сад, чтобы он мог незаметно покидать шумное дворцовое общество и уединяться, если пожелает. В саду расширили и отремонтировали старый грот, построенный еще то ли Эрликом XI, то ли Эрликом IX. Все было устроено для того, чтобы зверь, привыкший жить в пещере, мог чувствовать себя почти как дома.

Зверь, правда, совершенно не стремился назад в пещеру и очень даже радовался шумному успеху и вниманию к своей персоне. Придворная суета его вовсе не утомляла, а даже напротив привлекала и манила. В особенности, если эта суета была вокруг него самого.

Когда все хлопоты были позади, король Эрлик XXVIII устроил в честь зверя бал. На бал «господин Зверстренд» явился в специально сшитом для него придворным портным кремовом сюртуке и изящных бархатных туфлях с серебристыми пряжками. Рога зверя в тот день в тон пряжкам отливали серебром, а голос, как будто под стать туфлям, был особенно бархатист. Дамы были очарованы, а мужчины прониклись к зверю глубоким уважением.

Матусос тоже был приглашен на бал. Он терпеть не мог подобную потерю времени, но ради возможности понаблюдать за зверем ему пришлось снова втиснуться во фрак и сменить удобные разношенные ботинки на туфли с повернутыми внутрь носками, как того требовала мода сезона. Профессор как мог старался участвовать в разговорах и светских беседах, но сам не спускал со зверя глаз, занося самые интересные наблюдения в блокнот. Накопилось их за время бала довольно много.

«Изменчивость». На зверя воздействует только длительное целенаправленное желание видеть его в каком-то образе. Если все хотят разного, он не успевает за всеми и не изменяется. Это хорошо. Не хватало еще, чтобы он следовал капризам этих бессмысленных, ограниченных (дальше профессор вычеркнул не менее двух строчек). Одна дама просила его стать копией ее покойной тетушки, с которой так чудесно было сидеть и перемывать косточки соседям и родственникам! И еще так настойчиво! Хорошо еще, что сбоку втиснулся какой-то офицер и стал требовать, чтобы зверь стал конем, самым быстрым и выносливым в мире, и дал начало новой, настоящей транской породе лошадей. Желания уравновесили друг друга, и зверь не поменялся.

«Рога». Цвет рогов зависит от настроения зверя. Самый нарядный, серебристый с фиолетовыми искрами, был отмечен трижды: во время речи его величества, где публике представляли зверя; когда дамы выслушивали рассказ (вычеркнуто слово «небылицы») о том, как зверь спас профессора от СВОРА и людей Суртинартры; когда королевский секретарь, очень полный человек, сел мимо стула. Рога стали почти бесцветными, когда полковник Свуттер завладел всеобщим вниманием своим рассказом о молодой гончей овце, которую он готовит к следующему сезону гонок. Публика отвлеклась от зверя, тот был ужасно недоволен.

«Предпочтения в еде». Зверь ест все подряд. Похоже даже королевский капустный муртутон, приготовленный ради зверя на год раньше срока, не произвел на него никакого впечатления. Мало кто заметил, но зверь по незнанию съел полотняную салфетку, которой было накрыто одно из блюд. Неравнодушен только к чаю, все остальное поглощает, даже не почувствовав вкус.

«Придворные». Как можно дожить до взрослого возраста и остаться настолько необразованными и пустоголовыми! Пожалуй, я был слишком суров к неуспевающим студентам. Они хотя бы пришли учиться, а эти… Обсуждают кто что и когда ел два часа подряд! Они упражняют только мышцы челюстей — сначала едят часами, а потом столько же времени это обсуждают. Не удивлюсь, если от них пойдет новая порода людей, homo mandens, «человек жующий».

Бал удался на славу, зверь был в полном восторге. Он стал желанным гостем во всех знатных домах Туртсонда, участником всех событий общественной жизни и завсегдатаем балов. Его знаменитый голос стал звучать с трибун, а его пристрастие к чаю с необычными закусками породило настоящую моду.

Профессор старался не злоупотреблять возможностью сопровождать зверя во всех его многочисленных светских выходах, но все же изредка посещал какой-нибудь прием или бал, чтобы наблюдать и записывать. Записная книжка заполнялась заметками, и в голове профессора уже складывался план монографии, посвященной удивительному цирманскому зверю. Но через несколько месяцев пребывания зверя в Туртсонде, что-то неуловимо изменилось.

Зверь был тщеславен и самовлюблен до крайней степени, но при этом сам по себе он был добродушным, слегка ленивым и незлобным существом. Так, по крайней мере, обстояло дело сначала. Первый по-настоящему тревожный сигнал профессор получил, когда сопровождал зверя на ужин к дирижеру Транского лирического симфонического оркестра всенародных инструментов, господину Одро Клемптердеру. Дирижер был образованным и приятным человеком, и вдобавок радушным хозяином. В его дом профессор ходил с удовольствием, в отличие от большинства других мест вне университета.

После ужина гости разделялись на кучки по интересам. Дамы постарше усаживались вокруг кофейного столика и обсуждали важные вопросы мироздания, включая падение нравов молодежи и несуразность современной моды. Дамы помладше обсуждали эту же самую моду, но уже с практической точки зрения, молодые люди пытались вклиниться в это обсуждение под любым предлогом и обратить на себя внимание. А вот зрелые мужчины усаживались за специальный стол и на пару часов погружались в карточную игру друсс, в меру азартную, чтобы не заскучать, и не слишком сложную, чтобы не прерывать разговора. Зверь тоже в этот вечер оказался за карточным столом, положение обитателя королевского дворца обязывало, хотя он предпочел бы легкую болтовню в компании молодежи.