Михаил Бурлаков - Москва-21

– Никит, вот отвечаю, сколько я хожу по этой земле, я все больше убеждаюсь в одном: понятно не будет никогда.

Мы съезжаем на Краснопресненскую набережную и, покружив какое-то время по району бросаем машину, удачно припарковав ее где-то во дворах. Мы идем несколько сотен метров до клуба пешкодромом и по пути туда мы начинаем чувствовать драйв, поскольку солнце уже опустилось, а музыка с каждым шагом начинает слышаться более отчетливо.

Море дорогих автомобилей, привозящих тела зажиточных и не очень жителей Москвы, которые, являются сюда явно в поисках высоких отношений, возвышающиеся вдалеке небоскребы Moscow-City, слепящие огни посреди кромешной тьмы мегаполиса – все это делает эту ночь непохожей на другие. Видно огороженный вход, у которого стоят несколько мускулистых дяденек, занижая своим взглядом исподлобья твою самооценку ниже плинтуса.

После недолгого ожидания снаружи мы заходим в душные коридоры Джаггера, который изнутри сегодня напоминает какой-то рейв. Толпы людей шныряют туда-сюда, клуб, а точнее диско-бар, забит под завязку. У меня мелькает мысль о том, что если вдруг террористы захотят взять тут всех в заложники, то они максимум возьмут Лонг-Айленд, который сделает свое дело. Затем они моментально сменят свои радикальные взгляды на более либеральные. Представляя себе моджахеда в арафатке с золотым Калашниковым, направленным к потолку, танцующего посреди этой толпы, я невольно улыбаюсь.

Я не то что бы сильно люблю клубы, но иногда только там ты можешь по-настоящему обрести себя и понять, что ты все-таки еще чего-то стоишь, глядя на субтильного паренька, неудачно слившего из-за переизбытка оборотов в крови все мазы на сегодня, а теперь блюющего где-то в обнимку с белым другом, на котором только что кого-то драли в кокаиновом экстазе. Всюду шныряют полубесполые существа.

Прогрессивная молодежь, клубная романтика. Тысячи обдолбанных, нанюханных или ужранных существ, неистово ищущих развлечения. Девушки, разодетые как путаны на шоссе, не лишенные того же изящества, пытаются продать себя как продукт во много раз дороже собственной копеечной себестоимости. Одни, в платьях от недокутюр, что подешевле, и с Дайкири в руках сидят с надменными лицами, ожидая, что прям к их столику подкатит принц на белом меренке, заберет их и увезет в страну чудес. Другие же, проявляющие большую активность, нажираются так, что потом пляшут на барной стойке и где только угодно, а на утро их гложет их пробуханная совесть. Парни же наоборот: это либо субтильные пареньки, которые были уже упомянуты выше, либо на вид серьезные альфа-самцы, такие конкретные, которых самочки отфутболивают еще жёстче и которые блюют еще дальше. Снобизмом сквозит изо всех щелей.

Повсюду несчитанное количество красивых цыпочек, наряженных молодых девчонок, рыскающих в поисках плоти или просто жаждущих отвязно потанцевать. И, между прочим, это правда. До недавнего времени я сам не мог предположить, что девушки ищут в клубах нечто еще. После общения с некоторыми из представительниц прекрасного пола в кулуарах я ясно уясняю для себя, что молодые особи, причем весьма воспитанные и благодушные, могут вполне себе щеголять где-нибудь среди ужранных в дерьмину остальных посетительниц клуба, а вполне вероятно даже и танцевать на баре. Эта информация вызывает у меня когнитивный диссонанс, однако спустя некоторое время я принимаю ее как данность и начинаю использовать ее в своих целях.

В этот же момент я размышляю о том, как бы нам с Никитой грамотнее во все это вписаться, пройти всю толпу, или начать постепенно знакомиться с каждой. Тут моего плеча касается чья-то рука. Я оглядываюсь и вижу паренька ниже меня ростом. По его телосложению видно, что он активно занимается спортом и его фигура обрамлена рельефными мышцами.

– Стасян! – узнает его Никита, и мы все вместе по-братски здороваемся.

– Пацаны, здорово! – орет Стас во все горло, но даже так его не больно-то и слышно, потому что музыка грохочет на запредельной громкости.

Стас наш с Никитой школьный товарищ из параллели. Хоккеист по профессии, тщеславный бабник по натуре, а также любитель стильных вещей и распиздяй по призванию. Он играет в молодежке, получает неплохие деньги, но понтов в нем больше, и ими он расплачивается гораздо чаще. Хороший понт он ведь дороже денег.

– Парни, го к нам! Мы с Лерой сидим там за столиком, – Стас указывает рукой, в каком направлении нам грести через этот океан, и добавляет, подмигнув. – Там и для вас найдутся, если вы меня понимаете. О, кстати, не хотите азота?

Он все это время держит в одной руке небольшой шарик, зажав его между пальцами. Никита вдувает первым половину, я за ним. Настроение сразу же взлетает до небес, и мы уже стоим веселые и подубранные.

– Погнали! – Отвечаем мы и бросаемся вслед за Стасом в гущу толпы, делая попытки пританцовывать и очаровывать дам своим деланным брутальным, но по правде говоря, беспонтовым, поведением. И хотя первоначально наша основная и единственная цель поездки была «цепануть телочек», я все же уверен, что Никита как и я рад сложившейся ситуации.

Мы протискиваемся сквозь многометровую толпу и доходим до столика, за которым восседают три чиксы. Я быстро различаю девушку Стаса Леру, у нее яркие, длинные, покрашенные в рыжий цвет, волосы. Остальные две – загорелые и симпатичные блондинка и брюнетка, на лабутенах и в коротких платьях, изящно подчеркивающих все изгибы их конечностей, растущих от ушей. Стас быстро представляет нас тем двоим и затем с манерностью пижона добавляет:

– Девчонки, учтите, я этих парней знаю еще из прошлой жизни… Ребят, с Лерой вы знакомы, а это ее сокурсницы, Лиля и Стася.

Девушки чинно надув губки протягивают нам свои выпрямленные ручки с оттопыренными большими пальчиками, чтобы поздороваться. Я мягко ощупываю каждую по очереди.

Мы садимся, заказываем коктейли, и начинается светская беседа за всю фигню, в которой участвуют все по очереди, кроме меня. Обсуждается всё, кто когда был на Крыше мира, как всем новый батл Оксимирона, как всем наскучила учеба, кто сейчас в новых отношениях, а кто наоборот расстался, кто где отдыхал, и куда поедет. Дальше девчонки начинают перемывать косточки своим знакомым подружкам, и обсуждать, кто как поступил, и почему, по их мнению, это правильно или неправильно. Потом Стас рассказывает историю о том, как наш общий старый знакомый, который в свое время курил шишки на районе, теперь вдруг принял ислам. Дальше идут уже самые неинтересные темы. Девчонки обсуждают свой маникюр, где лучше мастер и где лучше делать шеллак – новое слово в моем лексиконе.

Я сижу все это время откинувшись на спинку диванчика и украдкой слежу за ходом разговора и за движениями тазобедренной части тела одной уж слишком откровенно разодетой красавицы. Открытые туфли на высоких каблуках, резные икры, удачно созревший орешек, и самое главное, это плавные и умелые движения всем этим в такт музыке. Громкость музыки оглушает, но в какой-то момент для меня все становится таким тихим, замедленным и ненапрягающим. За столиком все активно жестикулируя вещают свою истину, а я лишь впадаю в транс. Проходят, кажется, мгновения, прежде чем я возвращаюсь к нити повествования.