Михаил Бурлаков - Москва-21

– Ладненько, мы с девочками носик попудрить, – сообщает Лера вставая, и со своими спутницами моментально исчезает.

При этом Стас, почти не дожидаясь, когда она далеко отойдет, начинает залихватски рассказывать нам историю, которой по видимости он хотел поделиться с кем-нибудь уже давно:

– Ребят, пока Леры нет, расскажу вам историю сейчас, угорите. Короче тут туса была на днях у Андрея, так мы с ним Свету Гришину… Ну, Свету… Помните эту, которая всегда была недотрогой и наряжалась так странно. Помните? Так вот мы с Андреем на двоих ее расчехлили, прямо на лестничной клетке. Пока народ бухал, мы, значит, ее под шумок…

И дальше Стас продолжает восторженно с идиотским лицом описывать детали, похоже, апогея своей половой жизни. И непонятно, то ли он искренен в своем восторге, то ли ему не хватает значимости в жизни и он тупо пытается набить себе цену «как пацану перед пацанами», демонстрируя недюжинную удаль в блядках. Мое лицо слегка теряет на вид прежний интерес, и я уже не улыбаюсь так неподдельно. Я смотрю на Никиту, тот однако же вовсю увлечен повествованием. А меня меж тем начинает удручать мое инакомыслие.

Я допиваю залпом свой крайний коктейль и, вставая, хлопаю Стаса по плечу:

– Кроссовок. Я пойду подэнсю, может кого найду себе, чтоб все-таки сделать это по-человечески в постели.

Мои слова из-за слишком громкой музыки почти не долетают до него.

Сегодня в клубе какое-то светопреставление, людей набилось немерено. Плотность человека на квадратный метр выше плотности кильки в жестяной банке. Все танцуют, с важными лицами резвятся, девочки трясут своими прелестями, мальчики якобы ненароком эти прелести мацают. Я, пританцовывая, вскинув руки вверх, протискиваюсь сквозь возбужденную толпу и добираюсь до барной стойки.

– Водку с Рэд Булом, – прошу я у бармена, явно ощущая, что нуждаюсь в приливе бодрости. Он тут же бадяжит мне это нехитрое зелье.

Слева от меня за стойкой теснится молодая особа, на вид лет двадцати пяти. Она двигается в такт музыке, и ведет себя слегка вызывающе.

– Доброй ночи, – представляюсь я, желая познакомиться.

– Кристина, – все также вызывающе кидает она взгляд в мою сторону.

– Как дела? Как ты тут очутилась? – продолжаю я.

– Я праздную свой развод, – без тени неудобства с налетом высокомерия сообщает она. – Мои подруги где-то там танцуют.

– Что ж, – решаю я парировать это сомнительное достижение, – поздравляю. Весьма неплохо. А мы тут с друзьями отдыхаем. Что это у тебя в бокале?

– Текила Санрайз, – сухо отвечает Кристина. Она продолжает танцевать возле барной стойки, вполоборота, при этом попивая свой коктейль и изредка бросая страстные взгляды в мою сторону.

– Есть уже планы на эту ночь? – спрашиваю я, пытаясь приблизиться к теме, окружившей аурой данное заведение.

Произнося нечто вроде «Ха» мой минутный собеседник допивает свой напиток и проскальзывает в толпу в сторону туалета.

«Тронутая» проскальзывает в этот момент у меня в голове. Я поворачиваюсь к стойке с еще оставшимся на лице подобием ухмылки. Вздохнув, я задаю себе вопрос «А что я вообще здесь делаю?» и в поисках ответа отправляюсь блуждать по клубу.

Я нахожу много ответов, но не на свой вопрос. Блеск софитов, разлетающихся от светодиодных шаров, переливающихся всеми цветами радуги, пестрые наряды полураздетых баб, подкаченные тела парней, одетых в рубашки с закатанными рукавами и неумело пытающихся поставить себя, красиво и богато обставленный интерьер клуба, закрытая дверь туалета, в котором, по звукам, происходит неизбежное, молчаливые бармены, подбрасывающие бокалы и льющие не кончающееся топливо для того, чтобы все это действо продолжалось. Над всем этим непрерывно и всепоглощающе ревет музыка – даже не музыка, а все, что достигло хотя бы сколько-нибудь значимой строчки во всемирных чартах попсы, переформатированной в пошлый клубняк. Сквозь весь этот транс поет женский голос:

«Take off your clothes,

Blow out the fire.

Don’t be so shy.

You’re alright

You’re alright

Take off my clothes.

Oh bless me father!

Don’t ask me why.

You’re alright

You’re alright» (с) Imany Don’t be so shy

Пытаясь остаться своим среди чужих, я поневоле прекращаю свои попытки и выхожу на улицу, где натыкаюсь на Леру:

– О привет, Стас заждался тебя там, – на автомате выбрасываю я.

Лера, уступая мне место рядом с собой, держа слимку слегка дрожащими руками, от прохлады подступающего рассвета, также молниеносно отвечает:

– Да пошел он! Задолбал, вечно ему все не так.

Поняв, что я не хочу после услышанного узнавать истинные причины ее недовольства, я пытаюсь перейти на более приятную тему:

– Слушай, а че у тебя по учебе творится? Все хорошо? Как там у Лады дела?

Услышав имя девушки Никиты, ее однокурсница делает лицо еще более мерзким и вещает, выдувая только что втянутый дым:

– А, эта шлюха, – протягивает Лера, и поняв, что я не в курсе, сообщает, – Ты знаешь, я тут недавно узнала, что она еблась сразу с несколькими парнями. После этого, она как-то перестала быть моей подругой. И еще Никита об этом не знает, капец, – на этом слове она качает головой, показывая всем своим видом, насколько она презирает свою однополчанку. – Бедный Никита, мне его так жалко, он ведь даже не догадывается. А она его водит за нос.

Я пытаюсь цензурировать эту информацию, но она сплошным потоком забирается ко мне в сознание.

– Погоди, Лер, ты сейчас серьезно?

– Абсолютно! – выкидывает она. – Эту шалаву уже пол Москвы перетрахало.

Тут она поджимает губы:

– Знаешь, мне так жалко Никиту. Я уже пыталась ей сказать, чтобы она не морочила ему голову, но она… – Лера прерывисто вздыхает, и мне даже удивительно видеть ее такой жалостливой.

Уже начало светать. На наших глазах два суровых мужика облаченных в черные пиджаки выводят из клуба какую-то девчонку и выгоняют ее за ограду, перенесенную дальше от входа. Я узнаю в ней девушку, танцевавшую в одной мини-юбке на баре. Теперь же к ее и без того скромному наряду добавилась расхристанная рубашка. Она, далекая от определения «трезвая как стеклышко», как Москва от Владивостока, активно просит пустить ее обратно:

– Впустите меня, я не забрала свою сумку! – резко восклицает она, босая, мощным ребятам, сурово стоящим на своем. Я решаю слегка развлечься, а заодно и развеять все те бредни, которыми забили мою голову за последние часы:

– Мужики, ну что вам стоит впустить беззащитную девушку, забрать свои вещи! Будьте так добры!

– Тут без вариантов, – отвечает здоровый подкаченный мужик зрелых лет с татуировкой во всю левую руку. – Каждую ночь вижу новую бухую блядь, которая как-нибудь накосячит, а потом пытается все исправить. Так что, парень, не лезь, ты не при делах.