Михаил Бурлаков - Москва-21

Передо мной уже появились какие-то девчонки, на которых я не сразу обратил внимание. Я только знаю, что я проплатил им шоты и моментально увидел их загоревшиеся глаза. Одну зовут, кажется, Лина, а другую Света. Вроде как-то так. Та, которая Света, пришла с кем-то похожим на недопапика и перелоха. На вид такой плотненький, бесконечно улыбаясь, он сидит и слушает то, о чем она хохоча заливает. Я даже не вникаю в то, что она там вообще говорит, потому что это абсолютно нелогичная неразбериха.

Зато мое внимание приковывает вторая девочка по имени Лина, особенно после того как Антон, улыбчиво с ней поздоровавшись, нагнулся и шепнул мне на ухо как бы невзначай:

– Братан, вот эта девчонка что надо, если у тебя планы.

А она действительно что надо. Я, правда, уже научился читать по лицу, насколько у московских девушек бывают высокие материальные запросы, по шкале от одного до десяти. Её явно зашкаливала, но я увидел интерес в ее глазах, и через десять минут мы уже стоим и курим снаружи стреляные сигареты, обмениваясь любезностями.

Через мгновение, создав довольно много шума на выходе, к нам ковыляет ее подружка со своим пацанчиком.

– Ахах, Сереж, ну ты вспомни, она ведь вообще полная неудачница, нет ну я тебе точно говорю, ну ее нахер.

Подойдя к нам, она как-то показательно удивляется моему присутствию, и я уже вижу, насколько она вдрабадан.

Она достает сигарету из сумочки и долго роется в поисках зажигалки. Не найдя похоже, она бросает орлиный взгляд на «Сережу», который уже потянулся сам прикуривать ей. Сменив после этого гнев на милость, она обращается ко мне:

– Так что? Мне тут шепнули, что ты знаком с Антоном и остальными.

– Ну так, есть грешок, – мямлю я.

Вместо адекватной реакции Света косится на Лину, затем начинает откровенно ржать, наклоняясь к ней:

– Ахах, грешок, Лин, это помнишь, как мы с тобой тогда? Ахах, погрешили… Ващее!

Лина тоже уже прилично пьяненькая и смешливая, но во всяком случае ведет себя менее вульгарно. Света же в этот момент как-то резко спохватывается и уставляется на меня своими нетрезвыми и какими-то дикими глазами, и даже берет за рукав:

– О, кстати, на счет грехов. Ты в курсе, меня короче сегодня мой парень отпиздил?

Она говорит это настолько серьезным тоном, что меня так и подначивает сказать ей, что мол «ну, наверное, это закономерно, а что это ее так удивляет в этом?». Но я всего лишь буровлю что-то вроде:

– Да? Ну… хуево быть тобой…

На это она также ловит какое-то неадекватное ха-ха, потом смотрит на Лину, прищурив глаза, затем на меня и произносит:

– Лин, а как ты смотришь на то, что мы пригласим нашего нового знакомого к нам… в Нахабино. Сережа уже не против.

Она обнимает паренька, который все это время стоит как статуя, неприкаянный, не демонстрируя никаких эмоций.

Лина выдувает последний дым, аккуратно поворачивается ко мне, явно кокетничая, и из ее миленького и маленького ротика вылетает нечто вроде:

– Слушай, а не хочешь поехать с нами?

Она говорит поехать «с нами», но я по ее губам читаю, что это явно значит поехать «ко мне». Но с этих самых пор мне даже не важно, чего она хочет от меня. Ехать за тридевять земель на квартиру к её наглухо упоротой подружке мне не улыбается, поэтому я тут же придумываю себе оправдание, которое старательно произношу очень искренне:

– Слушай, знаешь, я бы с большим удовольствием, но у меня есть еще планы на эту ночь встретиться с одним другом. К сожалению, никак не получится.

На это мне Света предлагает взять моего друга с нами, но я делаю вид, что меня кто-то позвал, и поспешно прошу меня простить.

Еще через полчаса я опять сижу внутри за барной стойкой, меня плавно обтекают посетители. Играет какой-то мягкий хаус, передо мной стоит какой-то лонг.

Я медленно делаю очередной глоток держа в руках мобилу, в которой открыты все приложения, по которым я могу с кем-то связаться. Я листаю, смотрю, что там вообще происходит. Откровенное блядство. Одни в поисках лучей недостижимой для них славы выкидывают в сеть всякую чепуху, селфи с крайне ненатуральными эмоциями, фоточки котят, громкие оппозиционные статьи, дискредитирующие нынешнюю власть и зарепостенные у кого-то чуть более умного, другие же, мечтая подобрать нужные слова, чтобы прокомментировать все это, с ничуть не менее оголтелым упорством пытаются выразить свои эмоции. Остальная же масса просто тупо молчит. Гребаное лицемерие. Карнавал невежества, тупости и похабства.

Когда мне надоедает наблюдать за этим действом, я вспоминаю, зачем же я туда полез, и снова мне режет по сердцу сложившаяся ситуация с Лешей и со всем остальным.

Тут мне приходит сообщение на Whatsapp от Полины с текстом: «Привет, ты меня там еще не забыл? Приезжай»

Я задумываюсь на мгновение, но даже не открываю его, чтобы оставить непрочитанным и не вынуждать себя отвечать на него.

Полина, конечно, милая девочка. Кажется, ей лет двадцать семь или двадцать восемь, не помню точно. Она любит красить губы в яркие цвета, мазаться тональником, клеить длиннющие ресницы, красить брови, носить цветные линзы, одевать модные обтягивающие вещи от кутюр (точнее любила бы, если бы какой-нибудь папик стабильно снабжал ее ими). Словом, любит выглядеть как девочка с обложек журналов, которые она, кстати, обожает листать. Ну или, по крайней мере, делает вид, что принадлежит этой моде. Еще она очень сильно любит трахаться, прям до дрожи в коленках. Однако пыл и драйв внешний компенсируется абсолютным холодом и блеклостью внутренней, потому как при этом всем она абсолютно пустая, словно кукла, купленная на распродаже дешевых игрушек. Однако я испытываю некое чувство благодарности к этой куколке за ее курс экспресс реабилитации, который она мне подарила. Я не могу не быть благодарным судьбе за то, что ее встретил, потому что с этим потом я прогнал всю хворь, и за эти месяцы она практически поставила меня на ноги. Полина уже несколько месяцев является моим запасным аэродромом, я всегда могу к ней приехать, когда мне нужна ласка, и получить ее. Мы с ней нашлись как раз тогда, когда я не мог прийти в себя и искал утешения. Она дала мне его, с тех пор мы дружим и удовлетворяем свои потребности в простом человеческом. Очевидно, до недавнего времени. Теперь же, как и все девушки под тридцать, она в мгновение меняет свою жизненную позицию на «хочу чего-то серьезного», и начинает выносить мне мозг после каждой нашей синхронной подзарядки, которые происходят в последнее время все реже. Вот он, эталон современной московской любви.

Я открываю свои контакты, делаю фильтр на девушек и ищу, с кем бы можно было теоретически пообщаться. Получается все как-то не айсово:

Эта мой стоматолог;