Виктор - Страшные Соломоновы острова

Хотя мужик реально интересный. Не только за денюжку служит, чувствуется. Мобилу свою ему оставил. Насколько я понимаю – в качестве червячка. А уж крючков у них своих хватает. Бедная рыбка... Но это их дела. А нас попросили забиться в уголок подальше еще на денек-другой и не отсвечивать, что никак не противоречит нашим планам. Звони Хеле, и пошли отсюда, а то если у меня сейчас здесь еще и пиво отнимать затеются, я за себя не ручаюсь.

И мы пошли на выход. А еще через десять минут с радостью наблюдали своих ненаглядных немцев. Хеля шла, демонстративно чеканя шаг и гордо вздернув подбородок, ощущая себя как минимум Жанной д’Арк в трех шагах от эшафота. А пригнувшийся Дитер, подозрительно сканируя окрестности хмурым многоопытным взглядом возвращающегося к постылой жене от очередной распутной резидентки нелегала, крадучись семенил следом.

Заметив нас, Змея просияла и ускорила ставшую менее деревянной походку. Вскоре мы, бурно обсуждая прошедшее в томительной разлуке время, лихо расталкивали неизбежные пробки очередным подвернувшимся под руку катафалком, направляясь к дому моей старшей сестры.

Выгрузившись, я направился к парадной, приглашая за собой всех остальных, подумав, что ни к чему трем камуфляжникам притягивать к себе праздные взгляды случайных прохожих. И оставил их внизу у лифта.

Племяш оказался на месте. Судя по устоявшейся квелости его унылой рожи, взрыва финансового благополучия со времени нашей последней встречи не произошло. Поэтому, нарисовав радужную картинку возвращения драгоценной «бэхи» с багажником, битком набитым фильтрами, ремнями, тормозными колодками и прочей кастроловской синтетикой, я аккуратно вывернул из трепетной руки родственника ключи и документы и, предупредив, что для всех остальных его ведро находится в ремонте, ломанулся на выход, цепляя мимоходом со стола зазевавшийся мобильник.

– Дядь Вить, а трубу-то зачем? – жалобно возопил племяш, с горечью ощущая себя облапошенной доступной девицей, которую загулявший проходимец-гусар цинично попользовал, наобещав златые горы, а утром исчез, попросив мелочь на папиросы.

– Надо, Шурик. Надо, – бросил я в темноту удаляющегося коридора и поспешил к друзьям.

Выйдя из лифта, я распатронил мобилу чекиста и, вычленив из связки автомобильных ключей будущий предмет обсуждения, обратился к ребятам с новой идеей, выскочившей ненароком из моего окончательно пошедшего вразнос мозга.

– В общем, так, народ. Нам сейчас нужно решить, делаем мы заботу о собственной шкуре своим личным делом или доверяемся конторе. Телефоны у всех разобраны? Димыч, твое мнение? Есть ли смысл все-таки попытаться сделать так, чтобы вообще никто не знал, куда мы пропали?

Напарник скептически задумался.

– Если ты к тому, что в конторе может потечь, то в нашем случае вряд ли. Не стоит овчинка выделки. Да и стряхнуть хвост – маловероятно. Хотя нас наверняка пасут по самой примитивной схеме, но они-то профи. А мы? С другой стороны, твои бзики до сих пор ложились в елочку. Да и лично мне спокойнее, если я сам о себе позабочусь. А все остальные – лесом. Так что если есть свежие мысли насчет попытаться – излагай.

Я вопросительно взглянул на ребят. Они явно склонялись к консенсусу.

– Только большая просьба, командор, – умоляюще вздернула бровки Хеля. – Если можно – без рукоприкладства, взрывов и прочих эксцессов.

– Хеля-я... – укоризненно рокотнул Димыч. – Чего ты из нас монстров-то делаешь? Ну не первый же день знакомы.

– Именно поэтому и прошу, – как-то очень по-бабьи пригорюнилась Змея.

Я попросил внимания.

– Этот дом построен буквой П. Все парадные – с наружной стороны. Но у них у всех два выхода. Второй – вовнутрь двора. Ни одного функционирующего на сегодня нет. Кроме нашего. Дело в том, что племяш, подзамаявшись с парковкой у парадной, расчистил дверь с черного хода и оснастил ее своим замком.

Теперь «бэха» всегда стоит во дворе, прямо под окошком хозяина, радуя его глаз. А у нас есть возможность спокойно и незаметно сделать ноги. Зачем мы сюда приехали и сколько планируем находиться, никто не знает. То есть спохватятся нескоро. Ну что, пробуем?

И мы вывалились на улицу.

Настропалив Димыча подскочить к «Ленте», мы основательно подошли к вопросу своего жизнеобеспечения на ближайшие сутки, что вылилось в две полные телеги разнообразной еды, коробки незаменимой «кедровки» и груды трикотажа и основательно облегчило неведомый нам счет в солидном банке. Поразмыслив, я решил не торопиться сходить со скользкой тропки взимания контрибуций и при помощи услужливо защелкавшего купюрами банкомата, извиняясь в душе, обнес грозную контору еще на тридцать тысяч целковых. Ну а чего, дорога до Питера вполне может быть отнесена к очень накладным расходам.

Через полчаса мы, вырвавшись из города, уже стояли на нестовской заправке на Приозерском шоссе и наполняли пугающий своей пустотой бак «бэхи». А еще через два часа с небольшим, постояв пяток минут для проформы на последнем повороте, перетаскивали вещи из машины на Димычеву дачу.

Сам хозяин, явно приободрившись при виде родных пенатов, степенно оглашал порядок предстоящих действий.

– По-хорошему, нам бы спать сейчас завалиться. Хотя бы часика на три. Но делать это в двух шагах от моей бани – изврат конкретный. Поэтому Хеля с Дитером мечут на стол, а мы с Лысым готовим баньку. Ух-х... разомнем косточки.

И закипела работа.

Мы с Димычем сновали между задымившей трубой баней и колодцем, а Дитер суетился с веником на веранде, усердно поднимая пыль столбом. Хеля что-то чирикала из дальних комнат. Вспомнив об оставленном в куртке куреве, я вразвалку направился к крыльцу.

– Молодой человек! Можно вас на минутку? – улыбчивая женщина в годах приветливо смотрела на меня из-за калитки.

Я готовно изменил курс.

– Здравствуйте. Вам помочь?

Женщина снова неловко улыбнулась.

– Да. Извините, пожалуйста. Не могли бы вы подсказать, где здесь у вас автобусная остановка? А то я с этими грибами далековато от платформы отошла. Думаю, на автобусе проще будет уехать.

Я кивнул головой и вкратце объяснил дорогу, предложив проводить.

– Нет-нет, что вы, – всполошилась моя собеседница. – Я вижу, вы в баньку собираетесь? Хорошее дело. Отдыхайте, не буду вам мешать. А Олег Дмитриевич очень просил вас не выключать больше телефон. До свидания и с легким паром.

И пошла себе потихоньку.

Я ошарашенно нащупал мобилу в кармане и машинально ее собрал. Она тут же выдала на дисплее конвертик с эсэмэской. Открыл, прочитал. «Еще раз отключишься – оторву яйца. С кредиткой не наглей. Береги себя. Олег».

Смирившись с неизбежностью вездесущего государева ока под каждым кустом, я решил, что не ответить было бы невежливо, и скоренько набрал текст: «юстас центру. вас понял. хозяину шинки где стоит нива я должен еще 3000. надеюсь на понимание центра. остаюсь на связи. юстас». И, захватив курево, вернулся к банным хлопотам.