Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

— Прошу вас, сядьте! — вскинула он обагрённую кровью руку, увидев, что принц вскочил и шагнул к ней. — Ни шагу более! Теперь, когда Алькиры нет, я, наконец, могу себе это позволить. Вы не остановите меня, я всё равно сделаю это так или иначе, рано или поздно…

— Вам не нужно делать это, Алина, — тихо произнёс принц.

— Прошу вас, принц, сядьте… Я полюбила вас больше жизни, сильнее всего в этом мире и каково мне было обречь вас на смерть, которой я вам совсем не желала! Я исполнила наказ своего отца, но… потеряла себя и свою дальнейшую жизнь. Теперь, когда вы вернулись… я смело могу уйти.

— Вам не нужно уходить, Алина. Не нужно умирать!

— Я уже мертва, принц. И была мёртвой все эти двадцать лет. Разве вы ещё не поняли? Таким образом я приношу свои извинения…

— Я…

— Принц… я скоро умру. Я боюсь не успеть вам сказать кое-что очень важное, поэтому, прошу вас, не перебивайте меня… Мне и так трудно говорить об этом. Персей… я предала тебя, предала свою любовь к тебе, предала себя, но потом… так же легко… я предала интересы своего отца, предала своё королевство.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился принц.

— В один из вечеров, когда вы, устав от капризов своей новой жены, возвращались в свои покои, я встретила вас на лестнице.

— Да, я помню это, — кивнул принц.

— Вы были в дурном настроении, поэтому я, чтобы развеять вашу тоску и горе, предложила выпить по бокалу тёмного хойского, и вы согласились. Той ночью мы были вместе, принц, и я… — Алина глубоко вздохнула, — понесла от вас. Алькира ничего не узнала, хотя и догадывалась о моей беременности. Её, впрочем, это мало волновало.

— Мой ребёнок? — глаза принца сузились.

— Сын, мой принц. Очаровательный мальчик, настолько похожий на вас, что очень легко спутать. Ваш сын. Наследник трона двух королевств.

— И, несомненно, он воспитан в духе ичендарцев… — горько произнёс Персей.

— Нет, — покачала головой Алина, с трудом стоявшая на ногах. — Я воспитала его так, как, наверное, хотели бы этого вы, каким вы виделись мне. Он достойный продолжатель традиций Парси. Этим… — Алина склонила голову, — я предала своего отца, его мечты о власти над объединившимися под одной династией и одной рукой королевствами.

Ноги женщины подкосились, она неловко села на пол, Персей бросился к ней, вставая с трона и перекашиваясь от боли в ране, но Алина повелительно вскинула руку, останавливая его.

— Этим я смогла хоть как-то искупить перед самой собой свою вину за произошедшее с вами, — слабо прошептала женщина, глядя на Персея.

— Мой принц, — вздохнула она еле слышно, — если вы любите меня или хоть немного дорожите мной, не бросайте его под топор палача…

— Моего сына? — вздрогнул Персей. — Как я могу, Алина?

— Он же наполовину ичендарец…

— И что с того? Войны с Ичендаром более не будет никогда, если только они не нападут первыми. Я видел слишком много испепелённых пожарищами войны городов и разрушенных деревень, я видел все её последствия и знаю отныне ей цену. Я никогда более не назову войну красивой забавой, достойной королей.

— Я рада слышать это, принц, — прошелестел еле слышно голос Алины. — Суждения, достойные мужа, умудренного годами и опытом…

— Как его имя?

— Его зовут… Персей. Ему девятнадцать лет, и он так похож на вас: такой же горячий и непримиримый, романтик, правдолюб, правдоборец… Не дайте ему пройти через тот холод, что остудил и закалил вас, мой принц. Молю вас!

— Не дам, Алина, обещаю, — принц подошёл к женщине, присаживаясь возле неё и беря ей руки в свои.

— Ради меня, ради моей любви к вам… позаботьтесь о нём… — прошептала она еле слышно, с трудом открывая глаза и глядя на Персея.

— Вы подарили мне вторую жизнь, миледи Алина, — принц мягко улыбнулся, глядя на прекрасную принцессу. — Как никто другой я буду заботиться о нём и указывать ему верное направление в этом жестоком и безжалостном мире. Я буду любить его так же сильно, как когда-то любил вас и не решался в этом признаться…

— Вы отпускаете меня, принц? — задыхаясь и дрожа, спросила женщина.

— Я прощаю все твои деяния и благодарю за твои свершения, — тихо произнёс Персей, закрывая глаза и сжимая нежные хрупкие пальчики принцессы в своих. — Я отпускаю и изгоняю зло, обиду и тоску, наполняющие твои душу и сердце. Я есть перст, указующий тебе на свет Творца нашего. Покойся с миром, прекрасная Алина. Пусть там ты обретёшь вечный покой и доброту…

Последний тихий вздох… чуть дрогнули её пальцы… последняя прощальная улыбка… затем тело женщины вздрогнуло, приподнялось над полом и с тихим выдохом и едва различимым словом "люблю"… опало. Не открывая глаз, Персей молча коснулся губами пальцев принцессы, потто нагнулся и поцеловал чуть приоткрытые слегка припухлые губы.

— Покойся с миром, любовь моя, — неслышно прошептал он, открывая глаза и касаясь нежно рукой завитков мягких шелковистых волос. — Лёгкой дороги тебе…

— Ты действительно любил её? — прозвучало вдруг над его головой, сзади, и Персей вздрогнул от неожиданности.

Последний раз проведя рукой по непослушным завиткам, он встал и обернулся, окидывая взглядом с головы до пят вопрошавшего: молод, горяч, красив, одного с ним роста, такой же разрез глаз, знакомая полуулыбка, подбородок, до боли напоминавший его собственный, осанка, плечи…

— Я очень любил её, сын, — произнёс Персей, глядя ему в глаза.

— А она любила тебя, — отозвался тот. — Всегда говорила о тебе, мечтала увидеть хотя бы ещё один раз, надеялась и боялась, что ты вернёшься… Но она говорила ещё, что ты мёртв… Хоть и не хотела верить в это.

— Я был мёртв, — кивнул принц. — Пока не вернулся.

— Я рад, что ты покарал эту тварь, посмевшую отобрать у тебя всё, — сын кивнул на Алькиру.

— Я вернул королевство, но так и не смог вернуть тех, кто был мне дорог, — покачал головой Персей.

— Что-то потерял, что-то обрёл, — пожал плечами его сын. — Как и я. Я потерял мать, которая подарила мне жизнь и научила по ней шагать, но… обрёл отца, которого мечтал увидеть всё это время. Если только ты не уйдёшь…

— Я теперь никуда не уйду. Теперь, когда у меня есть то, ради чего можно жить дальше.

— Я рад видеть тебя, отец! — Персей-младший распахнул объятия, и сын с отцом обнялись, крепко, до слёз, до прерывистого дыхания, до растворения друг в друге, до настоящего мужского счастья, которого им обоим так не хватало.

Разлучил их грохот ломающейся двери.

Персей-старший отскочил к трону и схватил гвихир, младший быстро выхватил саблю и, взмахнув ей пару раз, замер в защитной стойке.

— Ты хорошо владеешь оружием, сын, — заметил Персей-старший, оглядываясь на него и держа краем глаза в поле зрения дверь, которая дрожала и трещала, прогибаясь от страшных ударов, но пока не слетала с петель.