Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

— Тот самый гвихир, который я взял в твоей башне, Алькира, — негромко проговорил Кай Лен, покачивая мечом, играя им. — Этому мечу несколько тысяч лет, он был выкован задолго до твоего рождения в подземных кузнях ушедшего в неизвестность подгорного народа… Он воплощение силы, которую даёт человеку оружие… И ему очень нравится пить твою кровь!

И наёмник прыгнул. Как тигр. Как лев. Как зверь, алчущий крови… Его прыжок был стремителен, как горный водопад, и смертоносен, как атака дракона. Меч в его руке блеснул коротко и страшно и ударил с сокрушительной силой. С трудом парировав удар, королева ушла в сторону, вращая мечом и создавая завесу из стали на пути наёмника, но вот он пропал, возник где-то рядом, и Алькира вскрикнула от сильной боли в боку, она оступилась, вяло парируя удары, попыталась восстановить равновесие, но вот проклятый наёмник опять куда-то подевался; королева обернулась, ища его, махнула крест-накрест внезапно потяжелевшим мечом, услышала тоненький свист, повернулась и успела увидеть, как летит в лицо узкая полоса отточенного металла.

Рефлексы опять уберегли её. Алькира пригнулась, уходя от удара, но, как оказалось, Кай Лен только этого и ждал. Одним могучим безжалостным пинком он швырнул её на пол, в последний раз отбил подставленный в неуклюжей попытке защититься меч Алькиры, встал над ней и, завершая движение, вонзил меч в живот, между пластин, пришпилив тело королевы к полу.

— Бяшка, — выдохнула она, моментально бледнея от боли, — неужели ты меня убил?

— Я всегда выполняю поручение, — негромко заметил Кай Лен, выдёргивая меч из тела королевы. — Это мне было особенно приятно завершить.

— Бяшка… — ласково протянула Алькира, содрогаясь всем телом в ужасных муках, — а всё-таки я добилась своего? Ты умер… Не правда ли?

— Не правда, — холодно ответил принц.

— Правда… — задыхаясь, произнесла Алькира. — Двадцать лет ты терпел боль, чтобы отомстить. Двадцать лет ждал и надеялся… Отомстил. И что теперь?

— Месть тебе занимала последнее место, — принц куском ткани вытирал меч. — Я хотел вернуть то, что ты у меня украла. И я это вернул.

— Да кому ты нахрен нужен? — прохрипела Алькира, задыхаясь и теряя сознание.

— Тебе больно? — участливо спросил Персей, убирая меч в ножны за спину.

— Чтоб ты подох сразу после меня! — взвизгнула умирающая из последних сил. — Не проживёшь ты дольше! Скоро оборвётся твой путь! Скоро! Я — Алькира! — говорю это!..

Принц лишь промолчал, холодно разглядывая её, как смотрят на мертвецов, прикидывая что-то в уме, труповозы.

— Нет… — зарыдала королева, мотая головой и извиваясь всем телом. — Нет… Я не верю, что всё закончится так! Не хочу!! Не хочу!! Я жила сотни лет и не хочу умирать! Ни сейчас, ни когда-либо ещё!.. Персей! Персей, где ты?!

— Что тебе нужно?

— Добей меня! Добей, чтобы я не мучилась! Прояви милосердие!

— Пусть бездна тьмы и боли пожрёт тебя целиком, Алькира. Пусть самая тёмная обитель достанется твоей душе. Ты просишь меня о милосердии? О снисхождении? Просишь добить? Я и без того проявляю его, о прекраснейшая… Твоя плоть не корчится от боли сжигающих её солей, её не разъедают кислоты отходов и испражнений, яд фекалий не проникает в твою кровь, заражая её, ты не вынуждена ползти в этом болоте, мечтая о смерти и не получая её, ты… Ты недостойна даже того, что я позволил тебе умирать на каменном полу Дворца! Хотя мне следовало поступить с тобой так же, как ты поступила со мной!

— Добей… — молила Алькира, не слыша его. — Добей, прошу тебя…

И принц не выдержал. Одним движением выхватывая меч и приседая возле тела Алькиры на колено, он взял её за подбородок и оттянул голову, поднимая руку для короткого милосердного удара… и охнут от боли, когда кинжал королевы вонзился ему глубоко под рёбра. Вздохнув сквозь судорожно сжатые зубы, принц скривился, невероятным усилием воли удерживая себя в сознании и заставляя действовать — были в его жизни раны и пострашнее — потом привстал, успел заметить горящие яростным, кровожадным огнём глаза Алькиры и взмахнул мечом. Брызнула кровь, тело королевы дёрнулось, заскребло, затем поднялось и… опало… Наконец… Наконец, она оказалась там, где и должна была находиться.

Зажимая рукоять кинжала, принц встал, шатаясь, затем сунул меч в ножны и аккуратно потащил глубоко засевший клинок из тела, шипя от боли сквозь судорожно сжатые зубы. Важные артерии и органы, похоже, не были задеты, а ранения в жизни наёмника случались и похуже. Вытащив кинжал, Персей швырнул его на пол и полез в поясную сумочку с медикаментами, достал оттуда кусок чистой тряпицы и запечатанную сургучом бутылочку зелёного стекла, зубами вытащил пробку и щедро полил содержимым ткань, после чего осторожно приложил её к ране, прикрыл сверху чистым лоскутом кожи и перевязал потуже запасной перевязью от колчана со стрелами, оставшегося в лагере.

Как вдруг лёгкий звук чьих-то тихих осторожных шагов заставил его вздрогнуть и насторожиться.

— Принц… — прозвучал нежный как пение ручейка голос за его спиной, — ты вернулся. Я так рада видеть тебя! Все эти двадцать лет нам так тебя не хватало…

— Миледи Алина… — на мгновение отрешившись от всего и узнав знакомый тонкий аромат духов, тихо произнёс Персей, шатаясь от слабости и головокружения и борясь с тошнотой. — Вы первая из всех, кто решил почтить визитом мою скромную персону.

— Как и прежде, скромность первая в числе ваших добродетелей, ваше высочество, — говорившая обошла принца кругом, мягко и неслышно ступая по каменному полу, и встала перед ним в нескольких шагах.

— Вы ранены? — встревожилась она, увидев состояние принца. — Вам нужно прилечь и отдохнуть, ваше высочество!

— Вы в своём уме, Алина? — резко спросил Персей, поднимая голову и глядя ей в глаза.

— Я просто… забочусь о вас, принц, — стоявшая перед ним женщина явно смутилась и нервно затеребила пряжку хитона, скрывавшего её когда-то чудесную фигуру, о которой все барды и менестрели по эту сторону Реки отзывались с восхищением истинных ценителей. — Вы не доверяете мне? Поверьте, у вас нет более преданного союзника!

Помолчав немного, Персей развернулся и медленно заковылял, неловко переставляя правую ногу, к трону, взмахом руки остановив бросившуюся ему на помощь Алину, зажимая рану, которая так и вспыхивала болью при каждом неосторожном движении, несмотря на действие обезболивающего дормана и анестезирующего бализака в настойке, пропитавшей ткань. Дойдя до трона короля, он опёрся о его сиденье, осторожно повернулся, помедлил и с тяжким вздохом сел, закрыв глаза и пережидая приступ слабости и не давая себе сорваться в беспамятство, которое так и манило его, так и звало к себе, протягивая свои загребущие лапы. Руки принца легли на подлокотники, голова коснулась фигурно выделенного и красиво оформленного подголовника, ноги встали на специальное подножие, Персей ещё раз глубоко вздохнул и открыл глаза, пристально разглядывая стоявшую в нескольких шагах от него женщину, которая даже сейчас по прошествии двадцати лет оставалась прекрасной как роза. Пусть даже и с немного увядшими лепестками…