Анастасия Кашен-Баженова - История миров: Блуждающие огни (СИ)

С картошкой получилось легко, правда, масла не было, а вот молоко удалось только со второй попытки. На небольшой кухоньке имелась и специальная печка, но кнопок было на ней такое множество, что я решила обойтись плиткой, чтобы согреть разведенное для пюре молоко. В это мгновение и вернулся Локарис.

— Привет. У нас будет пюре из клея и молоко из побелки, — доложила я, пока мужчина разувался. Он в какой-то задумчивости снял левый ботинок, потом, так и оставшись в правом, в решительности прошагал на кухню и выплеснул ковшик молока на раскаленную комфорку.

— Быстро в ванную! — скомандовал он.

— Что такое?

Вонь от горевшего на раскрасневшемся блине плитки молока поднялась неимоверная, на некоторое время перекрывая запах тмина. Дракон, не ответив, подхватил меня под локоть и затолкал в ванную.

— Включи воду посильнее! — уже через закрытую дверь добавил Локарис.

Я понимала, что странная выходка Дракона не связанна с оглашенным меню, он способен есть практически что угодно и не выражать своего неудовольствия — несколько очков в его пользу. Я прижалась ухом к двери, пытаясь расслышать, что происходит в коридоре, хотя шум воды сильно мешал. Раздался звонок в дверь.

— Александра, ты скоро? — через несколько минут я услышала короткий деликатный стук в дверь и вопрошающий голос Локариса.

Потеряв всякую надежду что-либо услышать за дверью, я села на край ванны, все еще ощущая отвратительный запах горелого химического молока и навязчивый — тмина.

— Пааап, отвали, а? — я не знала, что ему ответить, но раз уж он меня запихал в ванную, значит, для чего-то это необходимо.

Судя по звукам, входная дверь открылась и закрылась, гул голосов, снова хлопки дверью. Через минут пять Локарис, наконец, открыл меня. Гарью уже не пахло, только тмином, видно дело было все же в вентиляции.

— Что случилось? Кто приходил? — я поднялась с борта ванны, собираясь выйти, но Дракон загородил своей огромной фигурой дверной проем. На его лице мелькнуло выражение озадаченности, и он ответил:

— Это была проверка. Нам сделали качественные документы, они даже не стали настаивать на том, чтобы ты вышла, для подтверждения личности, хотя это нарушение. Впрочем, не важно… — Локарис прошел дальше в ванную, остановился передо мной, и его спокойные глаза заглянули в мои. — Ты заболела.

— Да, простудилась вчера немного. Или вы… — я осеклась, не договорив.

За вчерашнюю ночь, когда город не спал, празднуя перспективу избавления от смерти, витающей в воздухе за пределами убежищ, Локарис в общих чертах рассказал о вирусе.

Сначала не все случаи заражения были смертельными, и некоторые люди, переболев, получали иммунитет. Но потом — это называлось «второй вспышкой» — теперь болезнь приводила только к летальному исходу. До третьей вспышки те, кто получил иммунитет, был в безопасности, но после третьей и эти люди имели все шансы заразиться снова.

Мне не были известны симптомы. Я знала только, что зараженные теряли обоняние, осязая лишь один специфический запах, они и сами им пахли, за счет чего их легко выделяли из толпы здоровых.

Я отвернулась от Дракона и схватила один из пузырьков, стоящих у зеркала, поспешно открутила крышечку, вылила немного геля на ладонь — он пах чертовым тмином! Бросив бутылочку в раковину, я обогнула Локариса и кинулась на кухню: пряный перец, джем, апельсиновый сок — все пахло тмином!

— У них же есть свой запах! — пачка сока полетела на пол, разбрызгав по белоснежным плиткам оранжевое содержимое.

— Успокойся, — Локарис ходивший за мной, пока я металась по кухне, протянул руку.

— Вы сказали, что я не заболею! — в мужчину полетел пакетик с прессованными макаронами и, миновав его плечо, приземлился где-то в коридоре.

— Так и было. То, что ты из другого мира и пробыла в зоне заражения всего несколько минут, должно было уберечь тебя. Если, конечно, мы не стали свидетелями четвертой вспышки, — Дракон поймал меня за руку, заставил посмотреть ему в глаза. Меня окутало успокоение, близкое к апатии. Я медленно опустилась на диванчик, но где-то внутри все еще хотела метаться по квартирке и крушить от досады все, что попадется под руку.

— Мы пробыли на открытом воздухе не более трех минут, это даже для местных не особо опасно, — оправдания Локариса тонули в глухих ударах сердца, постепенно возвращавшихся к нормальному ритму.

— Теперь я умру? — покой все больше захватывал меня, я сидела, смотря на свои еще дрожащие руки.

— Нет, я тебя вылечу, — Локарис сел рядом, притянул к себе мое одеревеневшее тело. Я так и завалилась головой к нему на колени. — Моя кровь должна убить вирус. Правда, теперь придется быть осторожней, если узнают, что ты больна, тебя арестуют.

— Арестуют за то, что я больна?

— Ты переносчик вируса, с этим строго. Заболев, ты можешь согласиться на то, что с тобой будут работать в лаборатории в качестве научного материала, либо умертвят. До следующей проверки у нас есть два дня, будешь сидеть в квартире и никому не открывать. Потом я что-нибудь придумаю.

Повисло молчание. Дракон, должно быть, обдумывал план действий, а я лежала, смотря куда-то в темнеющую белизну коридора, несмотря на его чары, ощущая страх. Боялась не только болезни и возможной смерти, боялась остаться одна. Ведь Локарис уже думал отказаться от моего сопровождения, да и я никак не справлялась с ролью спутника, которому можно доверять. Если стану обузой, он бросит меня?

Майкл. CBS, личный кабинет.

Нетерпеливое затишье. Заместитель главы CBS откинулся в кресле. Он надеялся, что разгром второй центральной базы Кестра заставит конкурента Дракона действовать. Но Кестр, этот трусливый торгаш, молчал.

Экран ноутбука мерцал заставкой — черно-серебряной эмблемой Базы. Пора бы уже ее сменить, раздраженно подумал Майкл. Он ненавидел скрытые войны, ненавидел молчаливые интриги и хитрую политику. Он дотянулся до клавиатуры, заставка моргнула и пропала, Майкл увидел оповещение в электронной почте.

Засекреченный адрес отправителя. Он открыл письмо, и сразу же стала загружаться полоса изображений. Прогрузилась целая вереница лиц, тел и частей тела. Кое-где встречались подписи к фото, описание стадий заболевания.

На первом фото была бледная девушка с покрасневшими глазами. Ее ресницы слиплись, а в уголках глаз желтой коркой засох гной. Светлые волосы прилипли к высокому мокрому лбу. Взгляд больной казался потерянным и равнодушным.

Далее следовало несколько снимков разных глаз с прогрессирующими симптомами. Сухая корка, вспухшие веки, бледные мутные зрачки.

Раздался звонок телефона. Номер не отразился. Майкл взял трубку:

— Какая пошлость, — сказал он, — слать мне фото. Смотри, Кестр, скоро докатишься до отрезанных пальцев в конверте.