Анастасия Кашен-Баженова - История миров: Блуждающие огни (СИ)

В щелях башни обитала своя жизнь, деловито бегая в сырых туннелях. Громада древнего леса ощущалась даже через стену, оглушала Странника после его долгого отсутствия. И не мудрено, лес обитель древней Силы — кладбище богов.

Дракон быстро справился с костром, обложил камнями, сдернул с окна тряпку. Он наслаждался тем, как его природа открывается в родном мире. Как его энергия, искрящаяся паутина, как он объяснил Норману, распрямляется, как каждая нить вплетается в родное пространство, как мир снова объединяется с душой и разумом Локариса.

Одна из этих незримых нитей дернулась, и Дракон, как паук, насторожился. Привязалась, значит — сам виноват, знал, что делится слишком ценным, слишком сильным. Существо было не молодым волчонком-одиночкой, но так же тряслось в густой темноте леса, так же втягивало носом пронзительный ночной воздух, пытаясь понять, что будет дальше и куда бежать, чтобы выжить.

В высоких кронах ухнул филин, и вся природа существа сжалась, вспыхнула алым страхом, паникой. Но существо не побежало, у него не было выбора, оно лишь прижалось к стволу старого дерева и замигало отчаянными ударами сердца.

Тогда Дракон поставил на огонь котелок с дорожным чаем, повесил пару сарделек, и покинув согретую башенку, спустился по винтовой лестнице.

— Могли бы дать тебе одежду к случаю… — сказал он, продравшись через молодой кустарник.

Существо вздрогнуло в последний раз. Перестал гореть красным страх, и послышался измученный вздох облегчения. Девушка вышла навстречу, выделяясь в черной листве влажными глазами и голыми плечами. Она беззвучно шепнула извинение, подошла к нему, неловко переступая в босоножках.

— Простите, — сказала Айн снова, когда чуть согрелась в старом кресле, завернутая в плащ. — Вы ведь все уже поняли?

— Еще раньше понял. Отдай амулет.

Девушка выпутала бледную руку, протянула Дракону серый камень, а он вручил ей кружку с горячим чаем. На ее почти белых щеках темными отметинами виднелись отпечатки чьих-то сильных пальцев. Локарис обхватил ее скулы, накрыв синяки, Айн дернулась.

— Они допрашивали тебя?

— Пытались понять, что правда из того, что я рассказала. Они сказали, что мне достаточно просто быть рядом, и тогда энергия амулета привяжется к вашей, и я окажусь там же, где и вы. Они послали меня, потому, что Странника вы бы почувствовали, но не меня… Я этого не хотела.

— Что ты им рассказала? — Локарис перетянул на себя немного ее волнения, потом передал девушке хлеб с запеченной колбасой. Он чувствовал, что она голодна, сбита с толку и не врет.

— Я рассказала абсолютно все, кроме лечения кровью…. Не рассказала, что мы болели, а сказала, что просто посмотрели мир, что вы оценили обстановку, и мы ушли. Они проверили меня, — Айн повернула руку, показывая свежий укол, — но не нашли следов вируса. Почему?

— Моя кровь полностью справилась с ним, — Дракон не ел. Завтрака в предыдущем мире, на квартире у Яно Изэнэми ему хватило, ел он не часто и сейчас просто смотрел на непрошенную попутчицу.

— А в остальном, я просто поделилась своими наблюдениями. Конечно же, они сказали, что этого не достаточно, и теперь я тут.

— И какие это наблюдения?

Девушка вздохнула, отпила чай. Она боялась его. Видно, люди Кестра напомнили ей о суровых порядках Путей. Локарис сказал, чтобы она сначала поела, собралась с мыслями, а сам стал рассматривать амулет.

Как он выяснил, второй раз зачаровать необычный металл можно, но на это уже потребовалось больше силы. Этот амулет, работа неизвестного ему Странника. Еще тогда, когда выдавал себя за Пеома, он слышал, что первый Странник, который попытался зачаровать металл — Перемота — погиб от оттока, попытавшись повторить все еще раз. Кестр губил Странников с щедрой легкостью, даже Дракон с постоянными войнами за Пути был экономнее.

— Я сказала им, — Айн отставила пустую кружку на подлокотник кресла и завернулась плащ, — что одна из ваших слабостей — то, что вы гонитесь за сложными задачами. Вы одержимы ими и пренебрегаете опасностью. Что с вирусом вам просто повезло. Но вы поняли, что Кестр специально заманивал вас в этот мир.

— Еще?

— Еще я сказала, что вторая ваша слабость — ваши люди, особенно те, кого вы считаете наиболее близкими. Майкл сразу же понял, что меня подослал Кестр. Более того, он знал, что на меня нападут в электричке. Он же действует за вашей спиной! Вы не видите?

— Конечно, я вижу. Что еще?

— А разве этого не достаточно? Вы специально подпускаете к себе врагов и предателей! Я не понимаю этого…

— Я знал, почему Майкл привел именно тебя, — Локарис встал перед девушкой. Она быстро соображала. Он видел, как в ее сознании страх борется с осмыслением, с логикой, хотя внешне она казалась растерянной, даже подавленной. Она быстро поняла намек и уставилась на него удивленными глазами:

— У меня не было выбора…

— Но ты зашла слишком далеко. Многие мои конкуренты мечтают узнать координаты моего мира и о моей природе. Если я не избавлюсь от тебя, то выйдет так, что снова потворствую своим слабостями и подпускаю врага. Не так ли?

— Но я рассказала вам о Майкле! Я была с вами, когда и вы заболели, — страх заставлял девушку раскрываться, как тогда, в ржавом мире, после которого Локарис только и заметил ее. — Я просто хочу, чтобы вся эта ерунда с Путей оставила меня в покое! Я ни на чьей стороне, это я вам говорю со всей честностью. И если вы пообещаете мне защиту от Кестра и спокойную жизнь, я буду на вашей стороне. Если такое пообещает Кестр, и защиту от ваших людей, я останусь на его стороне. Но сейчас я прошу убежище у вас.

— Ты понимаешь, что больше никогда не покинешь этот мир? Иначе нет гарантии, что никто не узнает его координаты.

— Вы так говорите, как будто у меня есть выбор! — Айн вскочила с кресла и ушла к лестнице, отвернулась от Дракона. Теперь вокруг девушки кипела рыжая злость и черная досада. Локариса она уже не интересовала. Пешка. Да и ловушка Кестра не сработала, не до конца. Дракон снова вернулся к осязанию родного мира, снова влился в его природу и слышал и видел то, что было недоступно девушке.

Волчья стая подбежала к самой кромке леса, нюхая желтую траву, обежала край поля, не решаясь приблизиться к развалинам храма и снова скрылась в чаще. Только волчонок, почти уже волк, добежал до мраморных плит и улегся на испещренной резьбой поверхности, и лунный свет посеребрил его серую шерсть.

Лес низко гудел, и словно густое море в нем качалась сила, обтекая столетние деревья. В их корнях путались незримые бесформенные сгустки былой разумной энергии — мертвые боги. Какие-то уже почти растворились, какие-то еще могли присниться уснувшему путнику и обрести нового верующего.