akchiskosan - Рики Макарони и Клуб Единства

“Лео не вспомнил. Селена тоже”, — с грустью подумал Рики.

В больничном крыле он убедился, что Ральфу стало намного лучше — он уже мог двигаться и говорить, но пока с трудом держал голову. Рики пробыл недолго, не желая утомлять его.

Место встречи располагалось неподалеку от учительской. Вывеска на двери была новой. Рики постучал.

— Войдите, — ответил голос Дика.

Со вздохом вспомнив, что Эди вынес на это заседание “все самые важные вопросы”, Рики нажал на ручку и толкнул дверь.

Дождь конфетти был совершенно неожиданным. На круглом столе, за которым сидели, повернувшись к входу, трое других членов Клуба, стоял очень симпатичный торт.

— С днем рождения, — сказала Селена, выходя из-за двери.

Лео тоже был тут — он возился с бутылкой сливочного пива.

— Чувствуешь, что состарился на целый год? — поинтересовался Артур.

— Седых волос должно было прибавиться от твоих фокусов, — ответил Рики, садясь рядом.

— Ну хватит, — примирительно сказала Селена.

— Никто не жалуется, — объяснил ей Артур.

— Это был отличный год, — ностальгически вздохнул Эди.

Подняли первый тост — за Рики, основавшего Клуб Единства.

— Значит, девчонкам в мужской туалет нельзя, а вам, наоборот, можно, — отметила Селена.

Рики представить не мог, чтоб нашелся такой, пусть даже самый занудливый парень, чтоб выть в туалете годами и распугивать посетителей.

Без всякого стука в помещение вторглась Дора Нотт. А Рики надеялся, что эти объявления никто не читает.

— А вы со мной тортом поделитесь? — спросила она.

“Не поделиться — себе дороже”, — подумал Рики и презентовал ей самый большой кусок. Когда она ушла, Эди спросил Лео о том, как же он додумался до своей блестящей разгадки.

— Ну, я в основном думал на Эйвери и Филипса, конечно, — сказал он. — Хотя понимал, они такие придурки, не хватит мозгов замести следы. Но и вы тоже выглядели подозрительно, кстати, Артур — наименее. Гриффиндорцы все не слишком умеют держать себя в руках, и любую странность можно списать на это. Ты в этом году довольно спокойно нарушал правила, а Дик изменился до неузнаваемости.

Дик кивнул, принимая комплимент.

— Все указывало на Рики, — напомнил он.

— Но я исходил из того, что это не Рики, — сказал Лео.

— А почему ты себя не подозревал? — спросил Эди. — Нечестно! Смотри, ты живешь в одной комнате с Рики и общаешься с ним больше всех.

— Знаешь кучу заклинаний и имеешь доступ к любой магической информации, — добавил Дик.

— И как слизеринец, вполне склонен к нарушению правил, — бесцеремонно бросил Артур.

Лео смутился, и Рики подумал, что он, должно быть, вспомнил, как позаимствовал без спросу мантию-невидимку у тетки.

–Для меня это несолидно, — заявил Лео. — И вообще, я знал, что это не я.

— А я вот не знал, — сказал Артур.

— Но у тебя были всякие провалы в памяти. А со мной все в порядке.

— Приятно слышать, — проскулил трагический голосок.

За спиной Рики висела плакса Миртл.

— О, привет, — обескураженно поздоровался Рики. Все натянуто заулыбались и закивали.

— Вы совсем меня забыли, — пожаловалась она обвиняюще.

— Ну что ты. Прости, знаешь, столько дел.

— Но вы обязаны навещать меня, — приказала она.

— Непременно, — пообещал Рики.

— Вот привязалась, — вздохнул Артур, когда привидение вышло сквозь стену.

— Кстати, мы так и не знаем, зачем ты ходил к Лонгботтому, — напомнил Рики.

— А, это... — Артур слегка смутился. — Ну, теперь, наверное, можно сказать, потому что он увольняется. Он мой дядя — муж тети Джинни. Я просто навещал его и пил с ним чай. Но если бы узнали, понимаете, стали бы говорить, что он делает мне поблажки.

Рики не мог не восторгаться такому простому решению. Но Лео не успокоился так быстро.

— И о чем вы беседовали?

— И о Рики в том числе, — заявил Артур. — Он пытался расспрашивать, но я уже сказал, что не сдал бы и себя заодно.

Через некоторое время вспомнили, что директор предложил им создать свой отличительный знак. Рики вооружился пергаментом и пером, что для наброска подходило, и спросил:

— Идеи есть?

— Унитаз! — с юмором предложил Лео.

— Еще чего! Кончай свой постмодерн! — возмутился Рики.

— “Рыцари ордена Миртл”, — рассмеялась Селена.

— Я ни при чем, просто свидетель от привидений, — открестился Лео.

— Герб “Хогвартса” и еще какой-нибудь девиз, — сказал Дик.

— “Мы сделаем вам катастрофу из ничего”, — придумал Рики, вдохновленный ехидным выражением лица Лео.

— До конца года вряд ли случится новая трагедия, — сказал Эди.

— Вот еще. Представь, сейчас придет профессор Снейп, а у меня торт кончился, я не снесу такого позора, — сказал Рики.

В тот день они так ничего и не придумали, постановив взять это в качестве дополнительного задания на лето.

Неизвестно, что сказали старостам, но о происшествии с трансфигуратором не узнала даже Дора Нотт.

Зато о существовании Клуба стало известно в тот же день. Эйвери с пренебрежением отозвался о вождении дурной компании и повторился, что пока Рики в “Слизерине”, колледж не восстановит былое величие. Филипс с ходу предал их всех анафеме, заявив, что любое сборище, в состав которого входят слизеринцы, служит против интересов свободных людей.

Но кто особенно возмущался, это равенкловцы второго курса. Однажды, когда Рики с бандой возвращались из больничного крыла и уже прощались, чтоб разойтись, к ним подвалили несколько во главе с Чайнсби.

— Конечно, мы не можем выражать претензии, — сказал Виктор, — но хотелось бы знать, нна каком основании из всего “Равенкло” был принят именно Дейвис.

— Абсолютно случайное сочетание места и времени, знаешь ли, — ответил Рики. Эди делал знаки Артуру не психовать.

Однако Дик взирал на одноклассников с философским спокойствием.

— Странно. Директор дал вам какие-то полномочия? — продолжал выпытывать Виктор.

— Целый вагон, — серьезно подтвердил Лео.

— Право гонять всех подряд, — не сдержался Артур, — и контролировать посещение всего — от библиотеки до туалетов.

— Не смешно, Уизли, — вмешалась миниатюрная Бетси Спок. — А ты, Дейвис, мог бы вообще-то нас спросить, прежде чем выставляться.

— А ты могла бы вначале узнать, спрашивает ли твое мнение кто-нибудь, — нравоучительно изрек Эди.

— Мы не уверены, что Дейвис может один представлять нас, — сказал Чайнсби.

При этих словах лицо Дика, до того смиренно-ироничное, изменилось в три секунды. Саркастично усмехаясь, он произнес с дружелюбным ехидством:

— Сожалею, но у вас ничего не выйдет. Я надежно обезопасил свой покой.

— В смысле? — уточнила Мел Хатингтон.

— Моим условием вступления в Клуб при его создании было то, что мы не принимаем новых членов — никогда и не при каких обстоятельствах, даже если кому-то очень хочется, — объяснил он.