akchiskosan - Рики Макарони и Клуб Единства

“Вот это да! Он оценил мой вклад выше — и это глава гриффиндорской мафии”, — Рики не знал, какое чувство сильнее — восторг или потрясение. Кроме членов Клуба, Ральфа и Ники, это, казалось, интересовало только “Слизерин”. Но зато как!

— Все они являются достойными представителями, воплощающими лучшие качества своих колледжей, — объявил Дамблдор. Половина равенкловцев, несколько хуффульпуффцев и Филипс скисли.

Необходимость соблюдать солидность после этих слов удержала Рики от того, чтоб показать Френку Эйвери язык; впрочем, это все равно бы не достигло цели, так как Френк демонстративно уставился в собственную тарелку. Зато другие одноклассники приветствовали Рики. Генри от души хлопнул его по плечу, так что он едва не задохнулся.

— Интересно, — заметил Лео, — он сравнял наш счет с гриффиндорским. Что теперь будет?

Эльвира и Ники через два стола улыбались друг другу, что отнюдь не умиляло их колледжи, замершие в напряженном ожидании.

— Однако организовать команду — это еще не все. Важно следить за порядком. И в связи с этим я присуждаю:

мистеру Ральфу Джордану, за самоотверженность и мужество — 100 очков.

Тому, кто не знал гриффиндорцев, после этих слов могло показаться, что они сошли с ума.

— И мистеру Леопольдиусу Нигеллусу, за точный расчет в мыслях и действиях — 100 очков.

“Это честно, — подумал Рики. — Я только втягивал в неприятности, а Лео нас из этого вытащил. Может, получив сто баллов, он прекратит упрекать меня”.

Настала очередь слизеринцев бесноваться от восторга.

Однако после этого всплеска радости наступило затишье. Тех, кто не дал себе труда посчитать, просветили, и теперь при равном счете слизеринцы и гриффиндорцы равно переживали за исход соревнования. Директор не спешил объявлять о присуждении кубка, и оставалась надежда, что в победители все же выделят сейчас кого-то одного. А поскольку “Гриффиндор” всегда был фаворитом, Рики сильно опасался, что директор и в этот раз отличит колледж, который в свое время окончил сам. Другие колледжи-соперники остались далеко позади — “Хуффульпуфф” отставал на 140 баллов, “Равенкло” — и того больше.

— И наконец, — вдоволь насладясь паузой, заговорил справедливый директор, — прекрасно выходить победителем, но важно при этом знать меру. Поэтому, за умение находить наилучший выход из положения следовать ему, оставаясь в рамках школьных правил, без чего невозможна, конечно, наша школа... Простите за отступление, но согласитесь, оно было нелишне после всего вышесказанного. Ну так вот, я присуждаю 150 очков за такой положительный пример для всей школы — мисс Селене Олливандер.

Желтые флаги с черным барсуком появились раньше, чем у Рики отпала челюсть.

Какое-то время он так и сидел неподвижно, как издалека улавливая торжествующие крики за столом “Хуффульпуффа”. Затем медленно повернулся к Лео — тот был не менее потрясен, и далее — к Большому залу.

Столы как “Слизерина”, так и “Гриффиндора” были окутаны скорбным безмолвием. А вот за соседним столом “Равенкло” бесчувственный Дик уже уплетал за обе щеки. Эдгар, который сидел спиной к слизеринцам и равенкловцам, размахивал руками над головой. “Все-таки в нем слизеринского хватает”. Напротив Селена, которую тормошили все, кому не лень, пребывала в блаженной нирване. При виде ее счастливого лица гнев Рики несколько улегся. Но Дамблдор, который сумел так удивить, ему однозначно разонравился.

— Ну и методы воспитания положительным примером! — возмутился Рики.

— А чего вы ждали?

К ним обращался ни кто иной, как завуч “Слизерина”.

— Между прочим, я предупреждал Вас, Макарони, что нарушение правил не поощряется в этой школе. Надеюсь, сегодняшнее заставит Вас изменить Ваше неверное мнение на этот счет и исправиться.

Не дожидаясь ответа, он последовал к выходу из Большого зала, как черная кошка.

— Получил, Макарони? — злорадно поинтересовался Френк Эйвери.

— Да никогда не поверю, что он согласен с директором! — прошипел Рики. — Просто, раз уж так получилось, решил воспользоваться ситуацией для нравоучения.

Коль скоро иной радости не предвиделось, Рики вернулся к своей тарелке и объелся.

Конечно, после банкета он вместе со всеми поздравил Селену и поблагодарил за то, что она вызвала для них помощь — тем более, он забыл сделать это раньше. Однако когда Селена ушла, заявление Эди повергло его в шок и заставило подумать, что неожиданная честность — вещь опасная.

— Это абсолютно несправедливо, так что кончайте прикидываться, — заявил он.

— Что? — гриффиндорцы окаменели.

— Ты недоволен? — уточнил Лео.

— Доволен, но надо не так. В будущем году я постараюсь, чтоб было честно, — сказал Эди.

— И ради этого не грех нарушить несколько правил, — невинно предположил Рики.

— Запросто, — не моргнув глазом, выдал праведник.

— Но почему Дамблдор так с нами поступил? — потерянно спросил Ральф.

— А разве не ясно? — разыграл удивление Дик.

— Просвети, — вскинул брови Артур.

— Он сделал так для того, чтобы заставить “Гриффиндор” и “Слизерин” успокоиться. Элементарная логика.

Взгляды Дика и Лео скрестились.

— Сложно возразить, — оценил Лео.

Вещи были собраны, ученики прощались до конца лета.

— Да неужели я дождался такого счастья, что целое лето не увижу эту кошку! И она не будет меня будить и прыгать ко мне на кровать! — вздыхал Билл Кеттлборн.

— Нас снова ждет веселая поездка с Морганой? — спросил Лео у Генри.

— Вроде бы она привыкла к дороге. Когда Тиффани с ней возвращалась, говорит, кошка не доставила ей особых хлопот. Только я не знаю, что по мнению Тиффани есть особые хлопоты, — заявил Флинт.

Эльвира согласилась патрулировать коридоры в поезде.

Френк Эйвери никого не агитировал, и Рики подумал, что в этом году ему досталось как никогда за всю его жизнь: поражение в квиддиче, постоянные тренировки, взыскания одно за другим, а еще служба секретарем у Эльвиры — такое только врагу и пожелаешь.

Дора Нотт также оставила одноклассников в покое, переключившись на более интересный объект — свою кузину, которая до отъезда подняла скандал, обвинив соседок по комнате в краже брошки, пока не обнаружила ее в собственном носке на дна сундука.

Уже в поезде Рики вспомнил, что, наверное, следовало поблагодарить Марка Эйвери за то, что он не позволил Эльвире растерзать их. Но староста Эйвери всю дорогу по согласованию с Эльвирой, уклонявшейся от патрулирования коридоров в “Хогвартс — экспрессе” весь год, в пути заслуженно отдыхал в специальном вагоне, куда людям без особого значка разрешалось вторгаться в крайнем случае. Рики решил отблагодарить в письменной форме. “Вот разозлится Френк, когда узнает, что я пишу к ним в дом. Приедет же Поттер летом, так хоть сову у него попрошу, все польза”.