Желтый бес.

- Деревенские жители часто придумывают страшилки, чтобы отпугивать чужаков, - отмахнулся Антон.

- Только не в этом случае, - покачал головой Сергей. - Ближайшее поселение расположено довольно далеко, километрах в трех отсюда. Жители живут бедно. Археологические раскопки для них возможность заработать. Однако многие не хотят идти сюда, боятся.

- Да землекопов полно! – удивился Антон.

- Это пришлые, молодежь. Коренные жители идут очень неохотно. А здесь, как видишь, и вовсе никого нет.

- Сан Саныч говорил, что здесь не перспективное место, землекопы не нужны!

- Как сказать, - усмехнулся Сергей, - в археологии все неопределенно. Но ведь для чего-то рыли здесь колодцы!

Разговор прерывает возглас Науменко:

- Эй, господа ученые! Подойдите-ка сюда.

На расчищенном от грязи участке плиты красуется надпись странными закорючками. Знаки крупные, бороздки выбиты глубоко. Чувствуется, резчик хотел, чтобы его труд был виден всем.

- Прошу вас, студиозус Сергей, переведите надпись, - торжественно произнес Сан Саныч.

- Видите ли, Александр Александрович, я … э-э …

- А хвосты у кого? – грозно спросил «Наум». – Валентина!

- Да, имеются, - подтвердила девушка.

- Вот! Уважаемая аспирантка уже перевела. Я, в меру своих скромных способностей, тоже. А как вы, без пяти минут бакалавр или как там … магистр? Обещаю посодействовать перед руководством экспедиции о зачете.

- Искуситель лукавый! – притворно вздохнул студент. – Ладно, попытаюсь.

Он достал из внутреннего кармана пухлый блокнот, уткнулся носом. Послышалось бормотание, эканье, бэканье и мычание. Примерно через полминуты Сергей неуверенно произносит:

- Оставь надежду всяк сюда входящий … приблизительно так. Ну, общий смысл таков.

- Да, - кивнула Валентина. – Сказано несколько иначе, но в целом эта надпись предупреждает о том, что вошедшему возврата нет.

- Плита – это дверь? – спросил Антон.

- Не похоже, - скривился Сан Саныч. – Я простукивал, думал, за ней пустота. Излучателем посветил – ничего, сплошная порода.

- Что за излучатель?

- Ультразвуковой. На экран выводится изображение в виде неровных полос. Цвет и насыщенность меняются в зависимости от плотности вещества. За этой плитой ничего, кроме песка и глины, нет, - расстроено сказал Науменко.

- Я ж говорю, в колодец надо лезть. Это плита всего лишь доска объявлений. Такие висят в любом учреждении, но ведь за ними нет входа в помещение, верно? На домах висят мемориальные доски – тут жил такой-то заслуженный товарищ. Но вход в дом совсем с другой стороны! – горячо заговорил Сергей.

- Цыц! – грозно нахмурил брови «Наум». – О находке будет доложено руководству. Тут вон еще что-то нацарапано непонятными значкам. Начальство примет решение. А пока надо сделать фотографии и мы с вами, Валентина Сергеевна, поедем обратно. Надо решить вопрос с людьми. Плиту необходимо выкопать целиком и как можно скорее. А вы, молодые люди, останетесь здесь. Мы скоро вернемся.

Бело-голубые вспышки фотоаппарата озарили полумрак подземелья. Лестница протестующе заскрипела под грузным телом Науменко. Девушка помахала ручкой, мило улыбнулась обоим. Антону персонально послала воздушный поцелуйчик. Наверху мелькнула тень, стихли звуки шагов.

- Ну вот, блин горелый, теперь светилы археологии соберутся на онлайн-консилиум в режиме реального времени, - заворчал Сергей. – Будут судить, рядить, по базам данных в интернете шарить … А чё думать-то? В колодец надо лезть!

- Что ты так торопишься со своим колодцем? – спросил Антон. – Откопают плиту, разберутся с закорючками – их там до фига! А после, может быть, и на колодец твой согласятся.

- Время, дорогой, время! У нас осталось всего две недели, понимаешь? А работы выше крыши. И до сих пор ни хрена не нашли! Плиту эту с дурацкими иероглифами увезут в Каир, в музей. Благодарные египтяне за это разрешат приехать еще раз, на следующий год. Слушай! – почему-то вдруг зашептал Сергей, - Сан Саныч обычный зануда, остальные просто подхалимы, им бы защититься без проблем, должности на кафедре получить, иначе придется школу идти учительствовать, вот как ты. А я хочу настоящее найти, понимаешь? Плит с письменами тут до чертовой матери, мы их каждый сезон пачками находим.

Шум ветра наверху усилился, в подземелье заметно потемнело. Антон взглянул на отверстие выходы. Столб света потускнел, наполнился пыльной мутью, с краев начал осыпаться песок.

- Что за дела? – удивленно спросил у Сергея.

- Песчаная буря наверно. Надо крышку закрыть, а то песка наметет!

Сергей обмотал лицо платком, закрыл глаза солнцезащитными очками. Ловко, словно обезьяна, пробежал по лестнице наверх. Послышалась возня, топот ног и скрип песка. Из мутного от густой пыли воздуха вынырнул Сергей. Опустился на пару ступенек, потянул за собой прямоугольный деревянный щит. Доски плотно ложатся на края отверстия, отрезая подземелье от внешнего мира. Становится так темно, что едва можно различить на противоположной стене ту самую плиту с надписью, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. Из углов выползла тьма, вытянула плоские щупальца по полу, черными пятнами обозначилась на потолке. Сергей спрыгнул на пол, похлопал себя ладонями, выбивая песок. Очки свалились с носа. Сергей чертыхнулся, лапнул пыль под ногами. Потом махнул рукой, что-то невнятно буркнул.

- Слушай, и сколько нам сидеть в этом пылесборнике? – спросил Антон.

На зубах неприятно захрустело. Антон скривился, плюнул несколько раз, но мелкий, как мука, песок все равно остался во рту.

- Теперь ты понял, почему арабы носят женские платки? – спросил Сергей. Из-под плотной ткани на лице голос прозвучал глухо.

- Да, - плюясь, ответил Антон. – Мог бы раньше предупредить. Так сколько нам тут торчать?

- Не знаю. Часа три, не меньше. Песчаная буря, это как у нас метель зимой. Может идти несколько часов.

- Зашибись … тьфу!

- Все, что случается, к лучшему, - философски заметил Сергей. – Слушай, давай спустимся в колодец, а? Подстрахуешь меня.

- Серега, у тебя с башней не в порядке. Не видать ни фига, дышать нечем, а ты в яму лезть собрался.

- Да нет, у меня кое-что тут приготовлено. Понимаешь, случай удобный. В бурю никто и носа в пустыню не сунет. Пока они там будут языками болтать, мы тут пошарим в одном месте. Я заховал тут веревку, фонари, еще кой-чего …

- Мешок для золота-брильянтов, - подсказал Антон.

- Шутишь, да? Эх ты, юморист … да ты хоть знаешь, каково это, держать в руках кусок золота размером с пивную кружку? Тебя словно током бьет, как живая вода вливается в жилы. А цвет какой? Будто кусок заходящего солнца в ладонях! Руки дрожат, ноги отнимаются от восторга, вот как!

Сергей говорит быстро, сбивчиво. Платок на лице размотался, глаза блестят, словно бусины, руки то и дело подергиваются.