Желтый бес.

- Чувак, ты рисковал наравне со мной, поэтому половина добычи твоя. Но ты ж понимаешь, что можно найти больше и вообще … надо помалкивать, - сказал Сергей.

- Ежу понятно, - хмыкнул Антон. – Ты смотри, сам не проболтайся. У тебя рожа светится счастьем, как китайский фонарик. Когда смоешь грязь, на лбу выступит надпись большими буквами: я нашел золото!

Песчаная буря утихла только на ночь. С рассветом пыльная муть заволокла горизонт и медленно двинулась в наступление на людей. На этот раз ветер дул не особо сильно, зато пыли и песка принес столько, что уже через два часа лагерь и раскопки буквально утопали. К обеду ливень сухой грязи стих. Район раскопок выглядел так, словно здесь и «конь не валялся» - именно так выразился Науменко, когда выбрался из полузасыпанной палатки. Растерянные археологи бродили по песчаным волнам и только разводили руками – везде песок. Обозленный неожиданным препятствием, Науменко взял с собой Федора и они вдвоем уехали в город договариваться о дополнительной рабочей силе. Пока то да се, да раскопают – день пройдет, а то и два. Неожиданный выходной никого, кроме руководства разумеется, не огорчил. Только Сергей Чижиков – таково полное имя студента золотоискателя, не находил себе места. Вход в подземелье тоже засыпало добряче, но там всего лишь раскопать деревянную крышку и все. Если хорошо постараться, то можно все сделать и одному. Студент маялся около часа, потом не выдержал и начал решительно собираться на работу.

- Серега, ты чего удумал? – спросил Антон, увидев приготовления.

- Совершить трудовой подвиг ради науки! – торжественно провозгласил студент. Потом тише добавил: - Сил нет сидеть и ждать, чувак. Наум и вовсе может запретить раскопки в том районе. Когда землекопы появятся, ты попроси его прислать человек пять. Мол, Сергей Иванович Чижиков – это я! – изнемогает в борьбе с пустыней и все такое. Нуждается в срочной помощи. Конкретно так скажи, чтоб прочувствовал!

- Чтоб я всю жизнь страдал поносом, если забуду о твоей просьбе, братан! – поклялся Антон.

- Верю! И еще … если меня не будет к ужину, считайте едросом.

- Кем-кем? – выпучил глаза Антон.

- Членом партии Единая Россия, темнота сгущенная!

- А-а … ну да, конечно, - промямлил Антон, пожимая плечами.

Не интересующиеся политикой всегда попадаются на примитивный прикол.

- Куда это он? – послышался женский голос.

Антон оглянулся. Рядом стоит Валя. Так как работы сегодня явно не предвидится, она одета не в обычное полувоенное хаки, а светло-серые короткие брюки и белый топ. Полоски незагорелой кожи спускаются от плеч вниз и прячутся за тонкой тканью. Лифчик девушка не надела, под маечкой хорошо видны набухшие соски. Открытый живот покрыт золотистым пушком, бронзовый загар резко контрастирует со светлой тканью одежды. Антон глупо и бесстыдно таращится на девушку, не в силах отвести взгляд. Не совсем правильные черты лица Валентины расправляются, смуглую кожу заливает румянец и, вобщем-то, некрасивая девушка странным образом становится такой привлекательной, что Антон с трудом удержался от желания схватить ее. Палатки совсем рядом, вокруг никого нет. Но тут вспомнил, как выглядит сам после путешествия по пустыне. Холодная волна отрезвления окатила с ног до головы. Антон поспешно отворачивается, поглубже надвигает солдатскую панаму на обожженное лицо. Он не замечает, как тихонько вздыхает девушка, гаснут глаза. Грустная улыбка трогает уголки губ.

- Что с ним? – спросила еще раз Валя.

- А … это … гм … работать пошел, - кашлянув в кулак, ответил Антон. – Плита с закорючками ему покоя не дает.

- Да ладно вам, - засмеялась девушка, - Сергей никогда не был завзятым египтологом, по древним языкам у него твердый неуд.

- На него снизошло … это … ну, вобщем, раскопает громадную ямищу в одиночку и профессор Науменко поставит зачет.

- Это на него похоже. Наум ценит трудовой энтузиазм в любом виде. Антон, сегодня работать вряд ли придется. Давайте погуляем. Если вы, конечно, непротив, - попросила Валя, лукаво сощурившись.

- Со мной? – удивился Антон. – А, ну да! Бродят тут всякие, вам одной ходить нельзя, - кивнул он.

- О Господи! – вздохнула девушка. – Товарищ Лыткин, почему у вас такая низкая самооценка? – спросила Валя голосом строгого экзаменатора.

- Ну так … - растерянно развел руки Антон.

- Не машите, - попросила девушка. Женская рука ловко просунулась под локоть, тонкие пальчики сжали запястье. Антон ощутил, как грудь упруго прижалась сбоку. От этого по всему телу пошла волна жара. Антон нервно сглотнул, попытался что-то сказать, но вместо членораздельной речи послышалось сипение, словно из дырявого шарика воздух выходит. Валя легонько подтолкнула его, Антон деревянно шагнул раз, другой …

«Что ж я молчу-то, как конвоир? – спохватился он. – Надо говорить. А чего? Вот непруха какая … В голове моей опилки, трам-пам-пам»!

- Кажется, дождь собирается, - неожиданно для самого себя проблеял Антон мультяшным голосом.

- Правда? – прыснула со смеха девушка. – Это вам пчелы подсказали?

- Да нет, это я такой умный, - с досадой ответил Антон. Чувствуя, что катастрофически краснеет, натянул панаму так, что брови съехали на глаза.

Девушка искоса взглянула и улыбка раскрасила лицо хитренькой радостью. Она еще теснее прижалась к окончательно растерявшемуся Антону, пальцы сжали мужскую руку сильнее, словно под ногами не песок, а скользкий лед и слабая девушка вот-вот поскользнется.

- Тебе нравится у нас? – спросила Валя.

- Да.

- Много работы. Тебе еще не надоело?

- Нет.

- Понятно, - вздохнула девушка. – Скоро я услышу: есть, так точно, никак нет. И ты начнешь топать, как солдат на параде.

Антон набирает полную грудь воздуха, с шумом выдыхает.

- Валь, посмотри на меня, - произносит он, поворачиваясь к девушке. – Я натуральный квазимодо. Все лицо в шрамах от ожогов. Если ты видела меня раньше, ты бы ужаснулась, каким я стал. Даже если произойдет чудо и мои документы найдутся, меня родная бабушка не узнает, не говоря уже о пограничниках, таможенниках и просто знакомых. Я никто, неведомое чудище из дурной сказки. Я не представляю, что буду делать, когда ваша экспедиция закончится.

- Шрамики разгладятся, жить с бритой макушечкой можно и даже модно, - прошептала девушка. Пальчики коснулись бугристой кожи на лице, нежно погладили. – Документы восстанавливаются тоже. Все возможно при желании, Тошечка. Мы все подтвердим кому надо, что с тобой произошел несчастный случай. Ты не так уж сильно обжегся. Люди на войне сгорают, уродуют лица до неузнаваемости. А ты очень даже ничего. И потом, смазливые красавчики, они … ну, знаю я таких. Много о себе воображают, капризничают, словно маленькие дети и так тщательно ухаживают за собой, что противно. Водичкой умываются не простой, а дистиллированной, кремами мажутся, маски фруктовые накладывают, бровки выщипывают … брр, гадость какая!