Желтый бес.

- Серега! – кричит Антон.

От усилия еще больше бросает в пот, мысли начинают путаться, тело наполняется тяжестью. Антон неуклюже падает на бок. Последнее, что услышал, это хруст бьющихся о камень защитных очков …

Сильный удар по лицу всполохнул сознание. Свежий воздух ворвался в легкие, в мозгу словно вспыхнул огонь. Не успел Антон открыть глаза, как мощная пощечина сотрясает голову. Громкий шлепок хлестнул по нервам, как хлыст. Антон вскинулся, глаза распахнулись вовсю ширь. Странно знакомое лицо появляется в поле зрения. Антон резко выбрасывает кулак, намереваясь вышибить на хрен челюсть – этот гад его по морде лупит! – но промахивается и рука уходит в пустоту. Рывком встает, кулаки сжимаются до хруста в пальцах, верхняя губа по волчьи приподнимается. Но рядом никого нет. Антон растерянно оглядывается и видит ухмыляющегося Сергея.

- Это ты меня по щекам хлещешь? – угрожающе спрашивает Антон и, набычившись, идет на Сергея.

- Тихо-тихо, чувак! – отшатывается он и выставляет руки. – Надо же было вытащить тебя из отключки, а нашатыря у меня нет.

- Легче надо было. Лупишь, как веслом по воде, - пробурчал Антон, медленно остывая.

- Ладно, в следующий раз пощекочу в носу перышком, - кивнул Сергей. – Оглянись!

Антон повернулся. Они все в том же коридоре, но теперь тьма отступила, стены освещены бледным сиянием, словно ракушечник покрыт светочувствительной пленкой. За спиной ступени, уходящие ввысь и поворот. Внизу лестница упирается в мерцающий туман – так показалось Антону.

- Ну что, идем? – спросил Сергей.

Голос прозвучал четко, громко, словно находятся в зале с прекрасной акустикой. Антон обратил внимание, что дышится необыкновенно легко, исчезла духота, затхлость и пыль. Ему совсем не жарко, чувствует себя бодро, легко, словно только что вышел из парной бани.

- А что там? – мотнул головой Антон.

- Еще не знаю, - пожимает плечами Сергей.

Легко сбегает по ступенькам, на мгновение останавливается перед мерцающей завесой и … пропадает!

- Эй, ч-чувак! – заикаясь от волнения, зовет Антон.

Осторожно спускается по ступеням. По мере приближения к туману свет усиливается, появляются блестки, как на воде в солнечный день, в ушах появляется тихий звон. Но никаких неприятных ощущений не возникает и Антон смелеет. Свет, блеск вызывает аналогии с электричеством, а оно, как известно, того … Бьет, да так, что из человека обугленный костяк получается. Антон кончиками пальцев дотрагивается светящейся мути и тотчас отдергивает руку. Ничего, только слегка укололо кожу. « Может, это радиация! – мелькает паническая мысль. – При сверхвысоких уровнях излучения материя, в том числе и воздух, начинает светиться. Но в таком случае уже бы скончался. А я цел»! На всякий случай смотрит на ладони, не покрылись ли страшными язвами от радиационного ожога? Да нет, все нормально. «А, ладно! – мысленно машет рукой. – Хрен ли тут думать, Серега ж прошел и ничего, а я сопли жую … Вообще-то, он растворился, потому и ничего … Да блин, пошло оно все»! Решительно шагнул вперед, светящаяся завеса нахлынула со всех сторон, тело окатила волна бодрящего жара, в легкие хлынул наполненный электричеством воздух. В глаза словно брызнул белый огонь, Антон невольно зажмурился … Свет исчез, под сжатыми веками затемнело. Открыл глаза. Тотчас прозвучал знакомый голос:

- Ты чего так долго, чувак? И отпусти лицо, оно у тебя такое, словно ты с парашютом первый раз прыгать собрался.

- Серега … - обернулся Антон, - мне как-то не по себе. А ты, я вижу, цветешь, но не пахнешь. Где мы?

- В городе мертвы-ых! – комично взвыл Сергей и рассмеялся. – Раскрой глаза.

Антон оглянулся. Вокруг теснятся одно или двухэтажные дома, каждый отгорожен от мира глухим забором. Улицы пустынны, не видно людей, не слышны обычные шумы – лай собак, крики детей. Поселение словно спит, но на дворе день. Правда, сумрачный. Так бывает, когда небо затянуто тучами. Антон поднял взгляд и на мгновение остолбенел – в вышине изгибается свод гигантской пещеры. Хорошо видны сколы камня, свисают колья сталагмитов и какие-то странные кристаллы. Именно они освещают пещеру тусклым светом, отчего кажется, будто наступила поздняя осень и вот-вот пойдет дождь.

- Ёпрст! – потрясенно пробормотал Антон. – Это что ж такое … Я сплю!

- Вообще-то похоже, - согласился Сергей. – Напоминает игру компьютерную или кино средней паршивости. Щас из-за угла монстр выползет и завоет дурным голосом – кто такие? Зачем явились? У-уу!

- Да хрен ли мне монстры, блин! – заорал Антон. – Нашел, о чем думать. Ты помнишь, куда мы вошли? Здесь не может быть такой огромной пещеры!

- Почему? Вон, у Булгакова в обычной квартире целый бальный зал поместился. И объяснение есть для шибко недоверчивых граждан, что мол, пространство искривляется особым образом. Коты водку пьют и соленым огурчиком закусывают, голые тетки верхом на метле летают – как она там сидит-то на палочке – бр-р-р! Не вполне адекватные дяденьки на черных лошадях по Москве скачут и ничего! Никто в упор не видит! Читают грамотные граждане, мордами трясут – здорово, мол, как написано … Да бред сивой кобылы, осложненный алкогольной интоксикацией и неумеренным потреблением лекарственных препаратов непонятного назначения, вот что это такое!

- Намекаешь, что классик сумасшедшим был? А вот это … А мы тогда … что? – шепотом спросил Антон.

От волнения заплетается язык, плохо выговариваются буквы, по лицу катятся крупные капли пота, руки трясутся.

- А ничего, - хладнокровно ответил Сергей. – Психи мы или вправду в другое измерение попали – до фонаря! Идем-ка во-он туда, - показал рукой на здание с круглой крышей. – Вроде на храм похоже.

Не дожидаясь ответа шагает по дороге. Антон поторопился за ним. Оставаться одному в этом странном месте совсем не хотелось.

- Чего тебе в храме? – спросил он.

- Где суеверия, там золото. Ты разве не знал? – бросил через плечо Сергей.

Удивительно, но при слове «золото» Антон сразу успокоился. Вспомнил, зачем вообще сюда шли и от этого сумятица мыслей прекратилась. В конце концов, они - грабители могил. Такое отношение к «делу» упрощает жизнь и снимает все вопросы. Когда воры забираются в чужую квартиру, они не мучаются вопросами – а кто тут живет? А честным ли трудом заработано имущество? А не забираю ли я последнее? Законодательство тоже, кстати, не задается подобными вопросами. Ему все равно, отобрали последние деньги у старухи, которая прошла войну, а потом гнула спину на заводе железобетонных изделий или угнали яхту у миллиардера. Одну из дюжины. Важна рыночная стоимость отчужденного имущества и только.

Антон обратил внимание, что земля под ногами твердая, нет следов людей, не видно колеи. Мимо нескончаемой чередой тянутся каменные заборы, за которыми клубится тьма. Стены домов глядят на людей серыми бельмами. Резким контрастом выглядят прямоугольники дверей. Они распахнуты, в проемы видны мощеные камнем дворы. Дома лишены окон, плоские крыши похожи обрубки, которые остаются после удара острым клинком. Воздух чист и лишен жизни, как поздняя осень на заброшенном кладбище. Шаги двух человек звучат четко, как бывает в абсолютной тишине. Тихо эхо повторяет топот. Желтые лучи фонарей скользят по стенам, растворяются вдали, словно сумрак поглощает чужеродный свет.