Гэри Паулсен - Побег в леса. История мальчика, который выжил [litres]

Снова неверно.

Сначала мальчик просто смотрел, а потом пошёл помогать. Сиг подтащил каноэ ближе к ним и спустил его корму в воду, оставив нос на берегу. Затем развернул рулон ржавой сетки и примотал к столбу проволокой. Жестом подозвав мальчика, вместе с рулоном он залез в каноэ. Грёб одной рукой, второй разворачивал сетку. Натянув её поближе ко дну, прикрепил другой конец ко второму столбу. Теперь она стала барьером, миновать который можно было только через узкий проход у берега.

«Рыбы, – подумал мальчик. – Им придётся плыть через узкий проход».

Он высматривал рыбу, но не заметил ни одной. Вода была слишком тёмной. Или, может быть, её, как грибы, нужно научиться видеть.

– Пошли, – сказал Сиг, вытащив каноэ обратно на берег. – Посмотрим, как дела у Эди.

Сиг заторопился, и мальчику пришлось почти бежать, чтобы успевать за ним. Не верилось, что Сига не взяли в армию из-за ноги, кажется, из-за того, что одна была короче другой.

Он не рассказал мальчику, в чём именно была причина, только что дело в ногах. Мальчику с трудом удавалось не отставать от него. Казалось бы, чем Сиг не устроил армию?

Эди уже развела огонь в яме в десяти футах от коптильни.

Яму она прикрыла листом железа и как раз заканчивала засыпать его землёй, когда подошли Сиг и Гэри, который тут же подумал, что закапывать костёр в яме нелепо.

Потом заметил, что из коптильни валит густой дым.

– Тут подземная труба, – пояснила Эди, заметив удивление мальчика. – Так дым успевает охладиться. Холодный дым для рыбы подходит лучше. И для мяса тоже. Сиг любит копчёную оленину.

Тот уже сходил к старому сараю, принёс оттуда стол и поставил около костра. Потом снова вернулся туда за опасной даже на вид острогой: на длинном древке красовались восемь острых даже на вид зубцов.

– Принеси воды из колодца, – попросил Сиг мальчика. – Ополосни столешницу, потом набери ещё ведро и поставь у стола.

Сиг ненадолго задумался.

– Потом принеси ещё ведро и давай быстрее к каноэ.

– С водой? – он не мог понять, зачем носить воду к реке.

– Нет, – Сиг развернулся и пошёл, почти побежал с острогой на плече. – Пустое. Принеси пустое ведро. Поторапливайся.

К тому времени мальчик нашёл в хлеву ведро и добежал до реки.

Сиг уже залез в каноэ и теперь, напряжённо вглядываясь в воду, нависал над тем местом, где рыба должна обходить сетку.

Внезапно он резко ткнул в тёмную глубину острогой. Когда он её вытащил, на зубцах дёргалась четырёхфунтовая рыба.

Развернувшись, Сиг стряхнул её на дно каноэ и посмотрел на мальчика.

– Ставь ведро сюда и складывай рыбу. Когда наполнится, беги к Эди, выкладывай её на стол, и бегом с ведром обратно.

– Сколько?..

Мальчик хотел спросить, сколько времени нужно, чтобы наполнить ведро, но Сиг уже отвернулся, поймал другую рыбу и сбросил её на дно каноэ. Всё это он проделал, пока Гэри залезал на стоявший на берегу нос каноэ. Обе рыбины ещё двигались, трепыхались, из дырок от зубцов остроги сочилась кровь.

Мальчик на секунду замешкался, но затем решил, что рыбья кровь не может быть противнее червячиной жижи или гусиного помёта. Запустив пальцы в жабры, он поднял и засунул в ведро одну рыбину, затем вторую. Сиг уже успел поймать третью, потом четвёртую – и ведро оказалось полным.

– Беги, – сказал он, не глядя на мальчика. – Беги, пока ведро не тяжёлое. Не теряй времени.

Мальчик взял ведро с четырьмя рыбами, вылез из каноэ, добежал до стола, где Эди уже ждала с длинным изогнутым ножом, вывалил рыбу и вернулся к Сигу.

Который успел выловить ещё шесть рыб.

Мальчик взял четыре и опять побежал к Эди.

И назад.

Ещё четыре.

Туда и обратно, туда и обратно, пока внезапно день не закончился, а он не начал шататься от усталости и не сбился со счёту, сколько раз он уже сбегал туда-сюда, и не перестал осознавать, куда бежит – к реке или к столу. Рыба и ещё больше рыбы, нескончаемые вёдра рыбы.

Он не считал их, не знал, сколько рыбы.

Он страшно устал.

Будто его спина и ноги принадлежали кому-то ещё, кому-то, кто его ненавидел.

Полное онемение.

Совершенное онемение.

А потом Сиг повернулся и сказал:

– Это всё.

Он сложил последние четыре рыбины в ведро, взял левой рукой острогу, правой – ведро и побежал – да, с ужасом осознал мальчик, пытаясь угнаться за ним, побежал – наверх, туда, где Эди работала за столом.

«Ох, – подумал мальчик, – мы ещё не закончили». Он надеялся, что, может быть, конец уже близок. Сиг и Эди обжигают рыбу дымом или что-то такое. И до конца ещё далеко. Ну прекрасно. Он поковылял за Сигом и обнаружил, к своему большому удивлению и большому ужасу, что конец ой как не скоро.

Они ещё даже не начинали обжигать рыбу.

Эди в резиновом переднике раскладывала её на столе. Одним движением она рассекала рыбинам брюхо и вываливала внутренности в котёл, который стоял рядом на земле. Потом таким же движением она разрезала рыбу на две половины. Половины клала на стол, брала из мешка, стоящего на другом – чистом – конце стола горсть соли и втирала в рыбу.

Сиг встал рядом с ней, взяв другой нож, и начал резать, чистить, вываливать внутренности в котёл, раскладывать и втирать соль.

«Не вижу, чем я мог бы тут помочь», – подумал мальчик. Наивный. Сиг махнул на котёл с внутренностями.

– Принеси вилы из хлева и начни перекладывать потроха из котла в ведро, в котором мы носили рыбу. Когда наполнится, отнеси свиньям и вылей им в корыто. Потом возвращайся и заново. И не задерживайся: если котёл переполнится, потроха размажутся повсюду.

Глупо было этого не предвидеть: ещё больше беготни с ведром. Его морока – ведро с потрохами. Беготня с ведром с потрохами. Беготня с ведром с потрохами, потроха беготни с вёдрами, ведёрный бег с потрохами. Потроха. Беготня с потрохами.

Он и подумать не мог, что в одной рыбине может быть так много потрохов. Он бегал раз за разом с полными вёдрами. Никогда не думал, что свиньи будут это есть. Но им, похоже, рыбьи потроха нравились: они совали свои пятачки в корыто, как только содержимое ведра вываливалось туда. Поначалу мальчик смотрел в странном потрясении, но потом понял, что именно свиньи едят, в чём копаются, и после этого начал отворачиваться, чтобы его не… В общем, после этого он начал отворачиваться, вываливая потроха из ведра.

Воспоминания об этом дне у него перемешались. Он бегал с потрохами, пока его ноги не перестали гореть, пока он не перестал их чувствовать. А когда с потрохами было наконец-то покончено, все рыбины, разложенные на столе и просоленные, надо было развесить в маленькой коптильне, чтобы дым прошёл по ним, через них. Сиг стоял у входа в коптильню, пока мальчик носил ему рыбу, задыхаясь от дыма, который валил из открытой двери, пока мальчик носил ему по две рыбы, пока Эди резала и солила, а он носил Сигу, потом бежал обратно, и бегал, бегал, бегал…