Лидия Обухова - Пограничные характеры

Я вспоминаю доверительные разговоры на заставе, между деловыми звонками и служебными рапортами («Товарищ лейтенант, докладываю о причине срабатывания системы. Границу нарушил заяц»). Когда дверь затворяется, лейтенант с легким вздохом продолжает разговор.

— Чувствую сам, что слишком налегаю на командирскую власть. У нас была бы золотая застава, если бы я сумел найти подход к каждому солдату! Нет, я не за мягкость! Иной раз надо быть еще более строгим и требовательным. Просто это не единственный метод. Было у меня двое горожан из Киева. Оба кончили десять классов. Один расторопный, деловой, куда ни пошлешь — все может. Другой поначалу ничего не умел, но всему охотно учился. Всегда на них можно было положиться. Лично мне больше нравился второй своим открытым характером… Вообще-то я предпочитаю все-таки сельских парней. Я сам деревенский. На заставе кроме службы много простой работы: мыть полы, варить, ухаживать за лошадьми, доить корову. Стараюсь посылать на эти работы умелых, но иногда они заняты. Бывало, говорит: «Не умею косить». Отвечаешь ему: «Ничего, научишься. Беру косу в руки. Следи за мною: так, так, так. Запомнил? Начинай». А один ни за что не хотел подчиняться. «Я пришел с оружием в руках охранять границу, а не картошку чистить». Перевел его на ПНТ. Опять нарушение дисциплины. Объяснял ему, объяснял, даже кричать начал. «Стоп, — говорю себе. — Этот тебе еще не под силу». Послал его в отряд, на беседу к начальнику политотдела.

На заставе все монотонно, и все — событие. Сочетание строгих форм подчинения — и никакой муштры. Очень естественное течение жизни.

«Товарищ лейтенант» — так начинается с рукою у козырька любое самое мимолетное обращение к начальнику заставы. Чаще он отвечает тоже по всей форме, но иногда только поднимает тяжелые веки, неспешно отдает распоряжение, Случается, что пограничник вступает в спор, разъясняет что-то. Лейтенант слушает и, словно происходит скорочтение, мгновенно схватывает суть, отвергает или соглашается. Если чуть повышает голос, это означает, что надо беспрекословно исполнять.

Жена лейтенанта, такая же молоденькая, как и он, признается, что, когда он был еще курсантом и ухаживал за нею, он казался ей чрезмерно стеснительным.

— Я даже боялась: как же он будет командовать солдатами?.. Спрашиваете, не скучно ли мне здесь? Конечно, хочется иногда домой. Но, выходя замуж, я взяла себе девиз: «Не важно, где жить, важно — с кем». Я ведь вижу, как он увлечен своей работой, даже ночью — если ночует дома, а не дежурит на заставе, — вскочит и говорит: «Ты спи, а я съезжу на пост. Надо проверить».

После стрельб (которые, кстати, прошли с общей оценкой «хорошо») лейтенант вернулся на заставу и сел записать в журнал полный распорядок на следующий, вернее, уже наступивший день, так как шел третий час пополуночи. Кто с кем идет в наряды, очередность исполнения хозяйственных работ, дежурства. В три часа ночи он прилег на диван. В четыре встал и проверил смену часовых. В пять очередной наряд уходил на границу. В шесть тридцать надо было дать распоряжение дежурному поднимать повара и кухонных дневальных. В семь лейтенант наконец заснул каменным сном, прикорнув на диване поверх грубошерстного солдатского одеяла, прижавшись свежей, юношески румяной щекой к твердой ватной подушке. Через полчаса его разбудил дежурный.

— Товарищ лейтенант, вас спрашивает какой-то гражданский. Старик. Говорит, очень важно.

По многолетней традиции у пограничников с местными жителями самые добрососедские отношения. Нужно было вставать.

Я с симпатией наблюдала за трудами и днями этого молодого командира. У себя дома он ничуть не менялся: та же открытость и то же сознание значительности своего дела. Он был одновременно веселым молодым супругом и неусыпным командиром, мысли которого находятся сразу в двух местах.

Однажды в заглохшем вишневом саду впритык к контрольно-следовой полосе заметил чьи-то легкие копытца, почти невесомо отпечатавшиеся на влажной глине.

— Жена! — окликнул строевым голосом. — Чьи следы?

Она старательно сощурила бледно-голубые глаза, которые от светлых ресниц получали дополнительный мерцающий отсвет. Сказала полувопросительно:

— Коза?

— Четыре с плюсом. Косуля.

Иногда лейтенант проводит занятия отдельно с горсткой свободных от службы солдат. Вот он подзывает двоих. Они высоки ростом, выше его самого. На лицах у всех троих общее выражение внимания.

— Иванов, — говорит лейтенант, — видишь тот столбик за воротами?

— Так точно, товарищ лейтенант.

— От столба наискось через луг к старым сараям, обогнуть их слева, дальше по берегу озера, сквозь вишенник и через ручей, на горбатый мост. Понятно?

— Нет, товарищ лейтенант.

— Повторяю. — Он сказал то же самое медленно, заставляя солдата мысленно проделать весь путь. — Так вот, на горбатом мосту будет задержание. Собака пойдет по следу. Время — полчаса.

— Мало, — вздохнули оба.

— Успеете. Вы длинноногие. Переобуйтесь в резиновые сапоги, и марш.

Потом спрашиваю их:

— Успели за полчаса?

— Конечно. Еще минуты три осталось. Лейтенант по хронометру выверил.

— А зачем поперечничали?

Поглядели исподлобья, ухмыльнулись.

Я замечала, что и на каких-нибудь хозяйственных работах обнаженные по пояс солдаты становятся похожи на прежних подростков: передразнивают друг друга, балуются, капризничают. Но стоит раздаться команде дежурного «На службу», как, отставляя лопату, которой только что подкидывал опилки, забавляясь тем, что они, будто полова на току, разлетаются по ветру, названный исчезал из веселого круга, чтобы через минуту появиться уже в полном снаряжении, подтянутым и строгим.

Вспоминаю другой доверительный разговор. На этот раз с майором Ксевом Николаевичем Солоповым. Ксев Николаевич объезжает заставу по своим инженерным делам. Это эрудированный и интеллигентный офицер.

— Как вы думаете, чего не хватает пока нашему лейтенанту? — спрашиваю.

Задумывается.

— Пожалуй, правильной расстановки людей внутри заставы. Качества командира заставы определяются двумя факторами: каков на заставе распорядок дня, как он выполняется, и сумел ли командир сколотить работоспособную волевую группу помощников — сержантов и дежурных по заставе. Приказание он должен отдавать однажды, но быть уверенным, что оно выполнено. Этого не добиться самолично. Актив заставы — вот приводные ремни.

Кроме того, чрезвычайно важным в оценке молодых офицеров, по мнению майора, становится их отношение к технике. Она внедряется не только приказом, но и желанием. Об одном из лейтенантов он так и сказал, что интерес его весьма мал. Второй — «наш лейтенант» — более прогрессивен и, следовательно, перспективнее как командир. …Двадцатипятилетние командиры! Куда, казалось бы, моложе?! Но уже и их подпирает следующее поколение пограничных офицеров. Лейтенант Рокочий говорит, что он с удовольствием оставил бы у себя на заставе сегодняшнего практиканта Виктора Спириденка. Общее впечатление от Виктора: серьезен и подтянут. Продолговатое лицо, темно-русые волосы. Прямой нос. Глаза трехцветные — и серые, и карие, но ближе, пожалуй, к зеленоватому цвету. Твердые губы. В январе ему исполнился двадцать один год. Родом из-под Витебска, предпоследний сын в большой семье. Поначалу, как каждый мальчишка, отдавал предпочтение самолетам и даже хотел поступать в летное училище, но вот стал пограничником и верит, что это и есть его истинное призвание. Труден ли ему показался распорядок училища, учеба? Все легко, если поставить цель и добиваться ее. Больше всего времени потребовал французский язык, на него уходили ночи. А дисциплина в порядке вещей, он и не ждал иного. Большинство курсантов тоже быстро втянулись. Сам Виктор за три года учебы не получил ни одной четверки.