Роберт Говард - Невероятные приключения Денниса Доргана

— Ну, сломанную челюсть я тебе точно обещаю, — заверил я хвастунишку. — Пошли!

— Нет, не так вот просто, — отрезал он. — Пусть этот крокодил на ножках останется тут. Я видел некоторых парней, после того как он их пожевал. И боюсь, что, как только возьмусь за тебя по-настоящему, он на меня накинется и кишки выпустит.

— Я оставлю его в «Американском баре», — отрезал он. — Там бармен — мой друг!

Вот так и вышло, что мы оставили Спайка связанным в задней комнате «Американского бара». Он укоризненно посмотрел на нас, а потом мы отправились в то место, которое назвал Элкинс. За все это время мы не произнесли ни слова. Проскочив несколько улиц, мы оказались на заросшем пустыре. Выйдя на середину пустыря, я понял, что это и в самом деле идеальное место, чтобы выяснять отношения.

Посреди пустыря была небольшая песчаная поляна. Вокруг тянулись к небу небольшие деревца. Луна уже висела над верхушками деревьев, и на песчаной проплешине посреди пустыря было светло как днем, только предметы отбрасывали очень темные тени. Элкинс сорвал рубашку и пиджак, и я сделал то же самое. Было очень тихо. Где-то далеко-далеко запела ночная птица. Я застыл, прислушиваясь к любому шороху. Элкинс шел прямо следом за мной, и зубы его блестели в лунном свете, а глаза сверкали, как у сумасшедшего. Он был большим человеком, шире меня в плечах и массивнее.

Я шагнул вперед, и мы встретились посреди песчаной полянки, залитой лунным светом. Оказалось, этот Элкинс опытный боец и отлично знает, как использовать свои кулаки. Но он, скорее, привык работать в защите, вроде меня, однако в этот раз мы были слишком распаленными, для того чтобы действовать обдуманно, даже если мы были на это способны.

Стоя нос к носу в лунном свете, мы молотили друг друга, кровь и пот струились вниз по нашим телам, а единственными звуками в ночной тишине был стук и хруст, наши болезненные вздохи и скрип песка по ногами.

В голове у меня звенело, а темные деревья вокруг нашей боксерской площадки кружились. Как в кошмарном сне, я видел стоявшего передо мной Большого Билла Элкинса. В лунном свете его и без того не слишком привлекательное лицо превратилось в ужасную маску. Мне удалось рассечь одну из его бровей, и теперь та нависала над глазом самым зловещим образом. Кровь потоками лилась у него из носа и уголков рта, а левое ухо расплылось до невероятного размера. Левая сторона корпуса в районе сердца напоминала отбивную. Я был в гораздо лучшей форме, хотя в целом выглядел не лучше. Один из моих глаз заплыл, а губы превратились в пюре. Но я чувствовал, Элкинс контужен, и в итоге я загнал его в темные тени деревьев. Только потом я понял свою ошибку, потому как теперь едва различал его и по большей части лупил вслепую. Он рисовался мне большой, расплывчатой тенью. Однако только я приспособился, Элкинс бросился ко мне — буквально «повис» на мне. Он дышал мне прямо в ухо, словно это не Терри Блейн, а я его любимая женщина.

— Тайм-аут! — прохрипел он. — Давай-ка отдышимся, или я просто втопчу тебя в грязь.

— Отлично, — согласился я. Хотя на самом деле я мог продолжать, выносливость у меня ого-го, только вот массой он и в самом деле мог меня задавать. К тому же избит я был не так уж и сильно. Я спокойно мог продолжать сыпать ударами.

И все же я отступил, шатаясь, а Элкинс не удержавшись на ногах, упал на песок. Его живот вздымался и опадал, как рыхлый парус во время тайфуна, а дышал он тяжело, как паровоз, только разводивший пары.

Я присел на бревно на краю тени и сказал так:

— Элкинс, неужели ты до сих пор не понял, что ты мне не противник? Ты никогда не сможешь завоевать ни одну дамочку пещерной тактикой боя… О-о-о!

Последнее восклицание вырвалось у меня невольно, потому как кто-то молниеносным движением, больше напоминающим бросок кобры, сжал мне шею, обхватив его голой рукой, одновременно прижав что-то острое к моему горлу. Я не успел ничего сделать. Просто сидел, ощущая, как кровь медленно стекает вниз по шее. Я сразу понял, что, если дернусь, клинок перережет мне яремную вену, прежде чем я сломаю державшую меня руку. К тому же все, что я мог видеть, так это только темные контуры деревьев.

— Не двигайся, иначе я голову тебе отрежу, — прошипел кто-то у меня над ухом, и я узнал голос Ахмеда, малайского убийцы. Кто-то рассмеялся. А потом перед моим взором появились Уаспи Шоу, Брок, Спагалли и Клисон. Они встали передо мной, громко и язвительно фыркая от смеха.

— Ну, Дроган, не так-то ты и умен, — проговорил Уаспи. — Мы проследили за тобой от самого «Желтого котенка». Потом мы подслушали твой разговор с Элкинсом и без задержек отправились сюда.

— В чем дело? — проревел Элкинс. Покачиваясь, он поднялся с земли и шагнул в нашу сторону.

— Не твое собачье дело, — ответил Уасти Шоу. — Мы пришли не за тобой, Элкинс. Думаю, ты не станешь возражать, если мы сами разберемся с этим здоровяком. Он нам слегка задолжал. Кстати, это было очень мудро с твой стороны, убрать его смертоносного пса… Нет тут твоего песика. Дорган. И ты по-прежнему считаешь себя самым умным?

Я видел красный от крови кончик ножа, прижатый к моему горлу, и отлично понимал, что сейчас время для дипломатических переговоров, а по сему я сказал по-простецки:

— Ну, продолжай, трус поганый. Я тебя не боюсь, и при случае отпинаю не по-детски.

— Мы сейчас тебе руки на ленточки порежем, а потом и посмотрим, как ты справишься…

— Собираетесь разделаться с ним, пока он беспомощный? — поинтересовался Элкинс.

— Держался бы ты подальше, — посоветовал Клисон.

— Не твоё это дело, Элкинс, — вмешался Уасти Шоу. — Считай, что победил его. А ты, Ахмед, держи его покрепче и, если шевельнется, пусти в расход! Я пойду…

Правда, то, что он собрался сделать, так и осталось неизвестным, потому как в этот момент Элкинс одной рукой схватил руку Ахмеда, сжимавшую нож, а другой с маху ударил его в челюсть. Ахмед упал, а сверху на него — Элкинс, потому как Клисон ударил его сзади дубинкой.

Одновременно я вскочил и, не обращая внимания на царапину на горле, врезал Клисону так, что тот чуть из трусов не вылетел. Брок обвил рукой мою шею сзади и принялся колотить меня по голове медным кастетом, в то время как Спагалли бросился на меня с ножом, а Уаспи Шоу вытащил пистолет. Я нырнул и перебросил Брока через голову прямо на Спагалли, отчего они вместе полетели на землю. Тут Уаспи Шоу стал палить почем зря. Первая его пуля просвистела у меня над головой, вторая — попала мне в мочку уха, а потом я выбил пистолет из его руки, а моя левая одним крученым сломала ему три ребра. Они лопнули с треском почище выстрелов. Тут же Уаспи Шоу сдулся, но я лихо распрямил его ударом снизу в челюсть. Поэтому, когда он упал на землю, то остался лежать там, неподвижный и холодный, как маринованная сельдь. Тут я повернулся посмотреть, чем там заняты Брок и Тони, и услышал звуки, похожие на удары там-тама. При падении они перевернулись, а Элкинс, не вставая на ноги, ухватил их за шкирку и стал стучать лбами, скандируя: