Роберт Говард - Невероятные приключения Денниса Доргана

— Совершенно верно, — подтвердил Билл.

— На этого пса можно положиться, — добавил я. — Воспитан, как джентльмен… Ну, профессор, что вы там говорили о работе?

— Конечно, — протянул он. — Конечно. Следуйте за мной.

Комната, в которой мы очутились, имела заброшенный вид. Тут ничего не было. Профессор провел нас через зал с наполовину содранными обоями вниз по лестнице в подвал. Свет сюда попадал из нескольких наполовину разбитых окон, повсюду была грязь и паутина. Тут ничего не было, только старые лопаты и кирки.

— Я хочу, чтобы вы выкопали яму в этом подвале, — пояснил он. — Круглую яму футов десять в диаметре.

— И насколько глубокую? — поинтересовался Билл.

— Достаточно, — неопределенно ответил профессор. — В настоящее время я не могу сказать, какой глубины отверстие необходимо. Скажем так: яму необходимой глубины.

— Ну… это… ладно, — протянул Билл. — И сколько заплатите?

— Три доллара за фунт, — тут же ответил профессор. — Заплачу… Когда задача будет выполнена…

— Хорошо, — кивнул Билл, сплюнув на руки и взявшись за лопату. — Мы начнем прямо сейчас.

Профессор отошел на шаг и наблюдал за нами, не говоря ничего. Копать оказалось нелегко. Сначала мы пробились через пол из кирпича и бетона, ну а дальше оказался каменный фундамент другого дома, который стоял на этом месте до того, как был возведен этот дом. Мы потели, работа оказалась тяжелой. Однако к полудню наши усилия особых результатов не принесли. Мы сложили инструменты и пошли перекусить в ближайшую забегаловку.

Профессор сказал, что ему все равно, сколько времени мы тут провозимся. Когда мы закончили наш дневной труд, профессор сказал, что расплатится, когда мы закончим, а потом добавил, что нужно хранить все в тайне, чтобы мы никому не говорили о том, чем мы занимаемся.

— Когда все закончится, весь мир содрогнется! — заявил профессор, потирая костлявые руки. — Мы все станем знаменитыми! Мир будет приветствовать нас!

Надо сказать, речь чудака вдохновила Билла, и он сказал, что даже спать будет в этом подвале, работать и день и ночь, и я его поддержал. Но копать было адски тяжело. Потому как под фундаментом здания, которое раньше стояло на этом месте, судя по всему, была свалка, так как мы то и дело натыкались на строительный мусор и ржавые банки, битое стекло и обломки непонятного происхождения. Профессор настаивал, чтобы отверстие было ровно десять футов в диаметре и круглой формы. То и дело профессор останавливал нас и проверял, правильно ли мы копаем, замедляя нашу работу. Но всякий раз он говорил, что подобные измерения необходимы, и что мы делаем большое дело для науки и человечества.

Физическая работа вызывала у нас страшный аппетит, особенно к концу дня, и на второй же день, во время ужина, наши фонды оказались полностью исчерпаны. Не знаю, чем в это время профессор занимался, однако большую часть времени, пока мы копали, он сидел на ступеньках и смотрел на нас или крутился у дыры. Не знаю, где он ночевал. Думаю, где-то в доме, хотя я не видел там никакой мебели. Вообще, у меня создалось впечатление, что в этом доме много лет никто не жил. Я и Билл спали в подвале на грязных тряпках, пока профессор не нашел какие-то поддоны, из которых мы соорудили подобие постелей. Спайк разогнал всех крыс, и мы чувствовали себя достаточно комфортно.

Мы копали весь день, прерываясь лишь на то, чтобы поесть, а когда начинало темнеть, работали при свете фонаря, пока не начинали валиться с ног. Тогда мы ложились спать и вставали с первыми лучами зари, чтобы снова взяться за работу. На третий день такой работы у нас закончились деньги, я был склонен поворчать, потому как был голоден, в то время как Билли сказал:

— Слава и богатство достаются нелегко. Думаю, сегодня эта яма достигнет нужной глубины. Сможем некоторое время обойтись без пищи.

Вот мы и стали работать, но к полудню я не выдержал.

— Послушайте, — обратился я к профессору, который, как обычно, бродил вокруг ямы. — Как говорил Наполеон, не одну битву нельзя выиграть на пустой живот. Вам стоило бы заплатить нам аванс, чтобы мы могли купить себе пищу. Я-то не бульдог и не китаец, и я привык регулярно питаться, если нужно копать.

Профессор на какое-то время задумался, а потом объявил:

— Оставьте это мне, мои друзья. В моем научном рвении, я забыл о человеческом аспекте этого приключения. Я сделаю вылазку и наполню кладовку. Правда, в данный момент я не располагают обширными финансами, но высший разум должен подняться выше тривиальных недостатков.

Билл прислушивался к нашему разговору, а когда профессор закончил, Билл еще несколько раз ударил киркой, а потом резко остановился, словно до него только дошли слова профессора, и спросил:

— Он что, хочет сказать, что у него нет денег?

— Звучит примерно так, — согласился я, вороша киркой груду битого бетона.

— Гм… — протянул Билл и взъерошил волосы.

Тут как раз вернулся профессор.

— А теперь праздник живота, друзья мои, — с этими словами он вручил нам банку шпината и коробку соленых крекеров.

Ну, в старые времена я и Билл за такое угощение напихали бы, если бы кто-то предложил нам такое… Однако мы быстро уничтожили «угощение», но, прежде чем вернуться к работе, Билл заметил:

— Как я понимаю, вы сказали, что у вас нет ни гроша?

— Увы, мой друг, все именно так и есть.

— Тогда скажите, как вы собирались заплатить нам? — поинтересовался Билл.

— Это друзья мои, вопрос, который решится сам собой, — сказал профессор. И не бойтесь, мои дорогие.

Ваш труд оплатят. На кону моя честь. Когда задача будет выполнена, все само собой разрешится. Копать трудно, но награда будет пропорциональной. Уверяю вас!

Это подстегнуло меня и Билла, и мы стали рыть с удвоенной энергией. Мы упорно трудились весь день, а вечером профессор вновь вручил нам шпинат и крекеры. Он пел дифирамбы, пока я попытался сдержать желание пропихнуть банку шпината, которую он принес, себе в желудок. Тем не менее яма, которую мы копали становилась все глубже, нам даже пришлось установить лестницу, чтобы залезать и вылезать из неё. На этом настоял Билл. Я считал, что мы копаем в поисках золотой жилы. А Билл решил было, что профессор раздобыл карту с указанием места, где пираты зарыли клад. Однако наше терпение истощалось обратно пропорционально количеству шпината, который мы поглощали.

На следующий день профессор продолжал кормить нас обещаниями и шпинатом. К тому времени, готов был ухо отдать за сковородку жареной картошки с луком. А потом меня начинало мутить, потому что я вспоминал о шпинате.

Мы так ослабели, что в тот день прекратили копать на закате. Профессор заглянул в дыру, которая теперь напоминала колодец, и снова забегал по подвалу, заражая нас своим энтузиазмом.