Алексей Нужа - Врата духа

Но это не значило, что она не могла смотреть на то, как веселятся другие. Асики, которая хоть и с большим акцентом, но тем не менее говорила с Сельмой по хешшински, так как девушка других языков не знала, рассказала, что ей повезло прибыть в Лаидс ко дню празднества Пути духа. Это был чуть ли ни самый большой праздник для жителей не только Лаидса, но и двух других городов-государств. Цитадель духа устраивала ее каждый год в честь принятия в свои ряды новых членов. Именно поэтому улицы сейчас были запружены толпами гуляк в ярких одеждах преимущественно красных, желтых и оранжевых, цветов, которые были приняты среди жителей Лаидса. Но были здесь и люди одетые в зеленое и синие, если верить Асики одежду таких расцветок принято было носить в ее родной Иритаске, пурпурное, светло-голубое и фиолетовое отличало представителей Кадриса – третьего-города государства. Были здесь и представители других государств, правда Асики не рассказывала, ни о каких отличительных чертах жителей других государств и Сельма могла лишь догадываться о том, является ли тот или иной встречный ей человек таким же чужаком, как и она. Их в общем-то отличала манера одеваться и внешний вид, но он конечно не так сильно контрастировал с видом хмурых и чопорно разодетых соотечественников Сельмы, которые, кстати, также попадались ей на пути, правда не так часто что, впрочем, никак не огорчало Сельму. Она насмотрелась на подобных себе в Хешшине и теперь не желала смотреть на их кислые недовольные лица, не похожие на лица тех людей, что сейчас окружали Сельму.

Праздник похоже был в самом разгаре. Полуденное солнце затапливало город светом, словно бы радовались этому дню не меньше, чем сами жители Лаидса. Сельма блуждала по городу уже достаточно долго в поисках площади Единения, на которой находилась Цитадель духа. Асики любопытствовала о том, для чего девушка из Хешшина прибыла в Лаидс, город, который хешшинцы не жаловали, называя его местом недостойным для порядочного человека. Конечно, в том, что Сельма сейчас оказалась в Лаидсе не было никакого секрета, но она все же не стала распространяться о том, зачем на самом деле проделала весь этот долгий путь, ограничившись сухим ответом, что просто хочет посмотреть мир. Хешшинка-путешественница выглядела в глазах других не менее странно, чем если бы Сельма вырядилась на манер одной из лаидских женщин. Впрочем, Асики ничем не выказала своего удивления, если вообще, конечно, была удивлена. Она явно не поверила Сельме, но допытываться не стала, лишь изобразила снисходительную улыбку и заметила, что ей обязательно понравиться в Лаидсе, даже несмотря на то, что, являясь уроженкой Хешшина Сельма будет отрицать это. Девушке действительно пришелся по душе город и люди, что его населяли и она несмотря на насмешливое предположение Асики не собиралась этого отрицать.

Площадь Единения, разделенную по центру во всю свою значительную длину линией однотипных скульптур в виде вытянутых острых четырехгранников, Сельма нашла довольно нескоро. Лаидс был большим, а проходящий в нем праздник лишь усложнял ее поиски. Тем более, что она то и дело останавливалась и словно неразумный ребенок пялилась на очередное архитектурное чудо или представление, которое устраивали на площадях и улицах бродячие музыканты, менестрели и актеры. На площади народу было еще больше, чем на улицах города. Казалось, что здесь собралась большая часть жителей и гостей Лаидса.

Вдоль величественных зданий обступивших площадь Единения с трех сторон расположились многочисленные торговцы, продававшие все то, что требовалось народу для веселья. Помимо торговцев здесь повсюду попадались ярко размалеванные шуты, разодетые жонглеры, оголенные по пояс, причем как мужчины, так и женщины, факиры и люди похожих профессий. Сельма, покрепче вцепившись в узелок, воров похоже сейчас в этом месте тоже было немало, ловко лавировала среди бурлящей толпы жителей и гостей города. Она больше не останавливалась чтобы поглазеть на здания, людей или какое-либо кичливое представление. Нет, Сельма шла вперед, ибо видела то, ради чего прибыла в Лаидс. Величественная Цитадель духа, монументальное строение шпилем своим, упиравшимся казалось в самые небеса, на деле конечно не было уж настолько высоким как оно представлялось сейчас Сельме. Здание возвышалось над площадью Единения огромной белоснежной махиной. Цитадель имела один высокий вытянутый шпиль в центре, окруженный четырьмя шпилями, поменьше находившимися уровнем много ниже основного. Золотые пластины, которыми были покрыты крыши шпилей цитадели блестели на солнце окружая ее аурой неземного сияния, так по крайней мере казалось самой Сельме. Белоснежные стены из полированного мрамора с гротескными выступами и многочисленными стрельчатыми окнами с яркими причудливыми витражами поражали воображение. Цитадель словно сияла, помпезно заявляя права на самое величественное сооружение в городе.

Полоса скульптур делящая площадь на две части заканчивалась практически у подножия огромной широкой лестницы ведущей к широкой площадке, выложенной мраморными плитами, которая сама по себе могла бы претендовать на звание отдельной площади.

Сельма, пялясь на Цитадель, какое-то время стояла у подножия лестницы не в силах сделать шаг. Кто-то сильно толкнул ее в спину и это привело девушку в чувство. Она оглянулась в поисках обидчика, но в разношерстной толпе обтекавшей ее со всех сторон невозможно было определить кто толкнул Сельму. Впрочем, это было и неважно, вряд ли это сделали намеренно. Девушка неуверенно ступила на первую широкую ступень, затем на вторую, а затем собрав всю свою волю в кулак уверенно зашагала вверх по лестнице. Не зря же она проделала столь длительный путь, чтобы сейчас отступить. Миновав лестницу, она вновь остановилась. Здесь на площадке у самого основания цитадели народу было много меньше, чем на самой площади Единения и несмотря на то, что сидящие на высоких резных лавочках, расставленных по периметру площадки, или стоявшие рядом с ними люди также веселились, они не были похоже на тех, что встречались Сельме до этого в городе. Вместо броских одежд строгие, пусть и не настолько как у нее самой, платья на девушках и женщинах, и опрятные добротно скроенные костюмы у мужчин. Цвета тоже были достаточно сдержанные в большинстве своем светло-серого цвета, хотя попадались и красные, желтые, синие, зеленые расцветки, менее приглушенных тонов, чем у гуляк в городе и носили их как отметила Сельма женщины постарше, тогда как молодые особы подобные ей или чуть младше довольствовались скромным светло-серым одеянием. Костюмы же мужчин особо ничем не отличались, разве что у более старших они имели лучший покрой и сшиты были из более дорогих тканей. Сельма отметила для себя что мужчин было меньше, чем женщин и все они в большинстве своем были достаточно взрослыми, в то время как девушки своим количеством наоборот преобладали над женщинами в годах.