Поль Монтер - Трясина

– Глупости, Ангелочек, – сквозь дрёму пробормотал юноша. – На кой чёрт мне кто-то кроме тебя? Надеюсь, я не дал тебе повода для ревности. Иначе я попросту не смогу выходить к публике, ведь поглазеть на представление ходят разные люди. Уверен, что среди них найдётся не одна смазливая мордашка. Воображаешь, у меня есть время и желание шарить взглядом в толпе?

Это грубоватое объяснение вполне успокоило Катарину. Она вновь умиротворённо вздохнула и ещё крепче прижалась к парню.

С самого утра зарядил мелкий, как пыль, дождь. Бродячие актёры Базиля пребывали в ленивой истоме и вяло бродили с места на место, не в силах придумать себе занятие. Красотка Лиза принялась кухарить едва ли не в полдень и казалось, того гляди, уснёт прямо над котелком с капустной похлёбкой. Муха дремал, уткнувшись лицом в пыльную занавесь кулисы, что свернул наподобие подушки. Силач покуривал трубку, сидя возле распахнутой двери и скользил взглядом по служкам трактирщика, разгружавшим телегу с провизией. Папаша Ястреб занялся полировкой кинжалов. Катарина отправилась на колодец и провела там больше часу, болтая о том о сём с местными девицами. Марсель и вовсе не соизволил выбраться из повозки. Неужели после такого успешного представления, сытного ужина и бурной ночи он не заслужил право хорошенько отдохнуть? Но спустя два часа заглянул Креспен и еле растолкав парня, сообщил, что зовёт хозяин.

– Клинок, мальчик мой, – с улыбкой начал Базиль, стараясь придать грубому хриплому голосу ласковые нотки, – не желаешь ли размяться немного, а заодно разжиться хорошими деньгами?

– М-м-м, не пойму, куда вы клоните, хозяин. Надеюсь, на сегодняшнем представлении вы соберёте не меньше, чем в прошлый раз.

– Нет, Марси. Сегодня представления не будет. Сам знаешь, в такую погоду мало желающих торчать под открытым небом. Но для тебя нашлось выгодное дело. Ко мне приходил лакей очень знатной сеньоры. Видишь ли, Клинок, нам крайне повезло. Эта дама желает, чтобы ты показал свои залихватские трюки её гостям. Мальцу понятно, что такие важные господа не станут стоять в толпе среди простолюдинов.

– Ну вот ещё, – протянул Марсель. – Не стану я изображать паяца на потеху взбалмошным господам.

– Да, но…

– Понятно, хозяин, вы успели взять задаток, – хмыкнул парень.

Базиль развёл руками.

– Как было устоять, Клинок? Один лишь задаток больше, чем мы собираем за выступление. Остальное мадам вручит вам с отцом после представления. Что тебе стоит, парень, ты молод и здоров, как бык, лишний раз размяться тебе не повредит. А мы сможем заменить повозку да пошить новые костюмы.

– Ладно, хозяин. Хотя, сказать откровенно, мне это не по нраву. Пойду, скажу отцу, чтобы седлал лошадь и прихвачу Ангелочка скрасить долгую дорогу.

– Нет-нет, Марси. Господа желают видеть только тебя. Я еле уговорил взять и Креспена, битый час втолковывая, что ты не сможешь выступить без помощника. Да и куда годится ввалиться к сеньорам целой толпой, словно цыгане.

– Вот ещё нежности! – раздражённо буркнул Марсель. – Если господа так брезгливы, чего ради им таращиться на простого парня?

– Ну, Клинок, богатые знатные люди имею право выбирать, ведь они платят.

Катарина проехалась в повозке с Марселем и Ястребом до городских ворот. Что поделать, раз сеньоры так капризны. Зато она сумела пару раз обменяться поцелуем с возлюбленным, пока Креспен правил лошадью. Девушка ещё долго смотрела вслед затрапезной крытой повозке и, поплотнее закутавшись в шаль, медленно побрела домой. У неё то и дело наворачивались слёзы, ведь они впервые расстались. Пусть и на короткое время. Оказывается, это невыразимо грустно. Теперь она ещё отчётливее поняла тоску Папаши Ястреба по жене. Вот бедняга!

Почти весь путь Марсель не произнёс ни слова, настроение у него испортилось, и если бы не желание заработать деньги, то он с чистой совестью повернул бы обратно.

Наконец, показался утопающий в зелени особняк Лагранж-Шансель. После жалких трактиров и скромных кварталов, где обычно останавливались актёра Базиля, господский дом казался дворцом. Кованая ограда поражала изяществом, ухоженная дорога выложена плитами, и, пожалуй, будет много шире городских улочек в провинции. Садовые скульптуры, пруд, на зеркальной глади которого важно и неторопливо покачивались лебеди, произвели на Марселя сильное впечатление. Ему совсем не с чем было сравнить богатое поместье, ведь он почти с рождения жил в крестьянском доме. Он не испытывал зависти, а дивился, как зеваки, что застывают в восхищении, оказавшись перед прекрасным полотном умелого художника. Немногословный лакей в щедро напудренном парике и ливрее синего, расшитого шёлком сукна, едва заметно скривившись, взял лошадь под уздцы.

– Пожалуйте за мной, – сухо проронил он.

Оказавшись на хозяйственном дворе, и Марсель, и Папаша Ястреб почувствовали себя свободней.

– Ты метатель кинжалов? А старикан – кучер? – бесцеремонно спросил лакей, пренебрежительно взглянув на Креспена.

– Мы оба даём представления, – процедил юноша. – Если я и владею трюками, то только благодаря отцу, и вам стоит говорить с ним повежливей.

– Всенепременно, сеньоры голодранцы, – хмыкнул лакей, отвесив шутовской поклон.

Папаша Ястреб успел вцепиться в блузу сына до того, как сжатая в кулак рука достигла цели.

– Марси, сынок, умерь свой пыл, – зашептал Креспен. – Не хватало ещё провести ночь в тюрьме из-за надменного выскочки.

На ухоженную лужайку перед особняком выходила широкая терраса, сплошь увитая диким виноградом. На обтянутых плотным атласом диванчиках и козетках расположилось несколько дам. Им вовсе не доставлял неудобства моросящий дождь. Они оживлённо беседовали, потягивали вино и с блестящими от любопытства глазами посматривали на лужайку. Появившийся на ней Папаша Ястреб с деревянным щитом для кинжалов вовсе не вызвал у них интереса. Мужчина был в летах, бедно одет и ко всему не хорош собой. Фи, неужели вдова графа Лагранж-Шансель, молодящаяся Антуанетта, решила подшутить над ними? Она обещала завораживающее зрелище – вряд ли кривоносый мужлан может усладить взор. Но графиня спокойно обмахивалась веером, хитро поглядывая на подруг. Внезапно на лужайке показался всадник. Он появился так стремительно, что право же, походил на возникший из моросящей пыли призрак. Дамы подались вперёд и спустя несколько мгновений приоткрыли рты от восторга. Их совершенно не тронули ни опасные трюки, ни блестящая ловкость юноши. Они без смущения обменивались репликами, словно обсуждая ценность выставленной на аукцион вещи.

– Хм… у Антуанетты недурной вкус. Парнишка, несомненно, заслуживает внимания.