Елизавета Полтавцева - Роковой изъян. Том первый

Другие господа и дамы одобрительно закивали.

– Почему же я никогда не видел леди де Морон на светских мероприятиях? Она – аристократка с хорошим состоянием, а значит, дама нашего круга, – заметил Хэмиш и взглянул на мать.

Герцогиня сконфуженно улыбнулась. Вопрос был неудобным и провокационным. Она поискала поддержки в глазах лорда Четерлея.

– Хэмиш, я думаю нашим гостям неприятная эта тема, – с улыбкой сказала леди Хэмсфорт и незаметно подтолкнула его локтем.

Юноша с тоской вздохнул и медленно поднёс чашку к лицу. Кофе оказался крепким, но очень горячим. Гости вновь оживились и заговорили.

– Хэмиш, прежде чем, не нужна вы задумались, мы как раз говорили о том, как хорошо герцогиня спланировала сегодняшний приём. Я всегда восхищалась её талантами, – заговорила леди Четерлей. – И как раз обмолвились, что Хэмсфорт-Холл – солидное и трудное имение. Оно требует грамотного и рационального управленца, – сказала родственница.

«Коим я не являюсь», – добавил про себя Хэмиш и сделал огромный глоток горячего кофе. Но тётя развила свою мысль иначе, чем он предполагал.

– Твоя мать столько сил вложила в Хэмсфорт-Холл. Как было бы хорошо найти для неё хорошую помощницу в лице будущей герцогини Мерсисайд.

Хэмиш поперхнулся.

– Я думаю, ему об этом пока рано думать, – ответила герцогиня и покосилась на сконфуженного сына.

Юноша закивал, чувствуя, как горячий напиток обжог горло, и медленно опустил чашку на блюдце. Тётушка возразила:

– Верно, но у приличных людей есть хотя бы кто-нибудь на примете, пока они молоды. А вы, Хэмиш, не посещаете светских вечеров, не навещаете соседей. Чем вы занимаетесь?

Этот вопрос постоянно тревожил Хэмсфорта-младшего. Приходилось отвечать нечестно или уклончиво.

– Занят разнообразными делами на благо Мерсисайда, – формально ответил юноша уже давно заготовленной фразой.

Скрывая тоску, Хэмиш оглядел летний берег озера и огромный белокаменный дом. Поместье «Хэмсфорт-Холл» находилось на севере молодого герцогства Мерсисайда вдали от промышленной суеты и дымящихся труб. Особняк с длинными колоннадами скрывался в долине меж холмов, заросших дубами и клёнами. От террас с античными балюстрадами спускались лестницы с древнегреческими статуями в ухоженный сад. Все эти каменные архитектурные формы под руководством леди Хэмсфорт были украшены керамическими горшками, увиты красными бархатными розами, плющом. В центре сада блестело на солнце озеро, вокруг которого росли липы, дубы, гортензии. На берегу озера в светлых беседках отдыхали гости, скрываясь от летнего зноя, в то же время на лодке катались дочери соседей-лендлордов. Видимо, как полагается, кто-то из заботливых родственников Хэмиша пригласил их на смотрины к маркизу. Хэмсфорт-младший с тоской взглянул в их сторону. «Сейчас бы поменяться с ними местами и подремать в лодке», – подумал он с улыбкой, а затем развернулся к тёте:

– Разумеется, вы правы, леди Виола. И абсолютно правы, восхищаясь герцогиней. Она в добром здравии и сама успешно справляется с делами Мерсисайда, – ответил юноша и ещё раз сделал глоток кофе.

Пока Хэмиш развлекал искушённую публику, в лодке среди молодых дам каталась самая младшая леди Хэмсфорт – розовощекая Памела. Девицей на выданье она ещё не была, но из вежливости и уважения к хозяйке, которая не знала, чем занять чересчур деятельную дочь, леди неохотно, но взяли Пэм кататься. Она надела соломенный капор с розовой лентой под давлением матери, и всю прогулку безуспешно перетягивала соломенные поля, чтобы прикрыть комично торчащие из локонов уши. Ей было смертельно скучно.

– Мисс Хэмсфорт, прошу, перестаньте, – строго сказала самая старшая из девиц – Фелисити Легстон, внимательно глядя как Пэм с треском заламывает плетение на шляпе.

Другие юные леди в лодке вдохновлённо смотрели на берег, медленно обмахиваясь перьевыми веерами. Пэм с отчаянием вздохнула и с кислой миной оглядела элегантно одетых спутниц. «В этом наряде я похожа на пугало», – подумала она, краснея. Все эти кружева и банты так были к лицу красивым барышням с тонкими пальцами и изящными изгибами. Среди такого великолепия младшая мисс Хэмсфорт выглядела не больше, чем милой простушкой.

Хетти Рейд была первой красавицей с молочной кожей, полукруглым изгибом бровей, аккуратным вздёрнутым носиком – предметом зависти англичанок. Он идеально был вписан в ровный овал лица нежного персикового оттенка с розоватыми губами и щеками. Выходя замуж за красавца Ричарда Хэмсфорта, она не подозревала, какую шутку сыграет с ней судьба – все её дети вышли далеко не привлекательными и, как она с горечью замечала, нескладными и неуклюжими. По одной версии, в них взыграли американские корни, а по другой – природа решила исправить дисбаланс в фамильном древе. У Хэмсфортов-младших были высокие лбы, оттопыренные уши и орлиные носы, за исключением Пэм Хэмсфорт, обладательницы курносого носика и таких круглых щёк с румянцем, что на лебединой шее голова смотрелась как шар в модных капорах.

Пэм Хэмсфорт выдернула соломинку на шляпе и принялась скручивать из неё миниатюрный меч.

– Смотрите! Хэмиш посмотрел в мою сторону и улыбнулся! – с восторгом заговорила Кэтрин Легстон, сидевшая рядом с Пэм.

– Неправда! Он улыбнулся мне! – возразила Эбигейл, сидевшая напротив Пэм.

Дочь герцога закатила глаза и тяжело вздохнула. Она украдкой наблюдала за наряженными дочерями лордов, пряча восхищение, но с одним девушка не могла смириться: отталкивал факт, что их хорошенькие головы, украшенные цветами и шляпками, были заняты такими глупостями, как высматриваем женихов на летних катаниях и вечерах.

– Памела, скажи по секрету, есть ли претендентка на роль юной миссис Хэмсфорт? – сдержанно спросила Фелисити, прикрываясь веером.

Пару девушек из компании смущённо засмеялись.

– Почему вы спрашиваете об этом у меня, а не у него? – отстранённо спросила дочь герцога, изучая свою поделку.

– Леди Памела, но вы должны понимать, насколько это неприличный вопрос, – растерялась Фелисити, взмахнув веером.

Пэм впервые посмотрела ей в глаза и уверенно ответила:

– Я это понимаю. В отличие от вас, раз вы задаёте столь неуместные вопросы. На что вы рассчитываете? Думаете, что я стану распускать слухи о старшем брате? Этого не будет.

«Упаси Господь, если одна из вас станет моей родственницей», – мрачно подумала Пэм и поморщила нос. В глубине души она мечтала, чтобы брат выбрал невесту в пику и матери, и другим родственникам, и всем остальным. Особенно Легстонам, которые навязывали им родство, как только могли. Пока Фелисити и другие четыре девушки пребывали в замешательстве от прямолинейности Памелы, дочь герцога хитро усмехнулась и сказала: