Елизавета Полтавцева - Роковой изъян. Том первый

– Как приличная девушка я не желаю участвовать в слухах, но из солидарности хотела вас предупредить, – она оглядела спутниц, высоко подняв подбородок.

– Ваши подозрения не напрасны. У моего старшего брата действительно есть невеста. Но я не могу сказать вам, кто она. Это будет очень некрасиво с моей стороны. Полагаю, что вас обязательно пригласят на скорую помолвку Хэмиша и его титулованной избранницы, – сказала Пэм, копируя серьёзную мимику матери.

Девушки в лодке забегали глазами и крепко сжали в руках опахала. Новость произвела на них большое впечатление, чем ожидала юная провокаторша. Дочь герцога поджала губы и понадеялась, что её шалость нескоро будет услышала герцогиней Мерсисайд. Наконец Фелисити хотела что-то вымолвить, но осеклась: лодка причалила к дубовой роще, где пили чай другие гости и хозяева поместья. Мисс Хэмсфорт с облегчением вздохнула. Возле столиков в светлом дневном туалете из шёлка чайного цвета рассказывала истории хозяйка дома, учтиво уделяя внимание каждому гостю, но при этом гордо подняв голову и оглядывая людей вдали от чайного стола. «Как у неё получается тщательно всё контролировать и совмещать», – с восхищением думал Хэмиш, наблюдая за матерью.

Леди Хэмсфорт дала распоряжение экономике и горничным в белоснежных передниках, разливавших чай, и направилась к причалившей лодке. Два лакея помогли юным дамам шагнуть на залитую солнцем траву, а после галантно вручили кружевные зонты из белого хлопка.

– Памела, дорогая, вот ты где! – обрадовалась герцогиня, после приветствия остальных. – Что же ты сделала со шляпкой? – растерянно пробормотала женщина, ловким движением освобождая рыжие локоны дочери от назойливого головного убора.

В отличие от Памелы, которой было всё равно до мнений окружающих, её старшая сестра Моеган Виктория, а в общении – Мойэс, пыталась понравиться всем и каждому. И тратила на это массу времени и сил. Крупная девица с широкими покатыми плечами и бледными голубыми глазами округлой формы смотрелась нелепо в белом платье, усеянном рюшами и кружевами. Тем не менее, держалась она непринуждённо, ловко управляясь с бумажным веером с литографией, отцовским подарком. Пэм нашла сестру у высоких кустов гортензий на спуске к пруду. Увидев её, Мойэс вздрогнула и прижала веер к груди.

– Что за оживление среди девиц внизу? – спросила она, переживая, что слухи были о ней.

– Удачно пошутила, – протянула Пэм, безразлично поглядывая на девушек возле озера. – Если тебя спросят про невесту Хэмиша, загадочно улыбайся и молчи. Или скажи, что тебе не следует такое обсуждать.

– Хэмиш женится? – раздался за спиной удивлённый голос Джонатана Маккарти.

Теперь Пэм стало понятно, зачем сестра укрылась от посторонних глаз и с кем. Да ещё почему так волновалась. Она застыла, как вкопанная, не оборачиваясь в его сторону. Сын герцога Джонатан был приятелем Хэмиша и отнёсся к новости с огромным изумлением.

– Памеле очень скучно на приёме, и она развлекается, – промямлила Мойэс и недовольно покосилась на младшую сестру.

Маккарти хмыкнул и пожелал убраться подальше, пока на аллее не объявился ещё кто-нибудь. Пэм растерянно проводила взглядом молодого лорда.

– Так вот про кого ты секретничаешь со своими «единомышленницами» днями напролёт, – неодобрительно сказала она, и Мойэс скрестила руки на солнечном сплетении.

– Не вижу ничего предосудительного. Я – дочь одного герцога, он – сын другого, у нас много общего и, вероятно, мы вообще поженимся.

Сёстры Хэмсфорт зашагали в сторону дома.

– О вкусах не спорят, – кратко изложила своё отношение к этому Пэм.

– Джонатан – прекрасный кандидат. И ему 22, через несколько лет как раз задумается о свадьбе.

– Он приторный, как десерт с вишнёвым ликёром, надушенный, жеманный и хвастливый, – поморщила нос младшая сестра.

– Как и все лорды вокруг, – развела руками Моеган и посмотрела на господ, идущих неподалёку.

– Неправда. Наш отец и братья – не такие, – протянула сестра.

– Ну, за них мы замуж не выйдем… Кстати, – старшая сестра огляделась, – ты не видела Эндрю?

* * *

Хэмиш искал брата среди гостей. Будучи не таким уж зорким, маркиз с трудом узнавал лица на ярком солнце. Носить очки он стеснялся. В конце концов, пока зрение ему не мешало, а занятий, где нужна было меткость, юный лорд избегал. Все джентльмены, как и дамы, были похожи меж собой. Светлые приталенные костюмы делали их фигуры почти одинаковыми: широкие плечи, покатая грудь, узкие бедра, тощие колени и маленькие ступни. Всё, как из парижских журналов мод. До этого Хэмишу редко приходилось разглядывать других мужчин, поэтому в ту минуту он задумался: «Неужели и я так нелепо смотрюсь во всём этом?». Маркиз глянул на своё отражение в фонтане. «Как идиот», – заключил он и пошёл дальше.

– Маркиз, не хотите раскинуть партию в крокет? – поинтересовался лорд, встретивший его на пути к боковым аллеям.

– Благодарю, лорд Уорли, но предпочитаю более спокойный вид спорта. К примеру, шахматы, – отозвался юноша, не переставая оглядываться в поисках младшего брата.

«Если он увлёкся чем-то и сбежал, то я лично его взгрею», – с раздражением подумал маркиз, что было чистой неправдой. Он бы никогда не стал нападать на брата или кого-либо. Не видел смысла ни в телесных наказаниях, ни в кулачных разборках. Ну ещё и потому, что крепкий Эндрю легко бы повалил упитанного брата на лопатки. «Слегка упитанного», – тут же заметил про себя Хэмиш и опустил взгляд на живот, стянутый корсетом.

Маркиз Мерсисайд виделся с братом редко. Они учились в разных школах. Затем Хэмишу за усердие в учёбе и по статусу приставили ещё и гувернёров, которые с утра до вечера занимались с ним латынью, философией, этикетом, естествознанием и благопристойными науками. Все новогодние и летние каникулы, пока Эндрю был в отчем доме, Хэмиш проводил в готическом особняке у Кингстонов. Там под началом графа-изобретателя Кристофера Кингстона он подгружался в мир прикладных наук, занимался механикой и физикой. Старший брат поступил в колледж, а Эндрю два года жил в Меце, во Франции, и учился там в артиллерийской школе. В Англии ещё не было военных училищ, поэтому парень сам изъявил желание отправиться в другую страну, а потом вернуться на родину.

На южных аллеях Хэмиш обнаружил невесту Эндрю. Негласную невесту. Ни о какой помолвке пока речей не шло. Просто Эндрю всем подряд говорил: «Знакомьтесь, это мадмуазель Эванджелайн Шарби – моя невеста!», что вводило многих в полнейшую растерянность. Хэмиш так и не знал, какими правдами и неправдами брат уговорил родителей, чтобы мисс Шарби погостила у них этим летом. Особых проблем девушка не создавала, но герцогиня предпочитала избегать её общества.