Катерина Яковлева - Лихолов. Том 2

Каждому выдали свою ношу. Сменные теплые вещи, тонкий, но очень теплый мешок из свалянной шерсти, чтобы можно было внутри него спать. Лыжи, смазанные жиром, для долгих переходов по целине. Огниво, фляги с водой, миску и ложку, набор перемолотых трав с согревающим действием, полоски вяленого мяса, пластинки сушеных овощей и фруктов, орехи. А еще, тонкие, хорошо выдержанные на солнце полотнища какого-то хлеба по старому лучезарскому рецепту. Такие съедобные листы должны были быть питательными и долго оставаться свежими.

Также связали с собой в путь большое полотнище из тонкой, но очень плотной кожи, чтобы расставлять на ночевку шатер. К нему прилагалась полая легкая палка для центра и колышки. Лучезарские мастерицы сплели объемный, но очень легкий настил из прутиков, который позволил бы не спать на самом снегу. Этот крупный сверток никто не смог бы нести в одиночку. Поэтому распределили, что странники по двое будут тащить его по снегу за специальные веревки.

Ладья довезла отряд до Заполярья за два дня. Колючее море нельзя назвать ласковым, однако, путникам повезло странствовать по довольно спокойным водам. Конечно, корабль нещадно болтало на громадных гребнях серых волн. Несколько раз палубу окатило холодными потоками, но Ханс с его моряками знали и понимали северное море. Они заранее видели и слышали опасности и уверенно держали курс вперед. Сложнее было причалить к незнакомым берегам. Несколько часов моряки мотались вдоль прибрежной линии, выискивая более-менее безопасное место. В конце концов, обнаружилась маленькая галечная бухта меж двух снежных холмов. Здесь, немного укрытые от ветров, моряки условились ждать возвращения принцев.

И вот, к этому мгновению, Лихолов насчитал уже три дня пути. Поход шел не совсем вслепую, но все же без какого-либо провожатого. С собой имелась только старая рукотворная карта Заполярья. Лучезарские жрецы хранили ее в королевской библиотеке среди тысяч прочих пыльных свитков. Судя по весьма хилому виду, этот пергамент прожил уже не одну сотню лет… Но все же, он довольно внятно объяснял небо, видимое в Заполярье. А найти королевство живущего здесь народа можно было только так, ориентируясь по звездам. Но быстро обнаружилось две сложности.

Во-первых, обзор здесь весьма отличался от того, что видели странники – дети более южных широт. Это немного путало, но все же было терпимо. Гораздо хуже второе… Что ясное небо выдавалось далеко не каждую ночь. Часто вьюга застилала весь северный край так, что он буквально захлебывался от снега. За пургой не было видно не то, что неба, а и мира на шаг вокруг себя. В такие периоды идти вперед по незнакомой земле было крайне опасно. Приходилось останавливаться и бессмысленно прожигать время и припасы. Это угнетало…

Слава Судьбе, такая погода все же не застаивалась надолго. Когда видимость улучшалась, отряд сразу же выдвигался вперед. Продвигался изнурительно, с надрывом, без передыхов, стараясь не терять бесценного времени. Так что к ночному привалу все мышцы в теле рвало от боли. Выбор был прост: умри в снегах или торопись вперед. Припасы не бесконечны, а охотиться здесь было трудно.

Вечерами Лихолов чувствовал, что спина невыносимо ноет (еще бы, с таким кузовом да с мечом в придачу). Но не только. Колени, икры просто выли воем от целого дня на лыжах. Руки немели, потому что именно они отталкивались палками в пути… От боли мутило, хотелось просто рухнуть. И не одному Ариславу… Другие странники тоже к вечеру выглядели изнеможёнными. Лучезары держались чуть бодрее других. Все же они имели более легкие тела. Да к тому же, Славагор взял в поход двух солдат родом из самых высокогорных деревень. Там, в краю вертикальных снегов, молодцы с детства гоняли на лыжах. Терпимо себя чувствовали и восточинцы из Северного Леса. Их родина каждый год на зиму укрывалась снегом, поэтому они тоже умели пользоваться лыжами. Хуже всех пришлось именно Лихолову… Он вырос в тех краях, где зимой снег ложился на землю тонким пушком и тут же таял. В Раздоле не знали снегоходства… Арислав отлично бегал, справлялся с конем, лазил по деревьям… Но лыжи…

После первого дня в пути Лихолов не мог даже разговаривать от усталости. С приходом сумерек отряд, наконец, сделал остановку. И Странник просто рухнул на снег, пока соратники растягивали шатер. Ратибор и Яговин тут же подняли его.

– Стой, если хочешь жить! – сочувственно, но строго приказал ему Ратибор. – На снегу отдыхать нельзя. Только в тепле.

Лихолова буквально внесли в шатер. Уже расстелили наст. Чья-то дружеская рука вытащила из кузова шерстяной мешок. Странник залез в него шатающимися ногами, улегся и тут же провалился в сон. Но вскоре его разбудили:

– Лихолов, поешь! – это был Яговин.

Оказалось, что Арислав продремал недолго. Еще даже толком не стемнело. Но хорошо организованный отряд уже успел развести костерок для тепла, подвесить котел, в который навалили снега. Белый пух растаял и превратился в бурлящую воду, в которую покидали сушеного мяса, каких-то злаков и парочку овощей. Получилась питательная согревающая похлебка. То, что нужно в Заполярных условиях.

Лихолов потянулся к своим вещам в поисках тарелки и заметил, что руки его едва слушаются. Трясутся, не гнутся, все роняют. Яговин прервал его, сам нашел посуду, налил еды из котла и протянул вместе с ложкой:

– Ешь, только не облейся…

И все-таки облился. Не сильно, просто не мог ровно держать ложку. Горячие струйки обожгли подбородок. Но что-то все же попало и в рот. В сказках иногда рассказывают, что с каждым глотком теплой еды возвращаются силы. Может, с кем-то и так, но Лихолов сейчас не чувствовал облегчения от еды. Его тело требовало отдыха. Он через силу влил в себя порцию похлебки, отставил тарелку, прилег и тут же снова уснул.

И опять принялся терзать Странника знакомый сон. Шептала душа в стальной плоти: «Возвращайся скорее, Арислав! Жду я тебя! Маюсь без дела, без боя, пока земля моя стонет!» На что Лихолов теперь не отмахивался, не удивлялся и даже ничего не спрашивал. А только отвечал: «Я приду! Я приду за тобою. Жди меня. Только бы сил хватило на все…». А меч отвечал: «Силу у Матушки Судьбы попроси. У нее силы много, ей тебе отсыпать горстку – не жалко. Сам попроси, и я за тебя попрошу.»

На второй день далеко продвинуться не удалось. Погода постепенно портилась и к полудню вьюга застелила все вокруг. Мир стал полностью белым на все четыре стороны… Продвигаться вперед казалось самоубийством. Отряд вынужден был снова разложить шатер и остановиться. И зазря тратить время и еду на простой… И самое гнетущее было даже не в пропитании. А в запасе хвороста. Его припасли с собой, прихватили и какого-то сушеного мха, по особой лучезарской выдержке. С ним издревле пастухи уходили в высокогорья благодаря легкости и тепловым свойствам. Вот этого-то всего было мало, и восполнить казалось нечем.