Юлия Негина - Мадлен

– Ах да, у меня же есть для тебя подарок! – заявила она и протянула мне золотистый сверток, перетянутый красной ленточкой. – С новым годом!

Я пошуршал и извлек оттуда пару синих шерстяных носков с имбирными человечками.

– Не-не-не ожидал, спасибо.

– Будешь носить?

– Конечно.

– Я себе тоже такие купила. Есть в имбирных человечках что-то революционное, и это мне нравится.

Я понимал все оттенки Тамариного настроения уже по тому, как она обращается с посудой. Сегодня она особенно гремела чашками. Страшно тянуло до нее дотронуться, но я не смел, все во рту пересыхало и пульсировали виски.

– У т-т-т-тебя кровь, – я испугался, когда у нее из носа упало три крупных капли прямо в чашку с чаем.

– Черт, опять! – Тамара схватила кухонное полотенце и побежала к раковине, – у тебя есть лед в морозилке? И вата? И перекись?

В итоге после десятиминутной суеты в ванной она с турундочкой в левой ноздре полулежала на моей кровати и прикладывала то к переносице, то к затылку пакетик со льдом.

– Сейчас остановится, у меня бывает такое, – это она меня успокаивала, чувствовала себя виноватой, не догадывалась, что я счастлив как идиот от того, что она лежит на моей кровати, а я сижу рядом. Я мечтал, чтобы у нее кровь шла подольше, хотя это жутко эгоистично.

– У меня недавно началось кровотечение прямо в душе, да еще электричество вырубили, представляешь, как назло, именно в тот момент, когда я намыливалась. И вот я в замкнутом пространстве, в темноте, вся в пене и в крови – весело, да? Но я теперь знаю, что делать: аскорутин, аминокапроновая кислота… Это уже хорошо заученный алгоритм, а не чрезвычайные меры на фоне паники, как это было вначале.

– А д-давно у тебя к-кровотечения?

– Недавно. Раньше никогда такого не было. А ты?

– Что я?

– Ты всегда был… ну, я имею в виду…

Она кивала на мои ноги.

– Па-па-па-парализован?

– Да.

– Нет, не всегда.

Ей было трудно разговаривать, рот заполнялся кровью и приходилось сплевывать. Потом она посмотрела на меня очень внимательно, я даже подумал, что она никогда не смотрела на меня так долго, не отворачиваясь. Обычно же все через некоторое время отводят взгляд – не принято глазеть на инвалида. А сейчас она взгляд не отрывала, словно увидела меня впервые, как будто все время, что мы знакомы, она просто пробегала мимо и бросала «привет!» на ходу, а тут остановилась.

– Расскажи про свое детство, – попросила она.

– Я не помню, – признался я, – не помню, как это про-про-произ-зошло. Я родился н-нормальным и занимался плаванием, в футбол все время гонял с ребя-ребятами во дворе. Потом что-то про-произошло. Но я не помню. Говорят, бывают вы-вы-вытеснения.

– Совсем-совсем не помнишь?

– Не-а.

– Везет! А я вот слишком много помню… Есть вещи, которые лучше вообще забыть, перестать чувствовать. Но это никуда не уходит, сидит в тебе и сжигает. Мне кажется, я тоже в чем-то парализована. Может быть, в том, что не могу как следует разозлиться. Мне кажется, что если я позволю себе разозлиться, то это выйдет из-под контроля, и я переубиваю всех – столько во мне злости, Алик! Ты и представить себе не можешь. А ведь с виду я милая девушка, не так ли?

Тамарка зажмурилась, как будто от боли, и по лицу шли красные пятна. Когда злилась, она поджимала губы, словно запрещала себе говорить лишнее. Мне невыносимо хотелось ее обнять.

– Полежи со мной! – вдруг попросила она, и я чуть не задохнулся от изумления. – Что молчишь? Приляг со мной! Это же твоя кровать. Что-то мне так грустно…

Я думал, у меня сердце стучит так, что слышно за стенкой у соседей. Я подтянулся и пересел на край кровати.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.