Александр Гущин - Сокровища Каялы

В других гробах были и цветные деньги, и зелёные доллары, и древние монеты. Отсвечивали червонцы, блестели камни-самоцветы. Драгоценности, золотые украшения, золотые слитки были разделены по гробам в непонятной последовательности. Я кажется уже говорил, что в гробу с полумесяцем бумажные зелёные и цветные бумажные деньги, золотые слитки лежали на кокаине.

В середине четвёртой ночи я осветил сокровища с помощью маленьких лампочек от старых спасательных жилетов. Батарейки «Маячок» работали, давали электрический ток, если их окунуть в ведро с морской водой. В тесном пространстве под светом семнадцати лампочек лежали зелёные пачки ста миллионов долларов. Деньги из разноцветной бумаги пестрели непонятными символами. Сияло золото, золото и золото. Ослепляли обработанные алмазы – бриллианты. Светились изнутри жемчуга. Лампочки освещали пространства узких лабиринтов. От груды золота и драгоценных камней взметнулся блеск такой силы, что я был ослеплён. Рубины, сапфиры, изумруды, деньги изменяли мой характер. Я становился неторопливым, молчаливым, солидным человеком. Насчитал несколько сотен необработанных, так называемых кровавых алмазов. Обнаружил среди них тринадцать огромных, ювелирного качества. Так как в каратах не разбирался, взвесил их в граммах. Самый большой алмаз весил 688,5 грамма. Был здесь и мелкозернистый агрегат алмазов весом 278,1761484375 грамма. Его точный вес значился на прикреплённом к нему ярлычке. Остальные 11 алмазов были 243 грамма, 162 грамма, 97,2 грамма, 108 граммов, 56,95 грамма, 92,259 грамма, 54,27 грамма, 55,08 грамма, 45,9 грамма, 13,77 грамма и 32,4 грамма. В громадном гробу «Дамы с каменьями», в квадратном футляре из чёрного сафьяна находилась ещё одна, теперь берилловая диадема. Это было великолепнейшее произведение ювелирного искусства! В диадеме было 67 достаточно крупных бериллов. Ценность золотой оправы не поддавалась исчислению! Ошалевший от удачи, ошарашенный количеством, и блеском своего богатства, я присел на обрезок доски с маркировкой свастики.

Справа от меня при свете иллюминации блистали красноватым отблеском золотые червонцы. Слева – уложенные в порядке слитки, не обработанные, обладавшие только весом и ценностью золота. Рядом – очищенное золото в слитках с Great Seal of the United States и гербами Советского Союза. Змеились золотые пластинки с чешским львом, с длинными номерами 999,9. Мелкие золотые слитки, с надписью Fine Gold 999.9 1000 g валялись под ногами. Поодаль, в тесном проходе перешагивал груды алмазов. Холмиками сияли обработанные разновидности минерала корунда: сапфиры и рубины. Сверкание благородных огненных опалов с радужной игрой цветов мешало видеть тесный лабиринт проходов меж пакетами пилолеса. Бриллианты изумляли размером и красотой. Всего было двести семьдесят девять особо крупных бриллиантов и бесчисленное множество мелких. Мелкие бриллианты лежали отдельно, их сосчитать было невозможно. В пластиковом герметичном пакете я нашёл сто шестьдесят два особенно крупных рубина удивительного блеска. Сто двенадцать превосходных изумрудов, семнадцать огромных сапфиров и тридцать три крупных опала находились в особой упаковке. Огненно-красные гранаты напоминали кровь. Каждый крупный самоцветный камень был в мягкой изолирующей упаковке особого цвета. Ярчайшие драгоценности, когда собирал их в пластиковые вёдра, падали друг на друга сверкающим водопадом. Стучали подобно граду, бьющему в стёкло. Вновь и вновь я пересчитывал богатство! Помимо ста миллионов долларов США у меня оказались пачки мексиканских долларов, турецких лир, фунтов, рупий, песет, центавосов, румынских лей, лимитрофных лат, злотых, пачки бумаг с изображениями королей и президентов. Банкноты с изображениями свиней, женщин, цветов удивляли. Какая-то неведомая цивилизация вставала перед моим взором.

– Неважно, что бумажно! Важно – денежно!

– с замершим дыханием, переполняющего меня восторга, восклицал я про себя. В просторном гробу Гобсека обнаружил шестьсот восемьдесят восемь с половиной мелких золотых слитков, каждый весом от 96 до 192 золотников, в основном, их вес был в сороковую часть пуда. Насчитал двадцать две тысячи тридцать две золотых монеты, все с изображением папы Александра шестого. Золотые солиды усмиряли суету. Солидный клад! Я убедился, что это только половина подсчитанных мною монет, далее считать не стал по причине экономии времени. Обеими руками мерил неупакованные драгоценности. Насчитал тридцать две пригоршни светящегося изнутри жемчуга, шестьдесят четыре пригоршни алмазов, шестнадцать пригоршней других драгоценных камней из которых многие оправы, сделанные настоящими мастерами, представляли художественную ценность, немалую даже по сравнению с их денежной стоимостью. Некоторые камни были, как видно, вынуты из оправ и брошены в сундук небрежной рукой. Оправы, перемешанные с другими золотыми вещами, были сплющены молотком! Видимо для того, чтобы нельзя было опознать драгоценности. Обнаружил в гробах и старинные украшения. Небрежно валялись двести одно кольцо, четыреста пятьдесят девять серёг; огромные золотые цепи, всего тридцать две штуки, если не ошибаюсь; четыре тяжёлых больших золотых распятия. Виртуально дымились две массивных золотых кадильницы. Пузатилась золотая чаша для пунша, изукрашенная виноградными листьями с вакхическими фигурами искусной ювелирной работы. Четыре рукоятки от шпаг с изящными чеканными украшениями призывали вооружаться. Было много мелких вещиц, которые не в силах сейчас припомнить. Я уж не говорю о часах на цепочках: их было пятьсот двенадцать штук, и четверо из них стоили не менее чем по сто тысяч долларов! На одних часах стояла точная цена. Они были оценены в 383048 долларов и 55 центов. Часы были древними, ржавчина и окись уничтожила механизмы, но украшенные драгоценными камнями золотые крышки были в сохранности. Огромный изумруд, непостижимым образом выдолбленный изнутри, изображал часы песочные. Снаружи изумруд не был повреждён! Внутри изумруда тонким звоном, сверху вниз в течение семнадцати минут пересыпался золотой песок. Золото, золото манит нас! Отдельно лежали пакеты со старинными золотыми монетами самой разнообразной чеканки. Вероятно, мафия перебрасывала в Европу старинный клад.

Угроза расправы нависала надо мной! Сокровища радовали и устрашали. Я перебирал украшения, собирая их в холмы. Раскладывал английские, французские, римские, испанские, португальские монеты. Пугающей силой тускнели сестерции. Луидоры, дублоны, двойные гинеи, муадоры, цехины, эскудо устрашали карой за воровство. Но я был не единственный вор, пират, укравший, завоевавший эти монеты! Не пойманный – не вор! Я сортировал серебреные пиастры, различные монеты с изображением европейских королей за последние триста лет. Удивляли, успокаивали странные восточные монеты, на которых был изображён не то пучок верёвок, не то клок паутины. Веселили круглые, треугольные, квадратные монеты, монеты с дыркой посередине, чтобы их можно носить на шее. В коллекции мафии были собраны деньги всего мира. Попадались тяжёлые монеты, стёртые до того, что нельзя было прочесть на них надписи. Американских и австралийских монет не было ни одной! И все они были золотыми! От возни с ними у меня болела спина, уставали пальцы. Более всего мне нравились золотые динары с изображением людей магрибинской породы.