Михаил Лекс - Волшебники. Начало. Книга 2. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты

– Это Вы верно подметили, Житковский, – сказал Аф Фабр. – Время летит быстро и незаметно.

Глава пятнадцатая

– Вот Вы, Житковский, жалуетесь на то, что родились в испорченном мире и тем самым оправдываете свою испорченность и свою крокодилистость, – сказал Аф Фабр. – А давайте-ка вернёмся к Вашей, как Вы говорите, испорченности. Не думается ли Вам, что не следует человеку выпячивать свою испорченность? Недостатки есть в каждом и их надо находить, их надо видеть, их надо понимать. Но совсем не обязательно, а лучше сказать, что и вовсе не следует, их при всех обнаруживать.

– Я, может, и обнаруживаю свои недостатки перед всеми, и выпячиваю их, с целью показать другим, с кем они имеют дело, – сказал Житковский.

– Да бросьте Вы, Житковский, – сказал Аф Фабр. – Зачем считать людей глупее, чем они есть в действительности? Люди прекрасно понимают, что нет идеальных, нет безгрешных, нет не испорченных. И совсем не обязательно опускаться до подлости, чтобы показать это другим.

– Ну с этим я не соглашусь, – сказал Житковский. – Тем, что человек выпячивает свои пороки, он как бы предупреждает другого человека о том, с кем тому приходиться иметь дело. Это как вор-рецидивист весь в наколках ходит. Зачем, по-Вашему, вор-рецидивист весь в наколках? Да затем, чтобы все сразу видели, что перед ними вор и бандит.

– Вы не обязаны со мной соглашаться, Житковский, – сказал Аф Фабр. – Тем более, что мы с Вами говорим о разных вещах. Вы мне пытаетесь объяснить испорченность человека, а мне её объяснять не надо. Я её понимаю не хуже Вас. Вы мне пытаетесь логически обосновать поступки человека, кладя в основу рассуждений именно испорченность человека, но Вы прекрасно понимаете, что логика – наука относительная и зависит исключительно от того, что лежит в основе рассуждений. Вот Вы поделили людей на их предназначения и строите на этом основании всё здание своих рассуждений. Я же Вам пытаюсь сказать, что нет никакого здания и нет никакой логики. Ни схемы, ни системы. Но есть человек и более ничего.

– Да, Вы правы, человек есть, – сказал Житковский. – И человек этот имеет свои определённые стремления.

– Вот как Вы имеете стремление стать политиком? – спросил Аф Фабр.

– И это тоже, – ответил Житковский. – Что в том, что я хочу помочь людям?

– Житковский, вот объясните мне, что общего между Вашим стремлением стать политиком и тем, что Вы хотите помочь людям? – спросил Аф Фабр. – Ведь мотивы у этих двух желаний – разные. Что движет Вами, когда Вы говорите о том, что хотите быть политиком? И что движет Вами, когда Вы говорите, что хотите помочь людям? И ещё вопрос, – Аф Фабр немного подумал. – А что это за люди, которым Вы хотите помочь?

– Я понял Вас, – сказал Житковский. – Вы намекаете на то, что стремление моё быть политиком обусловлено низменными стремлениями: тщеславие, жажда власти, гордыня. Возможно, что доля истины в этом и есть. Но разве это плохо? Если это заставляет меня учиться, заставляет меня узнавать больше, заставляет меня в большей степени проявлять свою социальность. А что до людей, которым я хочу помочь… – Житковский задумался. – Здесь всё просто. Я хочу помочь всем людям. Исключений нет. Мне очень жалко всех людей и поэтому я хочу им всем помочь.

– Ну допустим, что Вам их жалко, – сказал Аф Фабр. – Но какая здесь связь с тем, что Вы решили стать Вампиром?

– Как это какая? – удивился Житковский. – А разве не политик в той или иной мере только и способен хоть как-то менять что-то к лучшему на этой планете.

– Политик? – удивился Аф Фабр. – Интересно, как же это он способен делать?

– Ой, а то Вы не знаете? – сказал Житковский. – Инструментов достаточно. Одни только политические партии чего стоят. Вот где сила, вот где реальная мощь, способная двигать горы.

– Всё понятно, Житковский, – сказал Аф Фабр. – С Вами всё ясно.

– Что это Вам понятно и что это Вам ясно? – спросил Житковский.

– Ну, во-первых, мне ясно, на каком этапе своего развития Вы находитесь, – сказал Аф Фабр. – И это первое. А во-вторых, мне ясно, что сейчас самое время для Вас становиться учеником Волшебника. Шагайте вперёд, Житковский, не бойтесь, я научу Вас ходить сквозь стены. Оставшиеся пятьдесят миллионов лет – это не так уж и мало, как может показаться на первый взгляд.

Житковский шагнул в дверь, что была на сто втором этаже и очутился в камере №64. Следом за Житковским в камеру вошёл и Аф Фабр.

– Знакомьтесь, господа, станочник Житковский, – представил всем нового гостя Аф Фабр, – мечтает быть политиком.

Глава шестнадцатая

– Так вот значит какой вы… рабочий класс, – сказал президент Гаврилов. – А я Вас, если честно, представлял несколько иным. Ну здравствуйте. Проходите, устраивайтесь.

– Вы не стесняйтесь, Житковский, здесь более сотни коек и почти все не заняты, – сказал Аф Фабр. – Выбирайте любую. Но прежде давайте-ка я Вас познакомлю со всеми.

– Вы бы сперва, господин Волшебник, сами представились, – сказал Житковский, – прежде чем других-то представлять. А то как-то неловко получается. У людей наверняка складывается впечатление, что мы с Вами знакомы, а я даже не знаю, как Вас зовут.

– Зовут его Аф Фабр, – представил коллегу Великий Ко.

– Можно и просто, господин Аф, – подсказал Ил Луирим.

– Ну, теперь когда мы с Вами познакомились, давайте я Вам и остальных представлю, – сказал Аф Фабр. – В первую очередь, хочу, чтобы Вы запомнили именно этого человека, – Аф Фабр взял Житковского за руку и подвёл к койке Шкуро. – Никого Вам этот человек не напоминает?

– Ну как же. Гайдар Шкуро. Правая рука Гаврилова и, если я не ошибаюсь, то… – Житковский подумал, – начальник Имперской Службы Безопасности.

– Верно, – сказал Аф Фабр. – Есть и ещё кое-что, что надо знать о нём, но об этом мы поговорим позже. Но помните, Житковский, что это самый опасный для Вас человек на планете. Будьте с ним осторожнее. Не верьте ни единому его слову и не судите о нём даже по его делам. Поскольку и слова, и дела его лживы, и он мало того, что никогда не говорит то, что думает, но, в добавок к тому, ещё и делает не то, что хочет и не так, как надо.

– Это, извините, конечно, но переходит всяческие границы, – возмутился Шкуро. – Вы, господин Аф, меры-то не знаете, как я погляжу. Пользуетесь своей неуязвимостью? Глядите, как бы Вам самому это всё боком не вышло. А Вы, – обратился Шкуро к Житковскому, – не слушайте его. Помните, что Вы в первую очередь – рабочий, а все остальное – Волшебники и прочее – всё это… постольку-поскольку. А обо мне он Вам и не такое скажет. Но Вы его поменьше слушайте и не верьте ни единому его слову. Верьте мне и всё у Вас будет хорошо. А Вам, господин Аф, замечу, что негоже учить людей не доверять другим людям. И кроме того, как можно судить о человеке, как не по делам его?