Анна Рунцо - Драконаполис. Первые искры

Стемнело действительно очень быстро, и дальше они продолжали путь в кромешной тьме – только руки фар дальнего света выхватывали из темноты куски дороги, резко обрывавшейся в черноте склона. Хлипкие ограждения, зловеще пробитые в некоторых местах, не внушали уверенности.

– Долго ещё? – не выдержала Тамара через три часа. От телефона теперь толку почти не было, разве что время узнать. Зарядка была на исходе, да и на такой высоте связь не работала. Авис-то жил в шикарных условиях в своём горном шале – у него и спутниковая связь была.

– Где-то полтора часа. Быстро доехали, – ответил Давид напряжённо.

Внезапно раздался оглушительный грохот. Замелькали огромные валуны, посыпавшиеся перед машиной. Чудовищный удар вбок двери со стороны водителя перевернул автомобиль. Тамара зажмурилась и инстинктивно упёрлась руками в потолок, а ногами в пол. Сева несколько раз ударился головой, и послышался противный хруст.

***

Тамара пришла в себя оттого, что пряжка ремня безопасности больно врезáлась ей в бедро, а лента сдавливала диафрагму, не давая дышать. Вспомнив про противный хруст, она позвала Севу. Тот лишь что-то невнятно промычал. Чтобы высвободиться и не провалиться вниз, прямо на Севу, пришлось упереться ногами в передние сиденья, а спиной вжаться в спинку задних. Тамара нащупала ручку у себя над головой, но распахнуть дверцу было не так просто, даже если упереться в неё головой. Тамара была придавлена тяжестью пятидесяти килограмм железа – почти весь её вес. Лишь спустя минут десять, собрав все силы, одним мощным толчком обеими руками она сумела открыть дверцу. Свесившись с края перевёрнутой машины, она спрыгнула в темноту и больно ударилась коленкой. Не вставая на ноги, на карачках она обошла машину. Сева и Давид были буквально заперты под тоннами металлолома. Она достала из кармана телефон и посветила на крышу автомобиля. Тут она заметила, что машина неплотно стоит на боку. Мешал пенёк, вошедший как раз в окно водителя. В свете фонаря она постаралась разглядеть, можно ли при помощи рычага перевернуть громадину на колёса или этот обрубок ствола держит всю конструкцию как крючок, не позволяя сдвинуть её с места. Положив руку на остатки чёрной коры на голом бревне, она почувствовала под пальцами что-то тёплое и липкое. Пальцы пахли железом. Руки затряслись и заходили ходуном. Ничего не соображая, она судорожно вытерла кровь о рубаху сбоку. Опустив телефон, она постояла несколько мгновений в темноте, не в силах заставить себя снова опуститься на колени рядом с деревом.

– Сева? – дрожащим голосом позвала она.

– М-м-м… – раздалось глухое мычание.

– Сева, ты можешь посмотреть, что с Давидом?

– Тамара, он умер, – прохрипел Сева не своим голосом.

В носу у неё защипало, стало трудно глотать, горло как будто распухло.

– Ты можешь выбраться сверху?

– Не через свою дверь. Она помялась. И шея адски болит при каждом движении.

– Попробуй через заднее сиденье. Давай, осторожненько, у тебя получится.

Прошло около часа, прежде чем Сева отстегнул ремень безопасности и смог вылезти из машины.

Наконец оба они оказались на мокрой от росы траве. Свет фары освещал куст, всё остальное тонуло во мраке.

Тамара вытащила из салона сумки и натянула тёплый шерстяной свитер. Боясь причинить Севе боль, она только обмотала его тёплым пледом, которым было укрыто заднее сиденье. Корзина с продуктами вся рассыпалась при падении. Чудом уцелела бутыль с вином, которую Тамара тут же открыла и жадно отпила. Стало теплее, но сразу затошнило. Плеснув на кисть, всю в крови, она попыталась дать отпить Севе, сидящему как мешок с картошкой на траве и трясущемуся от холода под неплотно запахнутым пледом. Но он не мог поднять подбородок от боли, и жидкость проливалась ему на грудь.

– Ты можешь идти? – закричала она ему в ухо.

Сева тут же отстранился от неё, закрыв голову руками.

– Куда идти? – застонал он. – Нужно оставаться здесь. Нас здесь обязательно найдут.

– Я не останусь здесь рядом с трупом! – закричала Тамара в истерике. – Хочешь – оставайся, я пойду одна!

– Это верная гибель. Что с тобой такое? – Сева ошеломлённо уставился на неё.

– Называй это шестым чувством, интуицией, как угодно. Мы должны идти. Или я тут спячу! – у Тамары по щекам текли слёзы.

– Если ты мне дашь опереться на твоё плечо, я смогу идти. – Сева вздохнул, понимая, что препирательства беcполезны. – Надо взять еду и всё, что сможем унести.

– Какую еду? – в отчаянии крикнула Тамара. – Если ты будешь висеть на мне, то мы возьмём только то, что распихаем по карманам.

Пошарив вокруг машины, они нашли большую бутылку воды.

Прежде чем они двинулись в путь, что-то заставило Тамару снова подойти к опрокинутому кузову. Двигатель ещё работал, и железный бок не успел остыть. Скользнув взглядом по салону, освещённому фонариком телефона, она заметила кусок нейлонового ремешка, конец которого терялся в недрах багажника. Осторожно потянув за него, она вытащила длинный и довольно тяжёлый чехол. Тамара открыла молнию и обнаружила там потёртую винтовку, а в специальном боковом кармане – патроны.

Поддерживая друг друга, Тамара и Сева стали карабкаться по склону. Карабин пришлось волочить за собой. Он здорово цеплялся за кустарник и тормозил продвижение. Минут сорок ушло на то, чтобы выбраться на дорогу.

Решили двинуться вверх, надеясь, что хватит сил дойти до укрытия. Точнее, решала Тамара. Сева, считавший всё это большой глупостью, не видел большой разницы, где им пропадать: чуть выше, чуть ниже на горном склоне – какая разница?

Вдалеке можно было различить огни города, но оба понимали, что близость человеческого жилья обманчива. Они так долго сюда добирались и уже долгое время не встречали на пути людей. Помощи ждать было неоткуда. Вершина горы лишь угадывалась на фоне тёмно-синего неба, усыпанного звёздами. Ни огонька от хижины, ни звука, который мог быть дать надежду на приют в скором времени. На пределе сил сделав очередной поворот, следуя прихотливым изгибам серпантинной дороги, они вдруг увидели, что в сторону расселины между двумя скалами ведёт не слишком заметная тропа. Проезжая мимо на машине, они бы её и не разглядели. Тамара уверенно двинулась по тропе, устав от безнадёжности серпантинной дороги. Сева перехватил поудобнее бутылку воды, уже на треть опустевшую, – взял её двумя руками, как младенца, – и поплёлся следом, стараясь не думать, куда они забредут.

Тамара никогда не любила шоу про выживание. Ей казалось, что уж она-то не продержится и дня. Она никогда не ходила в походы и не ночевала в спальном мешке. Скорее всего, считала она, они уже сделали все роковые ошибки и, если их быстро не найдут, долго они не протянут. Первая глупость, в которой она себе призналась, – это продолжать движение на вершину горы, навстречу собственной гибели, всё больше углубляясь в расселины скал, где их труднее будет обнаружить спасателям. Хотя какие, к чёрту, спасатели? Кто знает, где они? Разве что кто-то хватится Давида. Но она не была уверена, что он кому-нибудь сообщил, куда они направляются. Вот вторая глупость: надо было проверить его телефон – тогда они бы точно знали, звонил ли он кому-нибудь или писал СМС. Кроме того, возможно, по сотовому его будут искать. Хотя тоже неизвестно, можно ли отследить телефон, если нет связи. В любом случае этой возможности они уже были лишены.