Сергей Маркелов - Легенда об Усену. Цикл «Усену». Книга третья. Том 2

Все новое и необычное пугает нас, и нам порой трудно отказаться от привычной жизни, расписания, порядка, круга общения, заставляет отбрасывать любые мысли о смене обстановки. Для нас это становиться чем-то слишком сложным, опасным предприятием и мы зачастую не понимаем, что, не попробовав – не узнаешь. А вдруг, то чего мы так боимся – перемен, необходимы в жизни?! Ведь без них не обойтись, уж так устроен наш мир. Он изменчив, как и все нас окружающее. И если не приноровиться к переменам, можно и вовсе сгинуть.

Порой течение несущее всех, несет свои воды вовсе не в ту сторону, и мы боимся, что став поперек его, нас вовсе смоет, а то и выбросит из потока. Из-за нашего страха, мы начинаем бояться становиться и быть индивидуальностью, творческой и мыслящей личностью. И все больше стараемся походить на других, чтобы не выделяться, найти свою струйку в течении, и плыть вместе с ними по дороге в никуда.

Вы спросите, к чему я это начал? Отвечу. В нашем современном мире, нас так часто пугают, навязывают страх, запугивают и учат ему, что мы и вовсе забываем, каково это жить без него. Каково это пройтись босиком по траве, не боясь пораниться, вздохнуть полной грудью свежего утреннего воздуха, не боясь, что он заражен выхлопами или попить чистой воды, не боясь подцепить кишечную инфекцию. Мы забываем каково это – Жить, и что представляет из себя Жизнь, без страхов и оков, которые мы сами создаем и укрепляем. Мы становимся рабами случая, который порой длится всю нашу жизнь. И лишь под ее закат, мы осознаем, как некогда были молоды и заблуждались относительно всего, а в особенности – жизни.

Но страх имеет и вторую сторону. А именно, когда мы очень чего-то боимся больше, чем другого, то сильнейший из них побеждает. Частенько это лишь усугубляет положение. Но в исключениях – бывает и наоборот…»

Именно страх, быть растерзанным и попросту погибнуть, заставил двоих еще молодых волчат нестись всю ночь напролет далеко на восток, не щадя ни себя, ни лап. Страх не оставлял их ни на минуту, и им все чудилось, что за ними гонятся.

Они не успокоились и с приходом рассвета. И даже глазом не моргнули, и не остановились, когда им преградила путь широкая на первый взгляд, река. Ни бурное течение, ни морозящая вода, что неслась, сметая все на своем пути, не могли остановить волчат. Они, недолго думая, бросились в бушующие воды, и лишь спустя некоторое время им после неимоверных усилий удалось достичь противоположного берега реки.

При этом их довольно прилично отнесло течением реки, на север, по направлению течения. Еле дыша, дрожа всем телом и изнемогая от холода, голода и усталости, волчата, по-прежнему подгоняемые страхом, из последних сил опираясь друг на друга, отправились дальше в лес, подальше от открытых песчано-каменистых берегов, где они были, как на ладони…

«Просыпаясь рано поутру, мы все устремляем свой взгляд наверх, и задерживаем его на одной точке, пытаемся отделить сон от реальности. Если бы то, что приснилось, было явью, ты бы вскочил и побежал, не задумываясь, ведь об этом можно было только мечтать. Так может быть сон, и есть явь, а явь – сон, кошмарный, тянувшийся долго и мучительно. Но если так, значит большую часть нашей жизни, мы спим, и лишь, по ночам, высвобождаем наш разум и отпускаем его на волю. А все остальное время, держим в заточении, пытаясь подчинить его и себя чужим правилам и законам.

Но как бы нам не хотелось, чтобы сны, особенно счастливые, полные доброты и тепла стали явью, частью нашей жизни, большую часть мы вмиг забываем, когда возвращаемся в реальность.

Но может быть сны куда более реальны, чем та хмурая и однообразная реальность, окружающая нас? Все мы любим счастливые сны, и боимся кошмаров. Так почему со страхами в реальной жизни мы боремся, кто, как может, а за счастливые – редко кто сражается до конца?

Наверное, это связано с тем, что мы считаем, сны чем-то несбывшемся, возвышенным, а нашу жизнь – слишком низменной, чтобы стремиться к лучшему. Но это не так! Каждая жизнь хороша по-своему. Каждый из нас должен из кожи вон лезть, чтобы сделать ее похожую на сон. Сны приближать к мечтам, а мечты устремлять на более возвышенные горизонты!

Трудно уловить нить моих слов, но я просто хочу сказать, что несмотря ни на что, нельзя перестать мечтать, видеть чудесные сны, и претворять пусть частично, их в жизнь…»

Именно так и хотел поступить Шусик, лежа на земле. Пригреваемый солнечным светом, вдыхая свежий утренний воздух, он улыбался, раз за разом, прокручивая в памяти тот чудесный сон, что увидел этой ночью.

«Но как часто это бывает достаточно оторвать нам голову от места ее покоя, как вся легкость тут же исчезает.

Первое, что мы видим, это нашу жизнь, ту привычную обстановку, которую вы бы и рады изменить, но не имеете возможности это совершить. После ярких красок сна, мы натыкаемся на серость будней. Мы поднимаемся, просыпаемся окончательно и бесповоротно. Уже через некоторое время забываем про сон, про мечту, про жизнь.

Нам кажется, что отбросив все мечты и фантазии, нам станет проще и легче жить. Проще быть может?! Но не лучше и не легче. Проще – значит, тоньше, прозрачнее, а значит, больнее и уязвимее. Жизнь, лишенную снов, оттенков легче всего скомкать, разорвать, растоптать и уничтожить».

Широко зевнув, Шусик, огляделся по сторонам – никого! Его счастливая улыбка слетела с лица, и заменилась серым выражением озабоченности. Он не нашел взглядом ту, с которой ему так хотелось поделиться своими снами. Через миг, он отбросил эту затею, как наивную, пусть даже она и появиться сейчас.

Но ни через полминуты, ни через пять, Маля не показалась. Это обстоятельство вызвало у барсенка сначала беспокойство, перераставшее в безнадежность своего нынешнего положения. Как по зову, к нему тут же вернулись все тяжелые мысли и весь негатив, терзающий его вчера.

«Так что же лучше – жизнь или сон? Бояться проснуться или боязнь жизни? Жизнь – это может быть со?! Только у сна мы не боимся увидеть конец, а у жизни – поскорее стремимся к нему, не понимая, что если постараться можно и из нее сделать Чудо, что видели только во сне».

Прождав Малю еще минут пять, Шусик поднялся на лапы, и стал обходить возвышенную лысую гору, взад и вперед, то и дело, смотря по сторонам. Но так ничего и не случилось: ни чуда, ни картинок из сна.

Тогда Шусик остановился и, опустив голову, недовольно, с горечью обиды, ударил лапой с когтями по земле. Не поднимая головы, он начал спускаться вниз. Еще до конца не зная, что делать дальше, но точно решив, больше не придаваться мечтаниям.

«Коря судьбу и провидение, мы порой и не замечаем, что все, что с нами случилось дурного, произошло вовсе не по их воле, а из-за наших собственных действий. Но в большей степени – бездействия. Именно, его мы часто любим покрывать, перенося всю вину со своей лени на судьбу, злой рок, или еще чего-нибудь.