Екатерина Бердичева - Песнь ветра

За окном стоял ясный день. Занавеска снова изображала парус, а растущие снаружи деревья подрагивали зелеными пушистыми лапами.

– О, наш мальчик уже в сознании! – Подпрыгнул к его кровати тот, что пониже и поплотнее. Ясные синие глаза внимательно всмотрелись в его лицо, сканируя ауру. – Ну, всё ничего! – Бодрым голосом вынес он заключение. – Самое неприятное – позади. Скоро будешь за девушками бегать, парень!

– Спасибо, не хочется. – Тихо ответил больной. – Ни бегать, ни прыгать.

– Это пока. Но любые травмы имеют свойство излечиваться. Закон природы, мой юный друг! Хотя… не успей господин Эрайен вовремя, – глаза доктора скользнули за спинку кровати, где молчаливой невидимкой стоял другой мужчина, – мы бы тебя не спасли. Счет шел на мгновенья…

– Господин Эрайен? – Он сделал попытку приподняться. – Вы здесь?

– Да. – Второй мужчина вышел из-за спинки кровати и угла стола. – Я здесь.

Тяжелый взгляд серых глаз, казалось, пронзал душу насквозь. Но для того, чье тело недавно проткнули длинные и острые иглы черного терновника магической стены, это было не важным.

– Поговорим? – Спросил, выдержав взгляд, больной.

– Поговорим. – Казалось, тень облегчения промелькнула в серых глазах, едва он произнес это простое слово согласия. – Профессор, не могли бы Вы…

– Понимаю. – Кивнул первый. – Но недолго и не затрагивая слишком волнительных тем. Юноша пока еще очень слаб.

– Конечно.

Господин Эрайен вытащил откуда-то сбоку тот самый стул и также сел на него верхом.

– Что ты хочешь знать?

– Элисиль… Король Элисиль совершил чудовищную ошибку… – Из глаз лежащего на высокой подушке парня потекли слезы. – Но нельзя же мстить за дурость правителя целому народу, тем более, что он не так уж и виноват… Это всё дейрин… Он внушал Его Величеству неправильные мысли! Вы даже не представляете, как мы там жили… Вонь, грязь, бесконечная работа от зари до зари, чтобы прокормить семьи. Ведь это Вы поставили стену! Даже сейчас я чувствую плотную энергетику земли! Вашу энергетику!

– Тихо, мальчик. – Эрайен взял с тумбочки салфетку и, осторожно касаясь лица, промокнул слезы. – Все было так… и не так. Пожалуйста, выслушай! Когда я нашел маленького Тимаса Соолера связанным в одной из верхних комнат дворца Элисиля, а потом услышал разговор Короля с каким-то эльфом о выкупе… Меня, действительно, это сильно взволновало. На носу – самая страшная война, которую только можно вообразить, а бестолковые эльфы пытаются что-то для себя выгадать. И, разозлившись, я поставил ту самую стену. Но, поверь мне, мальчик, через четыре – шесть декад она должна была исчезнуть сама собой. У меня и в мыслях не было запирать ваш народ. Когда закончилась война, и все более-менее наладилось, ко мне приехали Короли двух других эльфийских лесов господа Теридель и Реновель. Они переживали, что терновник, не слыша эльфийской магии, поднимается все выше, скрыв за собой верхушки самых высоких деревьев. И мы отправились к Вековечному Лесу вместе. Мой мальчик, я – один из самых сильных магов этого мира. Но терновник не подчинился даже мне. Ты не знаешь, но есть такой черномагический обряд, сделанный на крови хозяина дома и замыкающий этот дом от любого внешнего взлома или воздействия… Этот обряд был проведен в вашем лесу. То есть, дом был заперт изнутри, и прорваться в него стало делом практически нереальным. Мы тогда подумали и решили, что Король Элисиль настолько испугался даймонов, что пролил часть своей драгоценной крови ради жизни подданных. И только потом я понял, что эльфы не ведают такой магии. Их суть детей Света отторгает эту черноту и грязь. Но тогда еще были свежи последствия той ужасной войны… Убитые жители двух континентов, непонятная игра дейринов, которых все боялись… И только после того, как наши земли, наконец, связали дружеские, и не только, узы, – Эрайен улыбнулся кончиками губ, – Рейвен Анх со своими разработками и изнаночной магией натолкнул меня на правильную мысль о событиях, произошедших в вашем Лесу. Он сказал, что на остаточную друидскую магию легло запирающее проклятие. А обряд, скорее всего, провел неизвестно как оказавшийся на вашей территории дейрин. Он убил эльфа правящего Дома и укрепил его кровью возведенную мной стену. Скорее всего, той жертвой стал отец нынешнего Короля Дэниэла. Но сразу хочу объяснить, видя в глазах твоих вопрос, что каждый обряд, даже черномагический, имеет условие для его отмены. В этом случае кровь, пролитую в результате убийства, должна была смыть кровь добровольной жертвы. И этим добровольцем стал ты. Еще вопросы есть?

– Как они? Эльфы?

– Нормально. – Облегченно разулыбался Эрайен. – Приходят в себя от потрясения, что не одни они, оказывается, живут в этом мире.

– А обо мне… кто-то спрашивал?

Эрайен свел брови и посмотрел на лежащего перед ним бледного израненного парня.

– Малыш… Прости, но ты для них умер. Там, на черном терновнике. Хотя, если хочешь… Ведь в мире нет ничего невозможного.

– Нет! – Выкрикнул парень и уже тише сказал: – Не хочу.

– Я почему-то так и подумал. – Кивнул головой ректор Академии.

– Почему Вы мне не дали умереть? – Еле слышно спросил эльф.

– Знаешь ли… – Эрайен легко поднялся со стула, взглядом отправляя его вглубь комнаты. – Две добровольные жертвы за небольшой период времени – это слишком большое потрясение для нашего мира. Я не смог спасти одного, но не хочу потерять тебя. Поэтому, нравится тебе или нет, но ты будешь жить. Выздоравливай. Как встанешь на ноги, еще раз поговорим. Ох, совсем забыл спросить… Как тебя зовут, милый мальчик?

– Я умер. – Упрямо сжал белые губы неподвижно лежащий парень.

– Вот упрямый какой! – Рассмеялся ректор. – Ладно. Увидимся.

И, махнув крылом голубой накидки, наброшенной на черный костюм, Эрайен вышел за дверь, которая, впрочем, снова раскрылась, впуская доктора и свиту из ординаторов. И вот они, стащив с него одеяло, начали сканировать ауру, менять повязки на сильнее всего пострадавших ногах и спине. Конечно, было больно, но терпимо. Веселый молодой мужчина, с которым он познакомился ночью, подмигнул синим глазом и брызнул ему на живот жидкостью из флакона, и тупая, ноющая боль утихла. А они, склонившись, что-то обсуждали, иногда вытягивая из его тела прозрачные трубки, в которых клубился туман. Но вот пространство между бедрами снова стянул пластырь, под которым лежал квадрат салфетки, пропитанный антисептической мазью.

– Если так пойдет и дальше, – профессор Коомин взглянул на эльфа, – завтра сможешь похлебать немного бульону. Двумя-тремя днями тут, конечно, не обойдешься, но вот через декаду я точно поставлю тебя на ноги!

Эльф тихо вздохнул и прикрыл ресницы. Как ему снова хотелось провалиться в черную, без мыслей и чувств, яму. Ну почему бы этому ректору не появиться у терновой стены немного позже? Слабость или отсутствие желания жить опутали усталостью тело, и он снова уплыл из яви в страну грез. Но вместо звездного неба и горных вершин он вдруг увидел своих друзей: Дэниэла и Хойрела, за плечами которых смущенно улыбался Миль.