Лора Деренская - Идеальный полёт

После поминок, все родные отправились домой к Елизавете. Зашли в лифт. Нина нажала на пятый. Лифт начал подниматься и вдруг остановился. Погас свет.

– Это Володька! Он тут. Душа еще не улетела, – серьезно сказал Виктор.

– Да что ты говоришь! Нина, нащупай там внизу кнопку вызова, – испугалась бедная Елизавета.

– Что? Мне страшно, – раздался голос потрясенной Нины.

Зажатая в углу Саша понимала умом, что лифт застрял из-за перегруза. «Очень похоже на отца с его вечными шуточками» – мелькнула мысль. В кромешной темноте ей почудилось легкое дуновение, которое будто погладило ее по щеке. Рядом Лира с мужем шепотом обсуждали, как скоро их смогут вытащить из железного капкана.

Вынули минут через тридцать. Послышались голоса, скрежет, в темноту скользнул тусклый свет. В щелке между дверями показалось мужское лицо в кроличьей шапке.

– Сейчас, ребята, мы вас освободим. Готово! Это третий. Вы на какой ехали? Придется вам пешком идти.

Поблагодарив ремонтников, они начали молча подниматься по лестнице.

«О, господи. Он тут где-то умер на холодном полу. Сердце разорвалось с такой силой, что густая кровь шла из глаз, ушей и носа. Наверное, ему было очень больно. Мама сказала, кулаки были так сильно сжаты, что не сразу смогли выпрямить пальцы. Какие же он страдания пережил в последние минуты жизни! А может, он не долго мучился? А может, это дурной сон? Да нет, я же видела, как гроб охватило огнем. Ненавижу смерть! Ненавижу! Что ему не хватало? Все из-за проклятой водки». Саша шла за сестрой вверх по лестнице. Ей хотелось выть.

Старший брат Виктор уже улетел в Ленинград. До Нового Года оставалось три дня.

– Как вы теперь будете одни?

– Как-нибудь прорвемся, – Нина улыбнулась, показав белые ровные зубы.

Саша вдруг поняла, что младшая сестренка уже взрослая и очень красивая девушка.

– Ты маме помогай и себя хорошо веди, – Саша не находила покоя. Она не хотела оставлять маму и сестру. Но и оставаться тоже не желала. Этот огромный холодный город был наполнен рвущей душу тоской.

Прошла пара месяцев. Печаль из-за смерти отца и чувство тревоги за родных, как хроническая болезнь, засели где-то глубоко внутри. Саша не верила в бога, но любовь к жизни, какая-то детская наивность и вера в то, что все непременно будет хорошо, прочно жили в ее душе.

Для нее было естественно радоваться мелочам: солнечному утру, грозе, удачно проведенному уроку или новой настольной лампе формы перламутрового колокольчика на витой металлической ножке в виде стебля. Она много работала. Наматывая километры, давала уроки английского тут и там, забывая, что беременна. Вспоминала, только когда спрашивали на каком она месяце, или вечером, принимая душ.

Гипс на время замедлил ее сумасшедший ритм жизни. Все случилось ранним весенним утром. Она, как всегда, бодро шагала на работу. Увидев слегка припорошенную снегом ледяную плешину, приостановилась, решая с какой стороны обойти препятствие, чтобы не поскользнуться. Шагнула вправо, поскользнулась и рухнула на снег. Слезы непроизвольно брызнули из глаз от острой, как игла, боли, пронзившей тело снизу вверх.

Прохожие проходили мимо. Не сразу, только когда чуть отпустило, Саша поднялась и, прихрамывая, сумела доехать до работы и провести первое занятие. По дороге в травмпункт, ковыляя и волоча тяжелую, как кирпич, ногу, Саша уже была не в силах сдерживаться и плакала навзрыд, но никто не обращал на нее внимания.

Никуда не годная инфраструктура построенного на крутых холмах города с его полуразрушенными, нечищеными ступеньками приводила к высокому травматизму населения. Особенно в холодное время года. В травмпункте было полно народу.

– Сапог снять можешь? – не глядя на сидящую спросила взъерошенная врач.

– Не могу, – Саша поняла, что почему-то не может расстегнуть молнию. Нога невыносимо ныла.

– Придется разрезать обувку.

– Нет, не надо! Пожалуйста! – Саша снова зарыдала, не выдержав напряжения. – Я беременная.

– Ну вот еще, – хмыкнула докторша и мельком глянула на пациентку. – Наталья Петровна, помоги этой беременной сапог расстегнуть. Может, все же придется резать.

Пожилая санитарка, присев, колдовала над молнией. И та в итоге поддалась. Сашины глаза округлились от удивления.

– Ох! Как раздулась лодыжка. Удивительно, что молния раньше не разошлась! – Петровна встала с колен.

– Да-а! Сколько же ты так протопала? – врач заботливо осматривала похожую на толстую сосиску нижнюю часть ноги и заключила, обращаясь к санитарке. – На рентген отведи, тут, похоже, перелом.

Юрий приехал забирать жену. Вместо сострадания или слов поддержки недовольно буркнул ерунду: «Вечно с тобой что-то происходит». Саша неумело переставляла костыли, Юрий шел впереди. В автобус ее подсадил неизвестный мужчина, муж оказался где-то позади.

Через неделю зашла Раиса Федоровна. Принесла пачку приморской солянки из морской капусты с кальмаром. Сама заварила чай, нарезала хлеб квадратиками.

– Как же вас угораздило, Александра Владимировна? Надолго это? – она кивнула на загипсованную до колена ногу.

– Сказали, шесть недель, боковой перелом лодыжки. Как говорится, на ровном месте рухнула. Это все Инка с первого – ведьма злопамятная. Я из подъезда, она навстречу! Глянула на меня по-зверски. Через пять минут я ногу сломала. Сглазила меня, точно!

– Молодая, замужем, но очень злая еврейка. Так и не простила вам кусочек батона.

– Да надоела! Приходила каждый день за хлебом. Я раз отказала и все, понеслось. Сплетни, угрозы. Вы-то как? – Саша, полулежа, чуть поменяла положение, скрипя провисшей коечной сеткой.

– Обо мне не беспокойтесь. Тружусь, столы накрываю, кормлю малышню по расписанию, – доложила она. – Сильно болит?

– Болит култышка, особенно ночью. Уснуть не дает. Да вы кушайте, Раиса Федоровна.

– Я в саду наелась. Сегодня суп из морской капусты с яйцом давали. Вкусный! Юрий опять на репетиции? Ухаживает хоть за вами, помогает?

– Так себе. Я сама ползаю тут на одной ноге до холодильника, хлеб с маслом в основном ем. Кстати, суп с морской капустой – мой любимый, – она игриво облизнулась.

Раиса Федоровна покачала головой.

– Вы хоть по больничному получите в этом «ООО»? Как вы не побоялись из садика уйти? – риторически спросила няня.

– Волков бояться – в лес не ходить! – Саша засмеялась, откинув голову назад. – Больничный тю-тю, зато я уже на полгода вперед заработала. Прорвемся!

– Ну, как знаете. Я к вам могу заглядывать после работы. Вы не против? – нянечка как будто подмигивала узким глазом.

– Хорошо, спасибо вам. А то я совсем одна.

Саша не знала, как убить время. Целыми днями она смотрела телевизор, неистово чесала под гипсом длинной вязальной спицей. Периодически, стуча костылем, прыгала по напоминающей клетушку комнате. Топталась в кухонном углу, умудряясь готовить обеды и ужины из того, что приносил муж. Через месяц она уже гуляла около дома.