Лора Деренская - Идеальный полёт

Муж растерянно вращал глазами, когда Саша стала бросать какие-то вещи в сумку. Ее плохое самочувствие и жар притупили жалость к дочери и тревогу за нее. Она смутно помнила, как доехала на транспорте в другой конец города и бродила в поисках больницы.

В отделении опытные медсестры сразу стали колоть ей антибиотики и ставить капельницы. В палате несколько таких же как Саша больных провели с новенькой ликбез, что теперь ее ребенок вряд ли возьмет грудь, привыкнув к бутылке. Саша понимала безвыходность положения. Рассудила, что лучше выздороветь, и у ребенка будет мать. Лучше питаться смесью из бутылки, чем высасывать разбавленное антибиотиками материнское молоко.

Но уже через сутки свекр на своем газике дребезжал по ухабистой дороге в город. Светлана Семеновна влетела в палату и велела невестке собираться. «Договорилась с сельской больницей! По знакомству будут лечить, и дите при тебе» – объявила она. Дежурная врач была совсем не в восторге, что из специализированного стационара пациентку хотят везти куда-то к черту на кулички, но Саша доверилась свекрови.

Все получилось наоборот. Антибиотики не пошли на пользу пищеварению новорожденной девочки. Женщина тут же прекратила давать младенцу грудь, но было поздно. Ребенок кричал без остановки и терял в весе. Еще не оправившаяся от собственного недуга мать, как раненая волчица, бросалась от стены к стене, крепко прижимая к себе угасающего младенца. Она решила, что, если ребенок умрет, она убьет и себя, потому что только ради этого теплого комочка Саше хотелось жить. Весь смысл и вся Вселенная тут, в ее руках. Зашла высокая молодая медсестра и озабоченно сказала:

– Ваш ребенок очень слаб. Вес критический. Мы могли бы попробовать поставить ей укол.

Саша насторожилась, сверкнув глазами на девушку в белом. Та нерешительно продолжила:

– Венки маленькие. Нужно колоть в голову.

Саша осторожно положила девочку на кровать, медленно повернулась к медсестре лицом и вдруг завопила, выкатив безумные глаза:

– Добить ее хотите! А ну пошла вон отсюда! И никогда не заходи сюда! Я вам всем укол в голову поставлю!

Напуганная медсестра выскочила за дверь, а Саша кричала ей вслед, не в силах остановиться. Сквозь рыдания она кляла врачей, что одобрили кормление ребёнка грудью, себя, что не послушала свой внутренний голос и делала то, чего не хотела, свекровь – за её глупость, а мужа – за черствость и безразличие.

В понедельник девочка пошла на поправку.

Саша любила ездить к свекрови в деревню. Особенно сейчас, когда магазинные полки опустели, а цены на все товары стремительно взлетели. Закупленные Сашей впрок ползунки по шестьдесят копеек сейчас стоили в восемь раз дороже, а сигареты исчезли совсем. Пустоты на площадях заняли лотки с вареными джинсами и самодельной обувью вполне сносного качества. А вот мясные продукты и курица просто испарились. Случались перебои даже с рыбой в этом, казалось бы, рыбном краю.

Светлана Семеновна была радушной хозяйкой, кормила гостей разными домашними вкусностями, шутила и смеялась. В то же время, за словом в карман она не лезла, имела свое мнение и была далеко не робкого десятка. Её муж, Николай Иванович, в основном молчал и был очень деревенским, но с нужной хитрецой. Саша до последнего хотела сохранить семью и предприняла попытку поговорить с Юриной мамой, рассчитывая на поддержку. Надежно устроив на руке трехмесячную Аню, Саша подыскивала нужные слова,

– Светлана Семеновна, спасибо, что встали к ней ночью, – Саша ласково склонила голову над игрушечным личиком ребенка. – Я даже не слышала ее плач. Очень устаю.

Мешая что-то ложкой у плиты, свекровь отвечала, не оборачиваясь.

– Привыкнешь и станет полегче, – она шумно переставляла с конфорки на конфорку кастрюли, прихватывая их полотенцем.

– Конечно, – согласилась невестка, – но мне очень тяжело одной. Юры никогда нет дома. С работы на репетицию, мы почти не разговариваем. С ребенком нянчится, только если очень попрошу. Кажется, мы ему и не нужны совсем.

Свекровь все никак не могла оторваться от своих кастрюль.

– Мой Коля тоже в молодости устраивал. Было дело. А я так решила – семью надо сохранить. Жить ради детей. Ане жидкий кисель сварю. Пойдет через соску, – она так и не взглянула на Сашу, а может, не посмела взглянуть.

Разочарованная невестка расстроилась еще больше. Сын и мать были похожи – как-то все без души. Бедная одинокая Саша поняла по металлу в голосе, что больше с ней на эту тему говорить не хотят, но решила остаться честной до конца.

– Я, наверное, так не смогу. Просто хочу вас предупредить, если что.

Светлана Семеновна хранила молчание. Саша вышла из кухни, бережно положила дочку на диван подальше от края, и начала собираться домой в давно ненавистное городское общежитие.

Через полгода она дозвонилась до Елизаветы Васильевны.

– Мама, посылай ко мне Нину. Она поможет от него выехать.

– Да ты что, Саша! Ребёнок без отца останется.

– Если я не уйду, добром это не кончится.

Елизавета Васильевна, с одной стороны, очень хотела, чтобы первая в ее жизни внучка жила рядом. С другой стороны, Лиза была воспитана так, что, несмотря на собственный печальный опыт, считала, что лучше быть при даже плохоньком муже, чем одной. Еще Елизавета Васильевна опасалась, что она и две взрослые дочери в двухкомнатной квартире будут все время наступать друг другу на пятки. Начнутся скандалы, которые не могла переносить покладистая добросердечная женщина. Назанимав денег, с тяжелым сердцем, она купила Нине билет на самолет.

Нина летела на Дальний Восток в отличном настроении. Девушка жаждала приключений и веселья. Когда не стало отца, Нине было шестнадцать. Стаканчик вина частенько разбавлял горе и одиночество Елизаветы Васильевны. Сестра жила на Дальнем Востоке, бабушка старела. Неопытная и наивная, предоставленная сама себе Нина не знала куда деть бушующую в ней энергию. Никто не может оставаться долго сам по себе. Появились компании, алкоголь и уродливая свобода девяностых. Нина, как и многие малообеспеченные девушки ее возраста, мечтала о красивой одежде и будущем муже на дорогой иномарке.

Саша поражалась, как изменилась ее сестренка, и частенько узнавала в ней себя десять лет назад. Оживленный портовый город окончательно вскружил Нине голову. Она вызывающе глазела на взрослых мужчин, стала уезжать вечерами на чьих-то машинах и возвращаться под утро. Вместо помощницы Нина оказалась обузой, не реагирующей на мольбы угомониться и начать помогать делать то, зачем она приехала. Девушка искренне удивилась, когда увидела, как Саша укладывает вещи в шкафах таким образом, чтобы в нужный момент было легко связать их в узлы.