Лора Деренская - Идеальный полёт

– Ты правда, что ли, собралась этого бросать? – Нина не хотела называть Юрия по имени, потому что он с ней не разговаривал, да и домой приходил только ночевать. – Город такой красивый. Жалко уезжать.

– При чем тут город? – разозлилась старшая сестра. – Я не хочу сгнить тут. Мы уедем, вот увидишь. Я уже все придумала. И деньги на билеты найдем. Этому ничтожеству не удастся подмять меня под себя. Я не прощаю предательство! И у меня есть душа! Моя душа, которую этот урод хочет из меня вынуть. Он думает, мне некуда идти, и я покорюсь. Превращусь в униженную безропотную уборщицу и кухарку в этой несчастной комнатушке. Лучше умереть, чем жить под его гнетом.

Аня стояла в своей кроватке, держась за бортик левой ручкой. Она гремела погремушкой, зажатой в кулачке, и от этого светлый торчащий вверх хохолок волос на головке смешно трясся. Казалось, игрушкой она хотела заглушить громкий голос своей мамы. Нина оторопела, а Саша не могла остановиться,

– Ему не удастся меня растоптать! Никогда! Я знаю, люди ломаются от безысходности. Мне нельзя ломаться ради нее! – Саша ткнула указательным пальцем в сторону кроватки и посмотрела на испуганное лицо малютки.

– Лучше жить одной, чем с кем попало, – и тут Сашины глаза налились слезами. – Мне надо умыться.

Александра еще долго рыдала, склонившись над открытым краном, а Нина, присев на колени у детской кроватки что-то шептала маленькой, внимательно смотрящей на нее крошке.

Уже ночью, лежа на матрасе, Нина пыталась сообразить, о чем говорила Саша. «Ерунда какая-то. Тут так хорошо. Море вокруг. Я обязательно вернусь в этот Приморский город. Интересно, Артур завтра за мной заедет? Машина у него классная, иномарка, видно, денег полно. Может, подарит мне что-нибудь, чеченец. А этот Женька с первого! Он в моря ходит. У всей общаги на глазах мне сигналит, а жена в окно пялится! Нет, тут лучше, чем дома. Не пойму, чего Саша такая нервная и злая? Я вот тоже хочу замуж и ребенка, как у нее».

Кончалось лето 1992года…

Саша любила гороскопы. Она доверяла им больше, чем собственному правительству. Покупала разные и читала с упоением, выискивая скрытые смыслы и завуалированные совпадения между написанным и собственной жизнью. Поэтому, как только в продажу поступили календари на 1998 год, Саша начала их покупать и изучать. Она сравнивала прогнозы, примеряя их на себя как платья. С замиранием сердца штудировала и ждала чудесного пророчества. Именно чуда, но звезды не сулили ничего конкретного.

И вот однажды, приехав к бабушке, она увидела у нее на столе простенький отрывной календарь. Быстро пролистала, нашла рыбий знак. Уже по дороге домой думала об одной фразе, врезавшейся в ее сознание: «С рыбами произойдет что-то из ряда вон выходящее, что заставит удивиться всех ее друзей и знакомых». Слова не давали покоя. Она смотрела из окна троллейбуса и думала: «Страна пьет, народ куролесит. Самой бы не спиться. Вполне может быть. Вон сколько знакомых сгорело от водки. Мрут люди, как мухи. Одноклассницу жестоко убили в собственной квартире. Я, наверное, просто коньки отброшу. Тогда точно все удивятся. Будут говорить, что умерла такая молодая. Нет, не может быть. Умирать нельзя. У меня же Аня. Да и вообще я слышала, что настоящие предсказатели если видят смерть, не выдают этого. Тут речь идет именно о чуде. О какой-то тайне. Главное, чтобы без подвоха».

Добравшись до домой, она первым делом позвонила бабушке и попросила календарь никуда не убирать. Потом прятала страничку с предсказанием, как стодолларовую купюру, в своем кошельке, берегла как зеницу ока, а текст знала наизусть.

Ее клиентка Вера, которая как-то незаметно стала Сашиной подругой, гороскопы читала, но верила только в себя.

– Спасибо, Сашенька, что ты мне никогда не отказываешь и за перевод по-божески берешь. Сама-то пыталась писать?

– Нет, не верю я в это дело. Бесполезно при соотношении сто женщин на одного иностранца. Не в нашу пользу арифметика! В прошлую субботу директриса пригласила к себе с десяток невест. Приехавший американец изъявил желание понаблюдать за женщинами со стороны. Когда за дверью собрались, я к ним вышла и соврала, что клиент задерживается, а пока его нет можно еще раз уточнить кое-какие вопросы. Седой «актер» в это время пристроился в кабинете на стульчике как ни в чем не бывало. Тетки, ничего не подозревая, заходили по одной, говорили с начальницей. Некоторые ему даже «здрасте» кивали. Конспиратор для отвода глаз равнодушно листал русский журнальчик, а сам разглядывал женщин с ног до головы. Старье, а выбирает!

– То-то и оно, что это не просто старье, а американское старье! – Вера подняла вверх два пальца, в которых была зажата дымящаяся сигарета.

– На меня даже и такие старикашки-имитаторы не обращают внимания, – переводчица брачного агентства Саша Виват не притворялась и не ждала комплимента. Говорила, что думала.

– А нам таких шпионов и даром не надо, – гордо задрав подбородок, Вера не отставала. – Слушай, а в Австралию ты бы поехала?

– Там очень жарко, – не зная, что сказать, бросила Саша.

– Ну ты смешная! Лучше жарко, чем холодно, – Вера явно была разочарована настроем своей новой знакомой, которая переводила ее письма из-за границы.

Маленькая и стройная крашеная блондинка с голубыми глазами была лет на семь моложе Елизаветы Васильевны, которая считала Веру внешне милой, но не очень серьезной женщиной.

– Саша, у меня другого шанса нет. Мне просто некуда деваться. Жилья нет, работы нет, ни хрена нет. Только ты не смейся, но я уже знаешь сколько писем в Америку и Австралию написала? – Вера сделала предупредительную паузу. – Больше сотни!

– Ну ты даешь! – Саше, с одной стороны, было жалко Веру, фантазерку, но с другой стороны, ее твердый настрой удивлял.

– Слушай меня внимательно! Найти мужа – огромный труд. Даже больше тебе скажу. Это ра-бо-та! – по слогам проговорила Вера последнее слово. – Вот я и работаю. Все деньги трачу на переписку и английский перевод.

– Верю, – вставила Саша, а наблюдательная Вера понимала, что никак не может заинтересовать собеседницу, которая ей очень нравилась.

– Вот смотри, – Вера выставила обе руки вперед, – они у меня по ночам ноют и скоро по земле волочиться начнут. Оттянула сумками. Спасибо мальчишкам, помогают и, главное, верят в меня.

Вера и два ее сына, восемнадцати и двадцати лет, снимали комнату и жили на деньги от перепродажи посуды. Привозили поездом из другой области товар и целыми днями таскали тяжелые сумки со стеклом по городу, предлагая вазы, рюмки, салатницы и другие стекляшки под хрусталь на предприятиях, в школах и детских садах. Они еле сводили концы с концами, но Вера сумела убедить детей, что нужно не жалеть денег на переписку с иностранцами, и она непременно уедет за границу, а потом заберет и их.