Юлия Лангровская - Трущобы во дворце

Сашу распирало от гордости. Она сидела в роскошной карете со знатным мужчиной, и хоть это длилось минут двадцать, но они стоили двадцати лет жизни. Отец, узнай об этом, позеленел бы от злости и лопнул.

«И жизнь бы сразу наладилась», – пронеслось вдруг у девушки в голове.

Саша моментально сосредоточилась на этой мысли. А ведь, правда. Если бы с отцом внезапно что-то случилось, если бы, например, он заболел и умер, разве не исчез бы основной источник проблем? Тогда некому было бы приказывать, ставить свои условия, запрещать почти все радости, можно было бы уйти с завода и попроситься на работу в богатый дом. А потом и из дома уйти, да жить при барыне, в хорошей комнате, ходить в приличной одежде, пусть даже униформе, но только не в сером платье, которое скрывает все выгодности фигуры. Сестре не пришлось бы выходить замуж за этого мужлана, мать тоже бы отдышалась. Да, если бы Андрей исчез, все бы только наладилось. В Сашиной голове, словно молотком стучали слова барона: «Вы достойны большего, вы были бы неотразимы в дорогом наряде и украшениях. У вас должен быть экипаж и дом, и весь мир…»

Саша грустно усмехнулась, но подумала, что Фердинанд прав. Да, с ее красотой было бы несправедливо прожить всю жизнь, как ее мать. Это было бы глупо, непростительно и она обязана этого не допустить. Любой ценой. Сидя дома или выматывая себя на заводе, жизни не изменить. Необходимо действовать, мудрить, добиваться, даже если придется делать это с помощью лжи, предательства, воровства или даже убийства. Любой ценой.

– Любой ценой! – отныне это стало ее девизом.

Девушка повторяла эту фразу, словно попугай по сто раз на дню, хотя пока и не знала точно, что ей следует делать. Но встреча тем вечером с красавцем-бароном переменила ее с самой изнанки, Саша будто переродилась. Она лихорадочно искала способ что-нибудь изменить, мысли кружились, как пчелиный рой, их было очень много, но все они сводились к одному – отец помеха для всего. Пока он рядом, ей ничего не видать. Уйди она из дома, попросись на службу в богатый дом, отец и его друзья ее найдут. Да, к тому же, эта фамилия – Молотова. Уж очень известная фамилия во всех черных списках. Пожалуй, из-за нее еще и в работе откажут или быстро выгонят, а что потом? Куда? И вообще, как? Хотя, попробовать надо. Но, в обход отцу. А там, если все же найдется местечко, если кто-нибудь еще и поддержит… кто знает.

Для начала, Саша решила немного себя побаловать. Рядом с элегантным господином в отличном экипаже она уже побывала, теперь не помешало бы отведать лакомств, что предпочитают такие, как он. Саша столько раз видела на витринах разные тортики, пирожные, конфеты, столько раз вынуждена была отворачиваться и бежать прочь, но теперь уж она позволит себе хоть что-нибудь из этого изобилия и ни с кем, ни с сестрой, ни с матерью, ни с братиками не поделится ни за что. Все только себе, она заслужила.

Девушка чуть ли не облизывалась, стоя у прилавка внутри магазина, где все так и благоухало изысканными деликатесами. Она выбрала себе два пирожных с кремом, шоколадом, фруктовыми начинками и воздушной глазурью. Ей не верилось, что она наконец-то держит эту прелесть в руках и сейчас, вот-вот, ощутит во рту что-то невообразимо вкусное.

Ее наслаждению не было предела. Ей казалось, что она парит в небе, сидя на облаке и все прекрасное, что есть в раю, принадлежит ей одной.

Саша ела пирожные прямо у прилавка, не отойдя даже на шаг. Только когда лакомства были съедены, девушка посмотрела вокруг себя и немного смутилась.

На нее умиленно глядели двое мужчин. Один из них казался староватым, но был одет в дорогой камзол и держал в руках коробку с десятком таких же пирожных. Саша приняла его за кого-то вроде мажордома из богатого особняка. Вторым мужчиной был сам продавец, молодой парень с круглым лицом, тот так засмотрелся на эту девушку, бедно одетую, но откуда-то раздобывшую деньги на дорогие лакомства, что вдруг протянул ей маленькую шоколадную конфетку и с улыбкой сказал:

– Отведайте. Вам понравится.

Сашу не надо было упрашивать. Она съела конфетку и сказала, что в следующий раз купит несколько таких.

– А когда же вас ожидать? – продавец слегка перегнулся через прилавок и его глаза скользнули по лифу платья Саши. Она кокетливо вскинула голову, ничуть не устыдившись.

– Не знаю. К сожаленью, я не могу бывать тут часто, – и игриво надула губки.

– Но, отчего же?

– От денег, – она засмеялась.

– Ну, это не самое главное, – глаза парня открыто разглядывали девушку, скользя по всем доступным им местам.

– Ах, если бы! – звонко смеялась Саша и ее чуть завитые локоны прыгали из стороны в сторону, придавая всему облику, подчеркнуто кокетливый вид.

– Я живу недалеко… и если бы я мог каждый вечер возвращаться домой не один, а в вашей компании… – молодой человек дотронулся до волос Саши и чуть-чуть намотал один локон на свой палец.

Девушка даже не думала смущаться, но, сразу поняв, что конфеты – это слишком низкая цена за ее внимание, парировала:

– То же самое мне мог бы предложить и тот господин, – она кивнула вслед уходящему старичку, что уносил коробку с пирожными, которые ей так понравились.

– Но ведь он стар, а я свеж, – улыбнулся продавец.

– Свежими должны быть конфеты, – язвила Саша.

– А мужчины?

– Ну… у мужчин должен быть чин… статус… какое-нибудь состояние.

– А я всего лишь продавец. Вы это хотите сказать?

– Вы очень проницательны.

– Как жаль, – он шутливо вздохнул. – Как жаль, что мое юное тело и поющую душу променяли на седины, морщины и брюзжание графского дворецкого. Несмотря на его дряхлость, вы предпочли его. А я уже собрался в вас влюбиться.

– О, не стоит. Я вовсе не ангел. В этой суровой жизни приходится выживать. Любой ценой. Так, вы говорите, этот господин – графский дворецкий? – Саша не считала нужным притворяться и маскировать свой внезапно возникший интерес.

– Да, Аркадий Степанович уже лет тридцать на этой должности и все в одном и том же семействе. Слыхали о графе Зуеве?

– Нет.

– Ах, да вам простительно. Он очень известен.

– Надо полагать.

– Видное семейство. Граф занимает высокую должность в министерстве иностранных дел, у них такой дом! Наверняка, этому дедусе он платит жалованье, какое мне и за полжизни не скопить. Ты не промах, крошка. Молоденькая, а глаз наметан.

– Интересно… – негромко протянула Саша, – а он женат?

– Граф? – засмеялся юноша.

– Нет. Старик, конечно.

– Уже прицелилась?

– Потише! – вскинулась девушка.

– Ладно, ладно, не сердись. Это я так… не со зла. Старик одинок, как луна на небе. Не женат, не был и никого из родни не имеет. Даже отдаленных. Этот старый скряга копит денежки, чтобы унести с собой в могилу. Старая развалина, лучше бы мне оставил, я б свою собственную лавку открыл и торговал на себя самого. Видела, сколько пирожных он унес? И так каждый день. Это графская женушка уплетает их за обе щеки. Того и гляди, скоро сама засахарится.