А. Эйс - Сполох и Шторм. Книга 1

«Сколько там той клетки, – думал Сполох, ощущая, как передергивает от отвращения Кирпича, и как тот изо всех сил старается не выкинуть и не прибить вторженца, – все должно пройти быстро, главное не растеряться, зашел – выставил щит – сцапал Шторма за что подвернулось под руку – вышел».

В последний момент он вдруг задался логичным вопросом, а почему собственно у Кирпича не вышло вытащить Птичку? Возможно, был там какой-то подвох?

Впрочем, раздумывать и выяснять было некогда, плетение клетки рассеклось под драконьим ножом, контур на миг прорвался, и шаг внутрь получился сам собой. Почти одновременно развернулся щит хранителя, причем такой силы, что вызвал искреннее недоумение Сполоха. При таких исходных данных Кирпичу не нужен был наемник. Он вполне мог бы провернуть все сам, вот только особенность этой силы была странной. Как бы смешно ни звучало, но кроме невероятно мощных щитов, Кирпич не мог больше ничего. И даже эта его способность не помогла бы долго сдерживать бесконечные удары Шторма. Ухудшало ситуацию то, что пространство внутри контура плыло и не имело четких границ. Определить местонахождение Птички было практически невозможно: кроме белых ярких разнонаправленных лучей с нехорошим шипением гаснущих о зловеще гудящий контур, больше ничего разобрать не получалось. Теперь стало понятно, почему в первый раз хранитель вышел один. Он просто не сумел отыскать крылатого.

– Иди вперед, – подтолкнул Сполох мысленно, и Кирпич сделал неуверенный шаг. – Еще.

Перехватывать управление сейчас было бы самоубийством, Сполох не удержит защиту. Никакую. А настолько серьезную – тем более. Оставалось только вмешиваться в сознание, хотя это было трудно, хранитель все же был объективно сильнее и имел привычку думать сам.

Интенсивность ударов в щит возросла в разы, оставленный без внимания сдерживающий контур поменял тональность и, по ощущениям, стал проваливаться вниз, в глубокую Тень. Еще немного, и все это закончится очень скверно. Сполох не согласен был прощаться с жизнью прямо сейчас, поэтому наплевав на собственный же план и временную безопасность под прикрытием защит, он перехватил управление телом Кирпича. Перехват получился частичным. Удалось не полностью развернуть щит в сторону Шторма, и даже ухватить того не то за руку, не то за крыло, которое тут же выскользнуло из пальцев, потому что Кирпич вытеснил темного из сознания, выставив новый бесполезный щит.

– Отпускай защиту, ты мне мешаешь! – Сполох тщетно пытался пробиться сквозь барьеры, отсекающие его от возможности действовать.

– Но тогда же… – похоже, Кирпичу отказала логика и здравый смысл заодно, он паниковал и творил непонятно что.

– Отпускай, иначе все здесь застрянем!

– Но…

– Сейчас!

Наверное, Сполох был очень убедителен. Возможно, его послушались еще и потому, что в отличие от Кирпича, он был максимально открыт и использовал интонации светлого. Ведь, в самом деле, толку закрываться, когда в любом случае в перспективе поглощение или смерть.

Когда они получили прямой удар от Шторма, все перед глазами на мгновение залило ослепляющим белым цветом. Следующим ощущением Сполоха стало удивление от того, что он не погиб. Тут же промелькнула мысль, что выжить после такого попросту невозможно. То, что он еще мог думать и удивляться, было откровенным сюрпризом. Как только Кирпич выкинул его вовне, – вот же силен, зараза, – Сполох инстинктивно сформировал из истинного вида свое привычное воплощение, даже не заметив этого. Второй мыслью было, что хранитель очень глупо подставился, причем с летальным исходом для себя. Несомненно, было безумно благородно с его стороны в момент удара «отселить» Сполоха и прикрыть собой. Отдельный вопрос, как у него это получилось. Последнее, что успел зацепить из его сознания темный, это очень сильное желание освободить Шторма. Хотя Сполоху не хотелось вдаваться в подробности, но оно было на поверхности и считывалось само по себе. Канвой шла благодарность за сохранение достоинства при разговоре в замке Шторма. Большего бреда Сполох и представить не мог, но это были светлые, с них и не такое станется. Тогда крылатый не стал указывать на некомпетентность Кирпича, как посланника Свечения. Ни словом не упрекнул в том, что приоритетом посчитали спасение какого-то подопечного, а не важное задание, которое следовало сначала выполнить, а только потом идти на помощь кому бы то ни было. Но это все были цветочки. Основной движущей силой оказалось нечто, что Сполох распознал как жесткий приказ, фактически внушение. Любыми средствами, любой ценой Кирпич должен был вытащить Шторма, попавшего в угрожающую жизни ситуацию. Кто-то очень сильный и предусмотрительный впаял в сознание хранителя эту жутковатую установку. Более того, обязанность по сделке со смертью Кирпича никуда не делась и действительно перешла к Шторму, поэтому третьей мыслью было совсем непонятное – а вот хрен вам.

***

Сполох очнулся в ужасном состоянии и сначала тупо пялился в никуда. Ощущение было такое, будто его жевал дракон, потом дожевывал тролль, а потом погрызли грызлики, мелкие стайные твари, что в больших количествах проживали по трущобам Главоси. Похоже, Сполох, ко всему прочему, хотел есть, но для начала неплохо было бы встать, или, по крайней мере, перевернуться поудачнее. Только спустя некоторое время он заметил маячившую перед ним чумазую моську Светлячка, – как его там на самом деле? – Потока. Кажется, тот что-то говорил, возможно, даже что-то важное, но в голове Сполоха всплыл только пункт сделки об оплате ресурсом, которого сейчас критично недоставало, потому что воплощение темного почти разваливалось на части, медленно, но верно перетекая в неприглядный истинный вид. Эх, жаль Кирпич погиб в недрах контура, сейчас он, точнее, его ресурс, пришелся бы как нельзя более кстати.

– Не надо! – что-то в словах мальчишки почудилось такое… Как приказ, или в данном случае – жесткий запрет.

– Ты, – выдохнул Сполох злобно, – Мелкий манипулятор!

Так вот почему он вдруг ни с того ни с сего бросился спасать светлого мальчишку, который фонил тогда, на пределе возможностей, вероятно, сам не понимая, что и как делает. Это с его подачи Сполох влез в сделку проводника до полигона, да и на роль наемника его словно подтолкнули. А сейчас Светлячок просто очень хотел жить, поэтому, чувствуя угрозу, подсознательно использовал свои силы. Вот только не от головы, неумело. И теперь-то Сполох знал, что это за странное едва заметное воздействие, а потому мог ему сопротивляться. Светлячок, ощутив отпор, отвлекся на изумление и обиду. Зря. Сполоху хватило его замешательства на первый рывок, а дальше мальчишка почти не оказывал сопротивления. Сполох поглотил все силы Светлячка вместе с его личностью. В остаточных чувствах светлого он уловил сильное отчаянье, а кроме того понял, что этого ресурса ему все равно мало. Сил едва хватило, чтобы подняться, а затем и сообразить, что он за каким-то светлым вселился в мальчишку. Состояние было – паршивее не придумать, но он все же попытался обрести собственное воплощение. После третьей неудачной попытки Сполох плюнул и в прямом и в переносном смысле. И уселся на землю, потому что ноги уже не держали. Уселся, к слову, вполне удачно, на что-то мягкое. И теплое. И, наконец, огляделся.