Игорь Кабаретье - Преступление в Гранд-опера. Том второй. Шуба из Сибири

– Я и не подвергаю его сомнению, – с видимым усилием произнёс Крозон. – Но, уверен, Нуантэль меня поймёт… мне нужно привести в свой дом друга, который бы меня всегда мог поддержать советом… вы не были женаты… вы также не ревнивы… и вы не знаете, что это такое – жить с одной единственной женщиной, которую вы обожаете и, одновременно, подозреваете в измене, ревнуете. Я десять раз на день впадаю в любовное бешенство и временами едва сдерживаюсь, чтобы не припасть к коленям Матильды, молить её о прощении, а затем… меня охватывает желание свернуть ей шею. Я могу целыми часами смотреть на неё, не говоря ни слова… а она… она проводит всё своё время в рыданиях и слезах. Я понимаю, что нужно что-то предпринять, как-то изменить ситуацию, дабы дело не дошло до беды, и надеюсь, что Нуантэль сумеет найти нужные слова и поможет мне побыстрее излечиться от моей болезни. Ты же, Бернаше… ты мне предан, как брат, но ты провел три четверти твоей жизни в котельном отделении судна, там, где не учат искусству постижения натуры женщин… и что бы ты не пытался мне сказать… как бы ты не старался меня успокоить, ты не сможешь найти нужных слов, способных унять моё безмерное отчаяние.

– Это вполне возможно, – ответил Бернаше с лёгким смехом. – Но я и не намереваюсь вникать во все тонкости… на территорию, на которой капитан, без сомнения…

– Капитан! Мой дорогой Крозон! Я к вашим услугам, – прервал его Нуантэль, – и я восхищён тем, что вижу такое полное доверие ко мне. Месье Бернаше прав. Представьте меня вашей супруге, как старинного друга… ведь я ваш друг в самом глубоком смысле этого термина, и я вам это докажу. Позвольте, между тем, мне вам сказать, что я не могу нанести визит мадам Крозон и отправиться к вам прежде, чем я буду уверен, что она примет меня. Она ведь больна, как вы мне говорили?

– Да… но между тем, сегодня ей уже лучше… Матильда, как мне показалось, выздоравливает. Она уже вставала с кровати, когда я уходил.

– Но вы ведь, я надеюсь, вы у неё спросите, желает ли она меня принять.

– О! Не сомневайтесь, Матильда не откажется. С тех пор как её сестру арестовали, она не выказывает больше никаких желаний, и я едва могу из неё вытянуть хоть одно слово.

– Бедная женщина! Чего бы я только не дал за то, чтобы приносить ей хоть изредка хорошие новости… но это, увы, пока невозможно… я вам уже говорил, что я знаю следователя, который расследует дело мадемуазель Меркантур. Это – превосходный человек, и я знаю, что он заинтересуется обстоятельствами, которые помогут отвести обвинения от мадемуазель Меркантур, и если положение обвиняемой станет меняться в лучшую сторону, меня об этом тут же проинформируют.

– Они не изменятся. Берта, безусловна, виновна, – прошептал моряк. – И не стоит говорить об этом при Матильде.

– Безусловно, но только до тех пор, пока не будет добрых новостей. Но наш фиакр уже останавливается… кажется, мы уже мы прибыли?

Нуантэль сказал эту фразу самым естественным тоном, на который он был способен, хотя и знал, что китобой живёт на улице Комартан. Дарки ему об этом уже рассказывал, описывая своё приключение в доме китобоя. Но, так как капитан уже был в фиакре, когда Крозон дал адрес места назначения кучеру, предполагалось, что он его не знал, так что Нуантэль не забыл сыграть эту маленькую комедию, предназначенную исключительно для уст ревнивца.

– Да, ответил Крозон. – Я здесь живу… на четвёртом этаже… Вы, должно быть, лучше живете, чем я… Бернаше, мой мальчик, не мог бы ты отвезти весь этот металлолом к себе домой, – произнёс китобой, указывая на весь богатый набор предметов для дуэли.

Бернаше понял, что его друг по морским кампаниям желал лишиться его компании в фиакре и у него дома и, поскольку он был очень скромен по своей натуре, то тут же поспешил попрощаться с капитаном, который от чистого сердца обменялся с ним сильным рукопожатием.

Красивую и тяжёлую работу навязал мне этот морской волк, – говорил себе Нуантэль, поднимаясь по лестнице бок о бок с Крозоном. – И придётся ещё не раз возвращаться сюда, чтобы поддержать гармонию в их домашнем хозяйстве. Вскоре я дойду до того, что буду обязан играть каждый день с ними в бриск 4 4 Бриск —карточная игра, бытовавшая в 19 веке в в «средних слоях» общества. . Прекрасная буржуазная жизнь! О, мой милый Гастон! Если бы ты знал, во что мне будет обходиться дружба с тобой!

Дверь квартиры открыла горничная, на которую капитан посмотрел с некоторым интересом, ведь ему было уже известно, что она была допрошена судьёй в день ареста мадемуазель Меркантур, и он совершенно не рассердился тем фактом, что ему пришлось немного изучить физиономию этой прислуги, которая должна была сыграть немаловажную роль в предстоящем процессе над несчастной возлюбленной его друга, но Крозон не оставил ему времени на тщательное изучение и познание её натуры, и быстро ввёл Нуантэля в бархатный меблированный салон родом из Утрехта, где совсем недавно принимали Дарки, и капитан внезапно оказался в присутствии мадам Крозон, возлежащей в тягостной позе на банкетке из красного дерева.

Нуантэль подумал, что муж замыслил ускорить ход событий такой встречей, и он, возможно, не ошибался. Но испытание оказалось благосклонным ко всем сторонам, и всё произошло как можно лучше, ко взаимному удовлетворению. Больная, а то, что это не комедия, было видно невооружённым глазом, выказала некоторую неожиданность к присутствующим, потому что она явно не готовилась к внезапному появлению незнакомца, но её отношение к их приходу было столь естественно, что физиономия ревнивца тотчас же выразила наиболее живое и явное удовлетворение. Ещё немного, и он бросился бы на шею Нуантелю и, от захлестнувшей его излишней радости, сразу же забыл все данные ему только что его старинным товарищем рекомендации, а именно сохранять бесстрастность по отношению к Берте.

Крозон, представив капитана своей жене, пребывавшей во время этой церемонии довольно холодной в отношении гостя, добавил при этом:

– Дорогая Матильда, я уверен, что ты радушно примешь моего друга Нуантэля в следующий раз, когда он снова получит возможность посетить наш дом, так как он знает месье следователя Дарки и сможет тебе иногда сообщать новости о твоей сестре.

Капитан, казалось, предусмотрел всё, за исключением этого неожиданного заявления, и он совершенно не был готов объясняться с сестрой мадемуазель Меркантур по поводу его отношений со следователем, но ему хватило хладнокровия сменить беспечный вид посетителя, которого собираются просто, случайно, представить женщине, на личину серьёзного человека, обязанного обсудить с хозяйкой дома некую тягостную тему, так что он совершенно не смутился.