Юлия Власова - Каллиграфия

Она расстелила под собою кофту, улеглась на нее, чтобы не запачкать волосы, и устремила взгляд в бездонную синеву.

«Как же хорошо, как привольно!» — думала она, медленно втягивая носом почти осязаемый воздух — так он был ароматен. Вдали от шума и суеты, вдали от срочных заданий и пустых разговоров… Ее окутывала нега.

Она приставила к глазу калейдоскоп, повертела так и эдак. Аризу Кей изобразила на корпусе скрепленные печатями свитки, карты первых мореплавателей, компас и лупу, а в узорную камеру поместила янтарные звездочки, сердоликовые крупинки, изумрудные полумесяцы и голубые колечки аквамарина.

«А ведь я могу хоть сейчас отправиться к хранительнице в сад, — подумалось Джулии. — И Кристиан не станет меня преследовать, как делал это всего месяц назад. Конечно, в Саду он обучал меня каллиграфии и боевым искусствам, в которых я весьма преуспела… Но порой так хочется побыть в одиночестве, и сейчас это „порой“ случается всё чаще. Если синьор Кимура переключил свое внимание на Люси, тем лучше. Наконец-то я могу почувствовать себя свободной…».

С тех пор, как Франческо размахивал топором, рубя пресловутое рождественское дерево на мелкие поленья, с тех пор, как Джейн на пару с Люси пела песни у камина, с тех пор, как были вручены подарки и зажжены ароматические свечи, прошла, казалось, вечность. Попав в дом Актеона, друзья словно забыли о своей миссии, и розыски мафиозного убежища к весне не продвинулись ни на йоту отчасти из-за того, что Кристиан был втянут в расследование преступлений, потрясших виллу, а отчасти из-за уроков греческого и лабораторных занятий, которые отнимали драгоценное время и которые из троих студентов не жаловал никто. Прибавить сюда болезнь Джейн, бездействие Джулии и, как она подозревала, увлечение Кристиана помощницей грека — и можно смело составлять отчет о том, почему операция по обезвреживанию мафии потерпела фиаско.

Но если оттепель на Крите и расхолаживала, то в волшебном саду, где всегда стояла одна единственная пора года, о миссии помнили и не уставали напоминать Джулии. Хранительница утверждала, что еще немного — и сад лопнет, как ореховая скорлупка, а Клеопатра делала такой жалостливый взгляд, что сердце кровью обливалось.

— Число спасенных детей, — говорила она, — растет не по дням, а по часам. И у меня попросту не хватает энергии, чтобы за всеми уследить.

На летучем островке Аризу Кей уже нельзя было расслабиться, как прежде: то тут, то там из-за ствола или в зеленой листве возникала черная мордашка, виднелась пара смышленых глаз или чей-то любопытный носик. И постоянно слышалась возня: кто-то сколачивал себе домик, кто-то рыл лопаткой землю, а кто-то карабкался на вишню.

— Ни одно волшебство с ними не совладает, — качала головой японка, и Джулия возвращалась на Крит в самом мрачном расположении духа.

«Сегодня, — думала она. — Сегодня я освежу память Кристиана». Но каждый раз у нее на пути вставало какое-нибудь препятствие, и только проницательный Франческо видел, кто ко всему этому причастен.

— Люси здесь постаралась, я уверен. За нею нужен глаз да глаз, — глубокомысленно говорил он. — Руку даю на отсечение, скоро она себя покажет!

И нет, чтобы остальным последовать его примеру и приступить к слежке за этой эксцентричной особой!

Но Джулия слежкам предпочитала поля и луга, а Джейн, по-видимому, доставляло удовольствие вадяться с температурой. Кристиан же вышел из строя по необъяснимым причинам, и теперь от него было не больше толку, чем от дворецкого: он вроде бы и присутствовал при разговорах, но витал где-то в своих мыслях. От него, может, и исходили мудрые замечания, но, как поется в известной французской песне, то были лишь «Paroles, paroles, paroles». [31] Слова, слова, слова (фр.)

«Завтра в лабораторию, — думала Венто, не отнимая от глаза калейдоскоп. — Завтра… Опять эти холодные стены, сумрачные коридоры и работники им под стать. Куда приятней выполнять курсовую в Академии».

Она хорошо помнила, как впервые оказалась у заведующего: ту отстраненность, с которой он принял ребят, ту безучастность, с которой он направил их к старшей лаборантке, и ту скупую лаконичность, с которой последняя провела с ними инструктаж по технике безопасности. Хотя, возможно, на впечатление Джулии повлияло своеобразие греческой речи.

Она мысленно представила себе образ Аризу Кей. «Что понапрасну суетиться? — любила повторять та. — О каждой минуте довольно своей заботы. Волнения о грядущем не дают в полной мере насладиться настоящим».

«Аризу, — думала она, — как удается тебе сохранять ум ясным, несмотря на все трудности твоего дела? Ты и каллиграф, и спасатель, и садовник в одном лице. Как великие каллиграфы древности, ты окружена почетом и уважением, а в твои чудодейственные силы верит всякий, кто с тобой знаком. Имея в руках одну лишь кисточку, японские мастера на столетия определяли развитие культуры, а ты одним росчерком кисти способна возродить надежду и обновить самого человека! Как бы я хотела быть твоей и только твоей ученицей…» — замечталась она и закрыла глаза. И в тот же момент кто-то заслонил ей солнце.

— Вы?! — подскочила она, увидав над собою Кристиана. — Что… Как вы обнаружили мой луг?!

— Вообще-то, луг не только твой, — сказал Кимура. — Не нужно жадничать.

— Зачем вы здесь? На Актеона опять было покушение? — в притворном опасении спросила Джулия.

— Нет.

— Тогда, вероятно, Джейн сделалось хуже?

— Франческо не отходит от нее ни на шаг.

— О, знаю, знаю! У Люси весеннее обострение, не так ли?

— Именно об этом я и пришел поговорить. То, что ты видела…

— Не хочу ничего слышать! Меня это не касается! — отмахнулась Джулия. — Разбирайтесь сами.

— Между нами ничего не было! — не сдавался Кристиан. — Ничего!

— Меня это не касается, — нараспев повторила Венто. — Сегодня выходной, и я имею право отдохнуть, в том числе и от вас. Будьте добры, уйдите с моего луга.

Она встала и собралась уже покинуть излюбленный пригорок, когда Кимура схватил ее за руку выше локтя.

— Мне не нравится твоя интонация, — угрожающе произнес он. — Не забывай, с кем разговариваешь!

— Я полагала, что разговариваю с умным, целеустремленным человеком, который не бросает задуманного на полпути! — дерзко отозвалась Джулия. — Кто храбрился, что расправится с мафией не позднее весны?! А весна, вот она, привечайте!

— Не припоминаю, чтобы от меня исходила подобная глупость, — сквозь зубы сказал Кристиан. — Ты выдумываешь, моя дорогая.

— Я вам не дорогая! — вырвалось у Джулии. В спешке подобрав свою кофту, она стрелой взлетела на холм. — Я призываю вас к действиям! Пора, синьор Кимура! — крикнула она оттуда.