Мария Фомальгаут - Часы, намазанные на хлеб

Не выдерживаю, бросаюсь на Дениса, тут же получаю тычок в грудь, мостовая бьет меня по спине, больно, сильно…

– Документы ваши…

А вот и полиция подоспела, вот и отлично…

– Не, не, все в порядке, – Денис поднимает меня, многозначительно толкает в бок, – теперь понял, как надо? Ничего, я на борьбу записался, тоже ничего не знал…

Денис уводит меня прочь от набережной. Странное чувство, будто я должен остаться здлесь, на набережной.

Молчим.

Начинает накрапывать дождь, мелкий, холодный, мерзкий…

– А ты, я вижу, от своего не отступишься… – кивает Денис, – ходишь и ходишь сюда…

– Говорю то, что давно уже вертится на языке:

– Я хочу знать…

– …что это значит, да?

– Ну да.

– Ну хорошо… пойдем… потолкуем… да не бойся ты, ничего я тебе не сделаю…

План романа

Три сюжетные линии.

Девушка, у которой злодей отбирает некий артефакт.

Злодей, который отбирает артефакт у девушки.

Герой, который спасает девушку от злодея.

Сюжетные линии идут параллельно. Одна глава на девушку, одна на героя, одна на злодея. И снова – девушка, герой, злодей.

До последней точки линии не пересекаются между собой, читатель не должен догадаться, что герои связаны друг с другом.

Недоверчиво смотрю на листок.

– И это… все, что запланировал автор?

Денис фыркает.

– Что ты, далеко не все… Это все, что в наши руки попало. У автора там такие задумки, что закачаешься…

Стараюсь не представлять, что там за задумки у автора.

Нас здесь семеро. Я, Денис, Алина, еще двое парней, у которых даже имен нет, автор дать имена не удосужился. Еще один человек, босс Алины, который очень переживал, что автор не написал, кто у Алины босс, мужчина или женщина. Мы его утешали, да забей ты, мужик ты, мужик, кто бы сомневался, а он головой мотал, не, ну а вдруг под занавес будет встреча с боссом, и тут окажется, что босс женщина…

Был здесь еще один человек, которого автор хотел сделать боссом злодея. Про этого даже не было известно, есть он или нет, и поэтому в углу сидело что-то расплывчатое, призрачное, не то существующее, не то нет.

– А это что?

Смотрю на флешку посреди стола, спрашиваю:

– А это что?

– Магкаффин.

– Это еще что за графин такой?

– Да не графин… – Денис хмурится, – короче, хрень такая, за которой все охотиться будут.

– А что там на флешке?

– Пока неизвестно.

– Так давайте в комп вставим да поглядим, делов-то…

– Да нет, ты не понял, там вообще еще ничего нет. Автор еще не додумался.

– Все-то тебе знать надо, – фыркает один из парней.

– Да что вы на него наехали, парню-то хуже всех придется… – говорит Денис.

– А что такое?

– Что… погибнет он, что.

– Да вы чего? – Алина вздрагивает.

– Погибнет, – продолжает Денис, – какой-нибудь друг главного героя… который всем помогает… и собой жертвует.

На меня смотрят. С уважением. По крайней мере, мне так кажется.

Денис оглядывает собравшихся.

– Ну что… кто что новенького нашел?

– Я нашел, – шеф Алины поднимается, показывает сложенную вчетверо бумагу, – вот…

– Так разворачивайте…

Шеф разворачивает.

– Финал… на набережной…

Ну, это мы уже почуяли, что на набережной финал, – говорит один из парней.

– Да хороши уже перебивать-то! Ну вот… сходятся главный герой, злодей и девушка…

– Значит, я не второстепенный.

Говорю, тут же мысленно бью себя по губам, сказано же, не перебивать…

– С чего ты взял?

– Ну… если я там, на набережной умираю, а там на набережной только девушка, герой и злодей…

Денис недоверчиво смотрит на меня:

– Так ты главный герой, что ли?

Пожимаю плечами. Похоже на то… и как-то неудобно перед Денисом получается, он же себя главным героем видел, а тут нате вам…

– Стойте… – один из парней листает записи автора, вынимает последнюю страницу, – вот… посмотрите…

– Что такое?

– На последней странице… видите? Герой, и его девушка… живые…

– И что?

– Ну как что, если герой и девушка в конце книги живы остались, это что значит? Значит, злодей погиб…

Все смотрят на меня.

Медленно приподнимаются с мест. Уже понимаю, что будет дальше, распахиваю дверь, бегу прочь, на улицу, в снег. Ветер хочет сбить меня с ног, не может, сердится, пробирает до костей, даже не вспоминаю, что оставил пальто там, в комнате.

Кто-то догоняет меня. Кто-то легкий, невидимый, призрачный, настигает легко-легко…

Оборачиваюсь, выставляю кулаки, как тренер учил:

– Что надо-то, я не понял?

Тень отступает. Узнаю злодейского хозяина, такого секретного, что даже неизвестно, есть он или нет.

Иду домой. Делаю несколько шагов, понимаю, что тень снова тянется за мной.

Оборачиваюсь. Повторяю:

– Что надо-то?

Тень пытается показать мне что-то знаками, не понимаю…

А, вот оно что…

– Ладно… пошли вместе…

– Мы должны с ними связаться.

Мой шеф всем своим видом показывает, что нет-нет-нет, не должны, ни в коем случае.

– Не… должны. Понимаешь… надо же втолковать им как-то, что не виноваты мы, что нас писатель злодеями сделал…

Беру пальто. Другое пальто, то осталось в клубе, где меня чуть не убили. Шеф мечется передо мной темной тенью, всем своим видом показывает, что не разрешает мне туда ходить, нет-нет-нет, он все-таки мной командует, он все-таки шеф…

Повторяю:

– Надо. Обязательно.

Снег в лучах фонарей.

Морозец покусывает щеки.

Замираю перед дверью.

Жду – сам не знаю, чего. Еще можно уйти, убежать, спрятаться, пока не увидели, пока не набросились на меня…

Нет.

Надо войти.

Толкаю дверь, не слушая отчаянные протесты шефа.

Оглядываюсь.

Никого.

Тишина.

Слой пыли на столах, как будто в этом маленьком клубе никогда никого и не было.

Шеф показывает мне знаками:

– Они ушли.

Хочу согласиться с ним, – и не соглашаюсь, нет, тут другое что-то, понять бы еще, что…

А вот…

– Нет. Они не ушли. Тут другое… их просто… автор узнал… что они обо всем догадались. И стер их… переписал… придумал других. Где-то теперь ходит другой герой. Другая девушка… А нас тут не было, вот он и решил, что мы ничего не знаем… и можно нас оставить…

Шеф тащит меня на улицу. Даром, что он бесплотный, и даже за руку не может меня взять – тащит на улицу. Спешу за ним. Понимаю, что если останусь здесь хоть на минуту, это может плохо для меня кончится.

Вздрагиваю.

Отворачиваюсь быстрее, чем он спросит – что вы на меня так смотрите.

Кто он?

Не знаю.

Темный силуэт в свете фонарей.

Резкий орлиный профиль.

И тычок в сердце, тревожный звоночек – как бывает, когда встречаю кого-то знакомого, кого не должен знать.

Сначала думаю, что это новый герой. Вместо Дениса. Но нет, нет, другое что-то, другое какое-то чувство, которого раньше не было.