Игорь Голубятников - По банановым республикам без охраны. Роман-путеводитель

– Искать ламантинов надо не здесь, а на юге за Пласенсией или на севере за Белиз-Сити. Сюда им заплывать особо незачем – корму нет. Разве только таких, как ты, да твоих гринго за отдельную плату потешить! Пока я проглатываю эту грустную для меня информацию, желудок напоминает, что облом обломом, но за хозяином с утра должок имеется. Достаю сандвичи, разворачиваю и протягиваю один Гилу. Тот смотрит на меня немного так с удивлением, но виду не подает. Берет еду, разворачивает фольгу, и начинает жевать, явно смакуя непривычную пищу, но и не торопясь, чтобы не показать мне, насколько он голоден. Достаю пластиковую бутыль с водой, запиваю сандвич, и тоже протягиваю ее Гилу. Он с тем же неторопливым достоинством берет воду, делает несколько глотков и передает ее мне назад. Достает пластиковый пакет с ныряльными аксессуарами и протягивает мне. Я выбираю ярко-желтую маску с трубкой такого же цвета. Плюю несколько раз на стекло, чтобы не запотевала и ополаскиваю забортной водой. А вот ласты у нас только одни на двоих. Интересно, какого размера? Примеряю, размер мне подходит. А как же ты? Только отмахивается в ответ. Берет сваренный из трех кусков арматуры якорь и ныряет с ним туда, где между скалами виднеется полоска чистого песка.

До дна здесь около восьми метров, но увлекшегося ныряльщика запросто может отнести волной туда, где будет пять, а где и всего лишь два. И почувствует он, болезный, что напрасно вел себя так беспечно в коралловом царстве, и огласит воплем от боли безучастные глубины, да будет поздно. Так что, берегите туловище смолоду, граждане! Поколдовав с минуту на дне, Гил выныривает и говорит, что туристическая полиция следит за тем, чтобы народ не разрушал кораллы, и не шутя штрафует и местных и приезжих, если те, к примеру, зацепляются якорем не за скалу, а за сам коралл.

– А как же они видят, кто за что зацепился? – интересуюсь я. – Тут же по отелю на каждом атолле.

– Уж они-то все увидят, будь уверен! – заверяет меня Гил.

– Только подплывут и сразу все увидят. Поэтому на сафари всегда едут два сопровождающих. Один следит за ныряльщиками, а другой постоянно за рулем сидит, чтобы, не вставая на якорь, можно было бы поддерживать судно примерно на одном месте.

– А, понимаю, это чтобы восхищенный неземными красотами ныряльщик, вернувшись на поверхность, не наложил бы в штаны, увидев судно в полукилометре от себя.

– Вот-вот, оно самое! – смеется Гил.

– Однако ты нырять будешь? Или как Я сажусь на борт лодки спиной к воде и запрокидываюсь навзничь, чтобы не задеть ластами сам борт. Вода освежает после часовой прогулки на воздухе, хотя я знаю из утренней сводки о погоде, что температура ее сегодня отнюдь не низкая, что-то около 25 градусов по Цельсию. Значит, воздух к этому часу уже прогрелся более чем на 30 градусов. Но хватит болтать, Гил зовет меня, придерживаясь за якорную веревку.

– Смотри, если поплывешь вот сюда, – он машет рукой куда-то за нос лодки по направлению к островку с пальмой-одиночкой, – там скалы имеют очень красивые подводные протоки. Есть небольшие пещеры. Но предупреждаю, они все уже арендованы. Ты, кстати, мурен боишься?

– Я их только по телевизору видел, – отвечаю, – на экране они страшные. Наверно, боюсь.

– Не бойся, они не выходят из своих квартир, одни морды наружу высовывают, чтобы показать, что помещение занято. Ну, типа, морские собаки. Каждая в своей конуре, только не лает. Но укусить запросто может, если в гости без спросу полезешь.

– Да, ладно, я же все-таки воспитанный человек. – говорю я с перерывами, стараясь не наглотаться соленой воды.

– Если будешь спускаться на песчаное мелководье, сразу на дно не становись, протащи вначале по нему ластами, – продолжает инструктаж Гил.

– А это еще зачем?

– Там может пригреться, зарывшись в песок, скат-хвостокол. Ты его не увидишь, но если он тебя своим шипом проткнет, то будешь неделю, как минимум, с воспалением лежать.

– Так, ну, давай уж все выкладывай до кучи… – выдыхаю я. – Акулы здесь тоже иностранцев не жалуют?

– Забудь про акул! Человек рифовым акулам не добыча, а угроза. Их тут наши на крючок таскают почем зря. Так что они от тебя, скорее, спрячутся, чем ты от них. Натасканный таким образом, я бесстрашно погружаюсь в неведомую пучину. И, проплыв от лодки буквально пять метров, застываю, едва шевеля плавниками, то есть, ластами, перед открывшимся мне волшебным миром. Первое ощущение – это то, что ты по мановению волшебной палочки оказался в зачарованном лесу. Такой подводный лес я видел в детстве в сказке режиссера Роу «Варвара краса – длинная коса». Вот только царя злопамятного Водокрута мне здесь встретить совсем не хочется! Прямо по курсу торчит Гигантский Мозг, но я проплываю мимо, оставляя его на десерт. А дальше идут дивные поляны, поросшие олене-и лосино-рогими кораллами, розовыми анемонами, трубками ярко-желтого и оранжевого цветов. И по всем этим зарослям дефилируют парами рыбки-ангелы всевозможных цветов и раскрасок. Рыбка-труба размером с карандаш проплывает, не торопясь, между рожками (ее там никто не потревожит!), юркий краб карабкается по Мозгу навстречу солнечному свету, а рыбы-попугаи неутомимо долбят своими костяными клювами сук, на котором сидят.

Кыш, окаянные, грожу я им пальцем, не троньте кораллы, а то в туристическую полицию позвоню! Ноль внимания. У них тут свой мир, они никого и ничего не боятся, и подплывают прямо ко мне со злорадными улыбками. Наверно, хотят на зуб, то есть, на клюв попробовать иностранного тела. Я выныриваю, чтобы глотнуть воздуха и осмотреться. Лодка метрах в тридцати от меня. Гила не видно. Наверно, в гости к муренам пошел. Ныряю снова, вернее, опускаю голову в воду и плыву себе над рифом, обозревая леса, горы и долины подводного царства. Открывается ложбинка с желтым песком внизу. По песку ползет здоровенная раковина, оставляя за собой колею, как танковые гусеницы на полигоне. Это моллюск Queen Conch тащит на себе свою крепость.

Вот красота – ни тебе ипотеки, ни коммунальных платежей, сам вырастил, сам живу и езжу куда хочу и когда хочу! Немедленно ныряю, чтобы потрогать караколь (так его зовут местные). До дна метров пять, и в ушах начинает слегка позванивать при быстром погружении. Моллюск останавливается, недовольный, и прячется в свою портативную крепость, а я оглядываюсь по сторонам этого небольшого естественного колодца в плотной рифовой застройке. Ярко-красная звезда медленно вползает на средних размеров Мозг, а из расщелины в скале рядом на меня выглядывает грязно-желтая тупорылая морда с оскалившейся пастью. Зубы в пасти мелкие, но многочисленные и острые, а маленькие подслеповатые глазки глядят на меня как-то не слишком дружелюбно. Ну, типа, чего растопырился-то? Понаехало вас тут… Плыви себе мимо подобру-поздорову!