Василий Фомин - Легенда о царице. Часть третья. Стерва Египта

– Не, ребята, у вас торговлей сами боги заниматься велели и никаких пирамид не надо.

Окружающие, слышавшие кощунственные слова вздрогнули и слегка отшатнулись, с испугом глядя на хозяина.

– Вы чего? – удивился хозяин. – А, да я не о тех пирамидах, а о финансовых.

Хитрая морда управляющий посеменил к страннику и зашептал:

– Да простит меня мой господин, падаю в пыль под вашими ногами, я не советовал бы вам говорить об этом вслух, а то мало ли..нет мы вас очень любим, господин наш, никто из наших… никогда, но… вдруг кто из посторонних услышит.

Далее осмотрели земляные работы по ремонту дамб и рытью каналов. В поместье Имсет готовились к разливу реки, несмотря на сложную политическую обстановку. Хрупкая мегера правила железной рукой и плевала на разваливающееся государство. Она собиралась жить и дальше, пусть хоть всё провалиться в нижний мир.

Джедсегер приказал построить землекопов. Землекопов построили в толпу, подбодрив палками. Новоиспечённый господин осмотрел согнанных в кучу рабочих, затем взглянул на надсмотрщиков, стоявших шеренгой, расставив широко ноги и державших обеими руками параллельно земле палки. Заложив одну руку за спину, он неторопливо прошелся вдоль строя туда-обратно, похлопывая по ноге плеткой. Что-то эта картина ему напоминала. Он прошелся еще разок. Все взгляды неотрывно следовали за ним.

Вспомнил, что это напоминает! Картина, правда, не совсем полная. Не хватает периметра украшенного ажурной колючей проволкой. И собачек с остервенелым лаем и длинными кусючими зубами.

– Здорово мужики! – бодро и громко сказал хозяин.

Толпа мигом упала на колени и уткнулась носами в землю.

– Приказываю вам встать и смотреть на меня, прямо мне в глаза, когда я с вами буду говорить, и отвечать, когда о чем- либо вдруг надумаю спросить, иначе всыплю всем по первое число. – он похлопал по ноге плеткой.

Люди поднялись, с хмурым испугом глядя на странника.

– Когда собираешься закончить дамбу? – негромко спросил он управляющего.

– Через месяц, господин.

Поздно, – подумал Джедсегер.

А если не успеют построить дамбу, то река не оставит ил на полях и, поскольку вся ирригационная система, в целом по стране, приказала долго жить, половина из них через полгода околеет с голоду. Хотя, по-большому счету, их и так уже давно нет, так какое его дело, что с ними уже давным-давно произошло. Почему-то ему так казалось. А вот, ну не нравится мне то, что произошло. – сам себе ответил Джедсегер.

– Встаньте отдельно свободные крестьяне здесь, а рабы сюда. Земледельцы! – внушительно произнес он, пристально глядя всем сразу в глаза. – Я изучил внимательно знаки небесные и знаки земные, и они мне предсказали…. – он выдержал паузу и загремел. – Разлив начнется через две недели! Он уже начался! Там! – он эффектно выбросил руку с плеткой в сторону юга. – С дальних гор страны Офир уже поток воды несется мощный и заполняет до краев верховья Хапи, нашего отца. Кто работать будет за двоих, тот и налог заплатит вдвое меньше!

«Думаю, что и вообще платить не будет, может и такое быть. Черт, надо было пообещать вообще, освободить от этой барщины, но, все уж, поздно».

Так, ну а с рабами этот номер не пройдет – им-то по барабану все налоги.

– Теперь о вас кто в рабстве. Тому, кто в рабство попал из-за невыплаченного долга, со следующего года долги все спишем (управляющий выпучил глаза), а теперь надсмотрщики все ко мне. Так, оглоеды, хочу спросить, отчего сейчас, когда я приказал построиться, вы били палками вот этих вот людей, вы которые и сами в рабстве?

Надсмотрщики, в основном не египтяне, в недоумении переглянулись и, после некоторой паузы, один осмелился ответить:

– Господин наш, мы поступаем так, как должно, как всегда заведено, иначе не будет никакого порядка, как же управлять рабом без палки?

– Это верно, без палки невозможно, но порядок – это наказанье за вину и похвала за дело. Не может быть такого, что виноваты всегда одни и те же, раб не виновен только потому, что раб. А ну-ка положите палки! Эй, кому там сейчас досталось на орехи, вышли из строя. Та-ак! Берите палки, а кирки и мотыги отдайте этим вот мордоворотам. Завтра надсмоторщики – вы, а послезавтра другие, а на третий день третьи и отныне надсмотрщиком на следующий день будет тот, кто лучше всех работает сегодня. На сегодня у меня все.

Управляющий, наконец попавший в поле зрения своего господина, уже глаза не таращил, а подкатил под лоб и, находясь в полуобморочном состоянии, несвязно забормотал:

– А-а… госпожа… о, господин… рабы… как же… налоги… э-э…

– Ага! – обрадовался господин, увидев управляющего. – Теперь с тобой. Где пиво для рабочих? А? Я уже второй раз опять спрашиваю – где пиво, расторопный мой?

– Гы-гы-гы-г-г-господ-д-дин. – простонал управляющий.

– Ты думаешь, я не знаю, что положено рабочим во время работ! – грозно вопросил господин Джедсегер. – Записано ясно: рабочий на работе получает в день – три хлеба, три жбана пива и еще лук и чеснок – это уже каждому по-вкусу. Это записано в папирусах и, что б такие вот, как ты, не забывали, это еще и вырублено на камне, или ты думаешь, это для меня высекли посланье на века. Мне вот очень важно было знать, сколько вы тут жрете пива! Кстати, оно у вас, вобщем, недурное, особенно пшеничное и на жженых хлебных корках. Это указание нам передано от эпохи управленья Нетеру, такой закон! Или ты скажешь, что камни лгут? А может, лгут и боги? Ну, скажи, скажи, попробуй, что боги лгут, всем покажи какой ты богохульник.

– Г-г-господин, а как ж-ж-ж… госпож-ж-жа? – бедняга остановился передохнуть и, собравшись с силами, закончил. – г-г-г-госпожа?

– А-а-а, моя прекрасная супруга! Мы с нею это все обсудим ночью. Думаю, что уж как-нибудь придем мы к соглашенью. – господин Джедсегер фамильярно подмигнул всем и кое-кто несмело хихикнул.

Толпа вдруг как-то оживилась, волной прошло легкое движенье и ветерком пронесся обрывистый шепот:

– Да, да… он… он самый… я… видел… только… он… так….может… Меннефер… точно он… говорящий молча… теперь …все хорошо… счастье.. посланец Гора… боги… справедливый мир.

– Ну, так ты это, насчет пива распорядись, – уже тихо сказал он управляющему, – да и нам уже пора бы по чуть-чуть. Я пойду туда к ткацким мастерским, уж очень меня интересует мануфактурное производство, а затем осмотрим виноградники.

И господин Джедсегер направился, куда и говорил. Однако в этот раз с ткацким производством ознакомиться не удалось, а очень было нужно, но подходя к двери, он вдруг заметил через окно маленькую женщину, сидящую за станком, и остановился чуть, не пропахав ногами две борозды. Он и сам не понял почему она на него произвела такое впечатление. Ну египтянка и египтянка, ну так ничего себе, довольно миленькая мордашка, чуть лопоухинькая – ну, вобщем египтянка. Но, почему-то сердце у него ударилось об грудь, будто трахнуло молотом по наковальне.