Павел Назаров - Погоня по Средней Азии. Побег от ленинской тайной полиции

Поскольку я почти четверть века посвятил исследованию минеральных ресурсов Туркестана, я могу подтвердить правдивость картины, данной Юлдашем. Целые горы отвалов, обширных работ в горах, старые дороги и тому подобное целиком согласуется со всем этим описанием. С помощью этих старых арабских авторов, чьи работы замечательны своею точностью, я показал кроме всего прочего, что серебряная шахта, найденная мною в горах, есть, ни больше ни меньше, чем знаменитая Кух-и-Сим 41 41 Смотрите мою статью «Кух-и-Сим, сокровище Туркестана» в в Блэквудском журнале (Blackwood’s Magazine), август 1921, стр. 184—196 (Примечание П. Назарова). , Гора Серебра, которая обеспечивала всю Среднюю Азию, Персию и Россию серебром в средние века. В Эрмитаже в Петрограде имеются серебряные монеты с надписью, сообщающей, что они были отчеканены на монетном дворе Тункенда из серебра Кух-и-Сим. Однажды перед войной я набрел на старую шахту в удаленном месте в горах. Там были огромные горы шлака, покрытые травой и мелкой порослью, остатки обширных строений, старых шахт и подземных галерей и огромные выемки грунта в скалах, все превращенное течением времени и землетрясениями в естественные пещеры, стены которых уже были покрыты слоем известковых отложений, и то там, то здесь с потолка свисали огромные сталактиты. Требовался очень опытный глаз и пристальное внимание, чтобы распознать работу человеческих рук и понять, какие руды добывались и из каких мест. Замечательно было также то, что во многих таких шахтах главный пласт и входы тщательно замуровывались, цементировались и маскировались. Очевидно, что в этих местах процветала богатая и высокоразвитая горнодобывающая промышленность. Места, которые когда-то кипели жизнью, и были такими центрами индустрии подобно тем, что можно сейчас видеть в Англии или Бельгии. Их железо и сталь экспортировались в Дамаск, где они перерабатывались в знаменитые клинки. Да, земля Туркестана таит в себе много сокровищ, и многочисленные залежи многих видов руд, как древних, так и современных, которые я открыл в более счастливые дни, могли бы обогатить страну и сделать ее процветающей, а так, как сейчас, они бесполезны. Так же как вторжение орд монгольских дикарей опустошило страну и разрушило ее процветание века назад, так и их современные последователи разрушили ее, и разработка ее минеральных ресурсов отложена на столетие или больше. Единственная разница между этими двумя видами дикарей состоит в том, что монголы с их страстью к разрушению, берегли образованный народ, философов, ученых, проповедников и писателей, а их современные последователи приложили все усилия, чтобы истребить эти самые классы в первую очередь. Нам придется еще долго ждать прежде, чем Туркестан еще раз расцветет и превратится в преуспевающую, индустриально развитую страну, как это было в дни Сасанидов.

В своих блужданиях также я как-то столкнулся с затерянным местом Тункенд, столицей античного княжества Илак. Была снежная буря в киргизских степях. Много лет назад, когда я возвращался после дня охоты на кабанов, чтобы провести ночь в степи в ауле у знакомых киргизов, жестокая буря сбила меня с пути. После часов напряженной езды по снегу моя уставшая лошадь и я решили спрятаться от ревущего урагана под защитой непонятной заснеженной глыбы. Зацепив узду за свою руку, я приткнулся к углу и заснул.

Когда я проснулся шторм прошел, и небо очистилось. Я выполз, чтобы оглянуть вокруг и попытаться поднять мое местонахождение. То, что я увидел, вызвало меня величайшее удивление. На огромном расстоянии повсюду, куда доставал мой взор, лежал развернутый передо мною план огромного города, нарисованный черными линиями на белой поверхности земли в натуральную величину. Были ясно обозначены целые улицы: места домов, зданий, ирригационных каналов, резервуаров для воды, башен, стен и городских стен. Сухой снег, несомый ветром, заполнил все провалы в почве, выявляя таким образом все выпуклости и размечая план города, который в какие-то давние времена был стерт с лица земли. Таким образом, план античного города, давным-давно разрушенного, потерянного и забытого, проявился снова, как фотографический негатив, таким странным мимолетным способом.

Спустя некоторое время погода стала теплой. В апреле вовсю расцвели абрикосы и персики, но я мог разглядеть только кусочек голубого неба и ветки деревьев через щели старой стены, и только ночью мог выйти наружу и подышать их ароматом. Весна вместе с теплом разбудила какое-то движение в моих жилах, и жизнь казалась менее мрачной, хотя у меня не было никаких планов на будущее. Иногда я обсуждал с Акбаром, как мне было бы лучше перебраться через горы в Фергану, большая часть которой оставалась в руках местных повстанцев, которые продолжали борьбу с большевиками. Кроме того, среди их лидеров было много моих друзей. Однако новости, которые приносил Акбар от своих друзей среди сартов и киргизов на базаре, были совсем не обнадёживающими: большевистские патрули были на дорогах везде, и пара таких патрулей находилась прямо около нас. Я должен был ждать.

Юлдаш возвратился из поездки в горы и привез несколько маленьких кусочков серпентина (змеевика), а также новости о том, что отряд Белых успешно отразил атаки большевиков, причинив им серьезные потери, и затем ушел в сторону Ферганы, пройдя по почти непроходимым в это время года из-за снега перевалам. Между тем движение легковых автомобилей, грузовиков и кавалерии по дороге становилось все более и более редким.

С прибытием Юлдаша Тахтаджан становилась все более и более подавленной и тревожной. Выбрав подходящий момент, она рассказала мне, что Юлдаш ездил в Куман не только за загхар мура , но и в местечко, называющееся Катаналык, повидаться со знаменитой старой колдуньей и купить у нее немного мар гуруш – то есть мышьяка – чтобы отравить им её; что она обнаружила его в кармане его верхней одежды, но побоялась выбросить его.

«Но как он может отравить вас им, когда мы все едим из одного блюда?» – спросил я ее.

«Я не боюсь, что он сделает это днём», – ответила она, – «а ночью».

«Но как он может отравить Вас ночью?»

«Я вижу, вы не знаете нас, тахир : у нас мужья часто травят своих жён, а жёны мужей, и даже родители так избавляются от нежелательных детей. Когда кто-нибудь умирает у нас, его тут же совершенно спокойно хоронят, и никто не обследует тело, и никто не дознаётся, отчего он умер».

«Но как он может отравить кого-либо во сне?»

«Это легко. Вы растираете мышьяк в мелкий порошок, помещаете его в сделанную из камыша полую трубочку с одним закрытым концом, подкрадываетесь к спящему человеку и тихонько всыпаете его ему в ноздри; он затем вдыхает яд, ничего не подозревая».