Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

Брат сначала судьбы избежал твой, – к себе невредим

С кораблями достиг, сохранённый там Герой ужасной.

Но тогда как в виду у утёсов Малеи ходил

Он, внезапно воздвиглась там буря, и рыбами полным {515}

Морем, воющим жалобно, к крайним пределам своим

В область бросило ту, где Фиест обитал, и где после

Было царское сына Фиеста, Эгиста жильё.

Но, однако, опять успокоилось море, и волны

Ветр попутный им дали, – в отечество выйти своё. {520}

И в восторге увидел, шалея, родительский берег,

Целовал он отечество милое; видя её, —

Землю сладкую, пролил обильно он слезы истерик.

Издалёка, с подзорной стоянки его вдруг узрел

Страж, Эгистом поставленный; злое замысля, он вверил {525}

Два таланта за стражу ему; наблюдать он велел

Целый год, чтоб врасплох не застал их, прибыв к дому снова.

С вестью той роковой он в жилище владельца поспел.

И коварство тогда хитроумный Эгист заготовил, —

Двадцать мощных мужей из народа немедля он взял, {530}

Скрыл близ дома, где был изобильный обед приготовлен;

Сам, отправившись звать Агамемнона, там повстречал,

С колесницей пришёл, но убийство тогда замышляя;

Ввёл его, подозрению чуждого в дом, пир давал,

На пиру и убил, как быка убивают при яслях; {535}

Все, с Атридом пришедшие люди, погибли тогда,

Но Эгистовы с ними сообщники также валялись», —

Так сказал, и во мне разрывает вновь сердце беда, —

Горько плакав, упал я на землю; противна такая

Жизнь, на солнечный свет поглядеть не хотел я; всегда {540}

Плакал, долго лежал на земле, безутешно рыдая.

Напоследок сказал мне морской проницательный бог:

«О, Атрид, сокрушаешь столь жёстко себя ты, страдая;

Но слезой ничему не поможешь, а лучший итог, —

Лишь тебе самому возвратиться скорее в отчизну. {545}

Иль застанешь Эгиста живым, иль Орестом браток

Уж убит; ты тогда подоспеешь к его горькой тризне», —

Так сказал; ободрился мой дух, и могучее вновь

Сердце тут, несмотря на великую скорбь, оживилось.

Голос крепнул, я бросил тут старцу лишь несколько слов: {550}

«Знаю я о двоих; объяви же, кто третий, однако,

Морем взятый, живой, говоришь ты, в неволе оков?

Иль уж нет и его? Сколь ни горько, услышу без страха», —

Так его я спросил, – и ответ он давал, говоря:

«Лаэртид то, божественный царь, обладатель Итаки. {555}

Видел мужа на острове, льющего слезы зазря

В светлом доме у нимфы Калипсо, там им произвольно

Овладевшей; и путь для него уничтожен в морях, —

Корабля нет, людей мореходных, с которыми вольно,

Безопасно пройти по волнам полноводных морей. {560}

Но тебе, Менелай, приготовили боги довольно, —

Словно боги, не встретишь ты Смерти в Аргейе своей;

За пределы земли, на поля Елисейские станешь

Взят богами, – и где Радамант живёт русых кудрей,

Где идут человека так чудно все дни беспечально, {565}

Ни метелей, ни ливней не будет, ни хлада зимы;

Сладко шумный летающий веет Зефир, Океаном

С лёгким хладом туда посылаемый людям, пойми, —

Ведь супруг ты Елены, и зять громовержца сам, Дия», —

Так сказав, погрузился, где море всё время шумит. {570}

Я ж с друзьями отважными вновь к кораблям возвратился,

Много сердце моё волновавшим там мыслей толочь;

К морю шёл, и к моим кораблям; на вечернюю пищу

Звал людей; наступила уже амброзийная ночь;

Мы заснули под говором волн, ударяющих скоро. {575}

Утро. Розовым краем Заря полумрак гонит прочь;

Сняли с берега мы корабли на спокойное море;

Мачты ставим, развив паруса, на судах собрались

Мореходные люди, и севши у вёсел, мы споро,

Разом мощными вёслами вспенивать воды взялись. {580}

Снова правил к потоку речному святого Египта

Корабли, и на бреге его наши жертвы сожглись;

И когда примирил я богов жертвой огненной, пышной,

Агамемнону в вечную память там холм гробовой

Я насыпал; поплыли мы, бог посылал сам всевышний {585}

Ветер нам, и в отечество милое вёл за собой.

Подожди, – у меня погостишь, и поедешь ты лучше,

Как одиннадцать дней, иль двенадцать свершится Судьбой;

Я тебя отпущу с дорогими дарами, – получишь

Быстроногих коней с колесницей блестящею три, {590}

Драгоценный кувшин, из которого каждый день будешь

Поминая меня, для богов возлиянье творить».

«О, Атрид», – отвечал Телемах рассудительный смело:

«Ты меня не держи, тороплюсь я домой, посмотри, —

У тебя я с великою радостью мог бы и целый {595}

Год сидеть, не подумав в отчизну вернуться, к родным;

Несказанно твои разговоры и речи милее

Для души; но попутчики в Пилосе ждут, – выходить

Нынче, – ты же, напротив, желаешь, чтоб здесь я промедлил.

Дай в подарок такое, что мог бы удобно хранить {600}

Дома; взять невозможно коней мне в Итаку немедля;

Здесь оставь, утешеньем себе самому; на земле

Тучной очень, родится здесь донник, кипрей заповедный,

С яркой полбой, пшеницей, и густо цветёт тут ячмень.

Ни широких полей, ни лугов не имеем в Итаке; {605}

Поле горное наше для коз, не для вольных коней;

Редко луг там найдёшь, что коням легконогим приятен,

Остров, взятый волнами, Итака же меньше других».

Улыбнулся тогда Менелай, воевода в атаке;

Потрепавши рукой ему щёки, просил, ставши тих: {610}

«Из твоих вижу слов, что твоя благородна порода,

Сын; другое дарить могу вместо коней дорогих,

То легко мне; ведь многих сокровищ прекрасного рода

Полон дом, только редкое, лучшее выберу я;

Пировую кратеру богатую, – эта работа {615}

Серебра, но края золотые, искусна ладья

От Гефеста, – её подарил мне Федим благородный,

Царь сидонян, в то время я был, возвращаясь в судах

В доме гостем его, и её получил по породе».

Говорили о многом они, так беседу ведя. {620}

К базилевсу собралися тем временем знатные роды, —

Принесли дорогого вина, коз, овец приведя;

Хлеб прислали их жёны, ходящие в светлых повязках.

Все готовилось к пиру в палатах Атрида вождя.

Той порой женихи в Одиссеевом доме, как в сказке, {625}

Дисков, дротов метаньем себя забавляли, сойдясь

На мощеном дворе, где бывали их буйные пляски.

Антиной с Евримахом прекрасным сидели, гордясь,

Пред вождями же всеми отличные силою люди.

Но Фронид Ноемон, подойдя к ним, сказал, обратясь, {630}

Слово быстрое, лишь к Антиною, – вопросом рассудит:

«Может кто мне из вас, Антиной, объявить, или нет,

Скоро ль вновь Телемах из песчаного Пилоса будет?

Взят корабль у меня им, – но надобен нынче он мне, —

Плыть в Элиду, полями широкую нужно; двенадцать {635}

Там моих кобылиц, и табун лошаков на стерне

Диких; я бы хотел изловить одного, чтоб кататься», —

Так сказал; женихи изумились, – взойти не могло

В мысли, – что он в Нелеевом Пилосе; всем показалось,