Вадим Черников - Чаша. Последний обряд

– Или вы хотите сказать, что Глинников со своими искателями добрался и туда? Фантастика какая-то!

– Вы не ошиблись, фрау Грета! Именно это я и хотел сказать. Взгляните ещё раз на фото. Внимательно.

Грета и не подумала это сделать.

– Я всё видела и увидела! След ноги на камне. Обутой ноги. Размер, судя по всему, небольшой. Не в этом же дело! Хватит загадок, рассказывайте!

Магистр поднялся, помешал в камине длинными щипцами, которые, как и его рука и лицо отсвечивали оранжевыми бликами угольков. Аккуратно вставив щипцы в специальный держатель, он обернулся к Грете с надменным выражением на ставшем холодным лице. Благородные предки наделили его прямой спиной, но теперь он как будто вырос. Хомутову в этом плане было далеко. Слишком много поколений сменилось и смешалось с гамильтоновской, когда-то королевской кровью, не то что тут, быстро промелькнула у Греты мысль, а магистр уже отчётливо произнёс:

– К сожалению, фрау Грета, вы не являетесь членом Ордена. Поэтому такая информация вам не может быть поверена. И доверена быть не может. Прощения не прошу, так как благодаря своим неукоснительным правилам дела Ордена многие века были сокрыты от непосвященных. На этом позвольте откланяться. Доброй ночи.

Магистр учтиво, но коротко кивнул головой и повернулся на каблуках. Смех Греты, хриплый и весёлый одновременно, остановил его. Он повернулся обратно и хотел сказать что-то резкое, но Грета уже умолкла и махнула на него рукой:

– Да подождите вы, не надо напускной строгости! После такого пролога любая женщина будет готова вступить в Орден хотя бы из любопытства. Я не исключение, тем более что у меня есть неоспоримые преимущества и заслуги, о которых вы знаете, уважаемый магистр. Я готова. Что мне предстоит? Называть вас немыслимым титулом или ходить в доспехах? Ерунда, выучим и погремим латами, если это так необходимо…

Магистр тоже улыбнулся и сел обратно в кресло. Тем не менее тон его был ледяным:

– Ничего такого не потребуется. Даже подписывать ничего не нужно. Просто вы дадите мне слово. И с этого момента ваша жизнь будет зависеть только от вашего молчания. Молчание – главный принцип. Даже принести пользу не так важно, как сохранить в тайне всё, о чём вы можете узнать. Это очень трудно, поверьте. Труднее, чем вызнать важное и принести эту информацию Ордену. Впрочем, к другим у нас есть подходы… С вами сложнее. Вы одиноки и терять вам нечего. Скажу больше. Непонятно, зачем вам вообще всё это? Не для борьбы же с этой, как вы любили когда-то выражаться, «варварской страной»? Так для чего же? Подумайте, от этого зависит моё решение. Не ошибитесь и не запутайтесь во лжи, фрау Грета.

Грета вздохнула и ответила серьёзно, превратившись в обыкновенную женщину средних лет, поверявшую свои горести такой же неустроенной подруге:

– Честно? Я не знаю. Много всего произошло и перемешалось. Старые ценности, за которые боролись мои предки, оказались именно старыми. Устаревшими… Новых пока тоже не приобрела. Да, я одинока и терять мне, похоже, действительно нечего. Что осталось? Тайны, загадки, легенды, к которым я оказалась, так или иначе, причастна. Только вот что… Раз уж так сложилось, что я здесь оказалась, значит, так нужно было? Или нет? Ответ можно получить, только если я дойду до конца. Не лишайте меня этого права. Тем более…

– Тем более что это нужно было не мне и не я вас в это втянул? Это вы хотели сказать? – перебил её магистр.

Грета молча кивнула.

– Кто же тогда? – спросил как бы сам себя магистр и задумался. После минутной паузы он кивнул: – Что ж! Кто бы это ни был, вы здесь и уже знаете много. Непозволительно много. Вопрос закрыт. Я удовлетворён вашим ответом. Но и вы должны понимать, что с этого момента поступаете в распоряжение Ордена и, надеюсь, принесёте нам пользу.

– Уж будьте уверены… – криво усмехнулась Грета, доставая сигарету из пачки.

Пламя в камине почти погасло. Магистр и Грета сидели друг напротив друга в сгущающейся темноте комнаты. Магистр выключил трансляцию и зажёг небольшой торшер, бросавший на стол и их лица желтоватые клочки света, и начал свой рассказ.

– Итак, как вам уже известно, в доме Жаркова нами были установлены подслушивающие устройства. Последнюю из записей, где рассказывается о ходе и итогах поисков, назовём их первыми, вы только что прослушали. Таким образом, нам с вами, а также представителю государства в лице полковника ФСБ Михайлова известно о том, как и что искали и нашли Глинников и его команда. Документы, которые лежат сейчас на полу, подтверждают это. Но вот фото на столе хоть и стало звеном в них, тем не менее выпадает из общего доказательного ряда. Мало того, оно прошло без должного внимания к нему со стороны полковника. И это хорошо… Потому что искали-то изначально Чашу, а не тетрадь, страницу из неё и ларец со свитком. На этот момент полковник внимание обратил, но тему не развили. Ещё лучше.

– Момент! – вставила Грета. – Где гарантия, что Глинников не рассказал Михайлову остальное позже, при личной встрече. Вы же не прослушиваете все их разговоры?

– Конечно, – одобрительно кивнул магистр. – Тем не менее главное здесь даже не это. А то, что мы в курсе их выводов и поисков, которые начинают новое расследование. Собственно, поиски Чаши в России.

– Дайте прослушать все записи! – потребовала Грета.

– Всему своё время, – не преминул воспользоваться возможностью и расставить недавно образовавшиеся приоритеты в их отношениях магистр. – Пока послушайте короткий пересказ. Поиски Глинникова, а сейчас нужно говорить только о его теории, подтверждённой главной для нас находкой – этим фото, а не поисках в целом и его друзьях, неожиданно вскрыли новое направление, которое коснулось событий сразу же после Тайной вечери. То есть, как мы уже говорили, относительно второго обладателя, хранителя Чаши.

– Кто же это? – блеснула глазами, не утерпела Грета.

– Женщина! – подразнил её магистр, прищурив в усмешке глаза.

– Опять? – разочарованно протянула Грета. – Даже неинтересно! Мария Магдалина… Это слишком. Снова «Код Да Винчи»?

– Нет, конечно, никаким Брауном, потомством Христа и прочей чепухой тут даже не пахнет, фрау Грета. Была другая женщина, самая известная в мире. Тоже Мария, кстати.

– Богоматерь? – догадалась Грета и серьёзно кивнула, как бы подтверждая такую возможность.

– Именно. Я рад, что вы стали серьёзной, фрау Грета. Потому что такой простой, логичный и достоверный поворот событий долгое время даже не рассматривался именно всерьёз. Даже больше, практически не рассматривался! За всяческими легендами и романами о Чаше Грааля, бессмертии и прочих благах, даримых ею своему обладателю, первоисточники, то есть Евангелия, перестали считать именно первыми источниками конкретных, подчёркиваю, знаний о времени, когда Иисус был среди людей в телесном обличье. И о тех, кто был рядом с ним тогда, а не после. Глинников каким-то образом напал на этот след и предположил, что если Чаша была как предмет, то она должна иметь какой-то вполне логичный путь. То есть её кто-то должен был забрать после Тайной вечери.