Эллинские поэты

Не дольше б горевали мы, как день один.

420

...................

Убитого Полидевком. 421

Не Ликайса лишь в числе усопших я вспомню,

Вспомню Енарсфора с быстроногим Себром,

Многомощного Бокола

5 В ярких латах Гиппофоя,

И Евтейха-царя, и Аретия

С Акмоном, славным меж полубогов.

Скея, пастыря дружин

Великого, и Еврита,

10 В битвах стойкого бойца,

И Алкона — всех их, храбрых,

Не забудет песнь моя. 422

Сломили судьба и Порос 423

Тех мужей, — старейшие

15 Меж богов. Усилья ж тщетны. 424

На небо взлететь, о смертный, не пытайся,

Не дерзай мечтать о браке с Афродитой,

Кипрскою царицей, или

С дочерью прекрасной Порка, 425

20 Бога морского. Одни страстноокие

Входят Хариты в Кронидов дворец.

Из мужей сильнейшие —

Ничто. Божество над всеми

Царствует. Друзьям богов

20 Оно посылает блага,

Как из почвы бьющий ключ.

Врагов же смиряет. Силой

Грозной некогда пошли

На Зевсов престол Гиганты.

30 Бой был тщетен.

От стрелы одни погибли,

И от мраморного жернова — другие.

Всех Аид их ныне принял, —

Их, что собственным безумьем

Смерть на себя навлекли. Замышлявшие

35 Зло — претерпели ужасный конец.

Здесь уж есть бессмертных месть.

Блажен, кто с веселым духом,

Слез не зная, дни свои

Проводит. А я блистанье

40 Агидо 426пою. Гляжу,

Как солнце блестит: его нам

Агидо дает познать.

Но мне ни хвалить прекрасной,

Ни хулить не позволяет та, что хором

45 Славно правит. 427Ведь сама она меж прочих

Выдается, словно кто-то

Посреди коров поставил

Быстрого в беге коня звонконогого,

Сходного с быстролетающим сном.

Не видишь? Вон пред нами конь

50 Енетский. 428Агесихоры

Волосы, моей сестры

Двоюродной, ярко блещут

Золотом беспримесным,

55 Лицом же она сребристым…

Но что еще тут говорить?

Ведь это — Агесихора!

После Агидо вторая красотою, —

Колаксаев конь за приз с ибенским спорит. 429

60 Поднимаются Плеяды

В мраке амвросийной ночи

Ярким созвездьем и с нами, несущими

Плуг для Орфрии, 430вступают в битву.

Изобильем пурпура

65 Не нам состязаться с ними.

Змеек пестрых нет у нас

Из золота, нет лидийских

Митр, что украшают дев

С блистающим томно взором.

70 Пышнокудрой нет Нанно 431

С Аретою богоподобной,

Нет ни Силакиды, ни Клэесисеры.

И, придя к Энесимброте, 432ты не скажешь:

«Дай свою мне Астафиду!

75 Хоть взглянула б Янфемида

Милая и Дамарета с Филиллою!»

Агесихора лишь выручит нас.

Разве стройноногая

Не с нами Агесихора?

80 Стоя возле Агидо,

Не хвалит она наш праздник?

Им обеим, боги, вы

Внемлите. Ведь в них — начало

И конец. Сказала б я:

85 «Сама я напрасно, дева,

Хором правя, как сова, кричу на крыше,

Хоть и очень угодить хочу Аотис: 433

Ибо всех она страданий

Исцелительница наших.

90 Но желанного мира дождалися

Только чрез Агесихору девы».

Правда, пристяжной пришлось

Ее потеснить без нужды. 434

Но на корабле должны

95 Все кормчему подчиняться.

В пенье превзошла она

Сирен, а они — богини!

Дивно десять дев поет,

С одиннадцатью равняясь.

100 Льется песнь ее, как на теченьях Ксанфа 435

Песня лебедя; кудрями золотыми…

............... 436

О Каллиопа! Зачни нам прелестную

Песню, и страстью зажги покоряющей

Гимн наш, и сделай приятным хор!

Муза небесная! Дочь Зевса-царя!

звонко я песнь спою…

Слова и мелодию эту

Сочинил Алкман-певец,

У куропаток заимствовав их.

Знаю все напевы я

Птичьи…

И сколько их у нас ни есть,

Девы все кифариста жарко хвалят. 437

Нет, не Афродита это, Эрос это бешеный дурачится, как мальчик.

Сердце, берегись его! Несется по цветущим он верхушкам кипериска… 438

И сладкий Эрос, милостью Киприды,

Нисходит вновь, мне сердце согревая.

Златокудрая Мегалострата, в девах

Блаженная, явила нам

Этот дар сладкогласных Муз. 439

А он на флейте будет нам

Мелодию подыгрывать.

[Девичий хор обращается к Алкману:]

Не деревенщина-мужик ты,

Не простак и не дурачина,

Не из фессалийских стран,

Не эрисихеец, 440не пастух ты, —

Родом ты из Сард высоких! 441

Как-нибудь дам я треногий горшок тебе, —

в нем собирай ты различную пищу.

Нет еще жара под ним, но наполнится

скоро он кашей, которую в стужу

Любит всеядный Алкман подогретою.

Он разносолов различных не терпит,

Ищет он пищи попроще, которую

ест и народ…

Вот семь столов и столько же сидений,

На тех столах — все маковые хлебцы,

Льняное и сесамовое семя,

И для детей в горшочках — хрисокола. 442

Он уж подаст бобовую нам кашу,

И плод вощаный пчел, и хидрон 443белый.

Три времени в году — зима

И лето, осень — третье.

Четвертое ж — весна, когда

Цветов немало, досыта ж

Поесть не думай… 444

Муж пускай Многословом зовется, жена — Вседовольной!

Спят вершины высокие гор и бездн провалы,

Спят утесы и ущелья,

Змеи, сколько их черная всех земля ни кормит,

Густые рои пчел,

звери гор высоких

И чудища в багровой глубине морской.

Сладко спит и племя

Быстролетающих птиц.

Часто на горных вершинах, в то время как

праздник блестящий тешил бессмертных,

В чашу из золота, в кружку огромную, —

у пастухов подобные кружки, —

Выдоив львицу рукою бестрепетной,

сыр ты готовила острый, великий

Аргоубийце… 445

Милые девы, певицы прелестноголосые! Больше

Ноги меня уж не держат. О, если б мне быть зимородком!

Носится с самками он над волнами, цветущими пеной,

Тяжкой не зная заботы, весенняя птица морская. 446

Муза, приди к нам, о звонкоголосая!

Многонапевную песнь

На новый лад начни для дев прекрасных!

Я несу тебе с молитвой

Тот венок из златоцветов

Вместе с кипером прелестным.

Будь мой приятен хор Дому Зевса и тебе, о царь! 447

В собранье мужей и на пире

Пред гостями пеан зачинать подобает сладостнозвучный 448

«Если б женщиной стать мне!»

Тщетно крик все девушки подняли,

Как стая, в которую ястреб влетел.

«Зевс, мой отец! Если б мне был он мужем!» 449

Кто же бы высказать мог когда-либо мысли другого?

Железный меч не выше прекрасной игры на кифаре.