Ма Чжэнь - Мифы и легенды Китая

И уж точно никто не ожидал, что утонченный, культурный Синтянь однажды станет храбрым воином и прославится на весь мир благодаря одной-единственной битве.

Янь-ди проиграл Хуан-ди сражение при Баньцюане и, чтобы люди более не страдали от войны, довольствовался властью лишь над частью Вселенной и стал императором Юга. Безмятежные дни Вселенной остались в прошлом, и Синтянь, вспоминая о былом, погрузился в уныние. Музыка звучит во славу расцвета, стихи и песни слагают о благоденствии, и теперь Синтяню негде было применить свой талант. К горечи утраты примешивался и стыд от поражения.

Церемониальный нефритовый топор

– Владыка, возьмитесь за оружие и бросьте вызов Сюаньюаню, – обратился Синтянь к Янь-ди.

Тот покачал головой:

– Нет, я уже обещал Хуан-ди хранить мир. Разве могу я нарушить свое слово?

– Вспомните, повелитель: Вселенная, которой вы правили, была безграничной. Люди поклонялись вам, приносили вам жертвы днем и ночью, повсюду звучала музыка в вашу честь. Каково вам теперь без всего этого?

– А неужели все это так уж необходимо? Вселенная теперь поделена между четырьмя императорами, каждый правит своей стороной света, и я не желаю вновь оспаривать власть. Пусть Хуан-ди правит всеми, – вежливо возразил Янь-ди Синтяню.

Синтянь не пал духом из-за отказа Янь-ди – напротив, он воспылал еще большим гневом к Хуан-ди. Неожиданно для всех божеств при дворе Янь-ди Синтянь вооружился боевым топором, взял в левую руку щит, обнажился до пояса и, словно свирепый исполин, вылетел из врат Южного царства и помчался на гору Куньлунь – земную резиденцию Хуан-ди.

В это время Хуан-ди находился в своем дворце и принимал поздравления от божеств – своих подданных. Вселенная стала единой, боги утвердились на своих постах, повсюду воцарился мир. Праздники и торжества следовали сплошной чередой, и все божества непременно стремились выразить свою признательность великому Хуан-ди. Перед дворцом резвились драконы и феникс, духи толпились меж девятью кольцами крепостных стен, ожидая своей очереди на императорскую аудиенцию. Никто и помыслить не мог, что в это самое время благовоспитанный и даже изнеженный Синтянь явится в столицу, чтобы бросить вызов Хуан-ди.

Синтянь точно знал, что Хуан-ди пребывает на горе Куньлунь. Духи и божества из всех сторон света собрались здесь, чтобы засвидетельствовать свое почтение, и Синтянь решил, что празднество – лучшее время, чтобы одолеть Хуан-ди. Он взлетел на гору и вломился в ворота. Девятиглавый зверь, стороживший их, не выдержал натиска топора и с истошными воплями бросился наутек. На шум прибежал Лу-у, страж горы с человеческим лицом, тигриным телом и девятью хвостами, и встал на пути Синтяня. Свиреп был Лу-у, и оружием его были хвосты: каждый хвост был подобен бронзовому бичу, под ударом которого крошился даже камень. Однако Синтянь, казалось, был даже яростнее: он размахивал огромной секирой с такой скоростью, с какой вращается колесо повозки. Хвосты Лу-у раз за разом ударялись о его щит, и грохот стоял по всей горе Куньлунь.

Хуан-ди, встревожившись, послал духов на вершину горы, и те окружили Синтяня плотными рядами.

– Кто ты? Как ты посмел затеять драку на горе Куньлунь? – спросил Хуан-ди.

Лу-у – дух горы Куньлунь. Художник Ван Фу (эпоха Цин)

Пред ликом грозного Хуан-ди и множества вооруженных божеств Синтянь не испытал ни малейшего страха:

– Я Синтянь, слуга Янь-ди.

Хуан-ди изумился:

– Тот самый Синтянь, который сочинил «За плугом» и «Обильный урожай»?

– Да.

– Мне нравится твоя музыка, твои стихи. Ты человек образованный, как же ты в таком виде явился сюда и устроил побоище?

Бронзовый нож (неолит)

– Это месть за поражение Янь-ди при Баньцюане, – гневно ответил Синтянь, – я хочу, чтобы ты оставил престол верховного небесного императора!

Хуан-ди рассмеялся:

– Янь-ди мой брат, и мы с ним уже помирились. Сейчас во Вселенной мир и гармония, всяк находится на своем месте, и Янь-ди не одобрил бы твоего опрометчивого поступка. Немедля брось топор, убери щит и возвращайся в небесные чертоги, чтобы услаждать слух богов музыкой.

– И не мечтай. Я жажду биться с тобой насмерть! – проревел Синтянь.

Синтянь бросал вызов самому верховному императору Вселенной, хозяину мира божеств, и подобное безрассудство вызвало у Хуан-ди сожаление. К тому же, императору нравился этот одаренный ученый муж, и он не хотел использовать против Синтяня всю свою божественную мощь.

Синтянь. Художник Цзян Инхао (эпоха Мин)

– Ну что ж, пусть все отойдут в сторону, мы будем сражаться один на один.

Хуан-ди взял у оруженосца свой меч, запрыгнул на облако и полетел прочь: он не хотел осквернять красоту горы Куньлунь жестокой схваткой. Синтянь метнулся вслед за ним, и оба божества с быстротой молнии скрылись за горным хребтом.

Хуан-ди взлетел на вершину горы Чанъян: эта крутая и пустынная скала, на которой не росли деревья и не обитали звери, идеально подходила для поединка. Хуан-ди очень надеялся, что, когда он выпрямится на утесе в полный рост, то его царственный вид остудит пыл Синтяня и заставит его сдаться. Он совсем не ожидал, что секира Синтяня взлетит еще до того, как он успеет развернуться и принять стойку. Топор просвистел как ветер. Хуан-ди едва-едва успел отскочить, и лезвие прошло совсем рядом с ним.

На самом деле исход этой дуэли был предрешен изначально. Разве мог какой-то Синтянь победить верховного небесного императора?

Кроме того, множество духов и призраков под предводительством Хоу-ту оцепили гору Чанъян, заполонили все небо вокруг нее и даже ее недра – и стоило Хуан-ди отдать приказ, как от Синтяня не осталось бы и мокрого места. Но это не страшило Синтяня, и он по-прежнему вздымал свой боевой топор, одержимый желанием убить Хуан-ди.

Синтянь. Иллюстрация Би Юаня к «Шань хай цзин» («Книга гор и морей», эпоха Цин)

Отвага Синтяня стала для Хуан-ди большой неожиданностью: он рассчитывал, что поединок будет легким, но под напором топора весь покрылся потом. Он уже не осмеливался свысока смотреть на противника и яро размахивал мечом, парируя его удары.